Бизнес, задолжавший Инвестфонду Казахстана, через своих лоббистов переложил всю вину на «Оператор РОП»
Недавно аудиенции в Ак Орде у главы государства Касым-Жомарта Токаева был удостоен член Национального совета общественного доверия (НСОД), эколог, представляющий РОО «Экологический альянс «Байтақ-Болашақ» Азаматхан Амиртай. За общей повесткой встречи скрывалась, возможно, главная мотивация разговора с президентом со стороны экологического активиста: лоббирование интересов нынешнего руководста столичной компании ТОО «Kazakhstan rubber recycling» - завода по переработке автомобильных шин в резиновую крошку, служащую настилом для детских игровых площадок, беговых дорожек и спортзалов практически по всей стране (как признают сами представители компании, их предприятие покрывает 90 % внутреннего рынка).
Оттого странно, почему завод столкнулся с колоссальными финансовыми проблемами, тем более что даже по взятому его менеджерами кредиту в Банке развития Казахстана, им дважды шли навстречу, реструктурируя займ в 2014 и 2017 годах.
Тем не менее, предприятие практически не погашало долги, накопив на сегодняшний день долговую массу в 2,2 млрд. тенге перед АО «Инвестиционный фонд Казахстана» - другой «дочкой» нацхолдинга «Байтерек», выкупившей этот займ у БРК в 2013 году.
Почему сложилась такая ситуация у компании, менеджмент которой уверяет, что он уже осуществил работы по переработке бесхозного мусора Астаны-Нур-Султана, сэкономив лишь столичному городскому бюджету 800 млн. тенге, поставляющему свою продукцию по всему Казахстану и даже экспортирующему резиновую крошку за рубеж?
И почему один из членов НСОД фактически взялся за government relations (GR) частной компании, задолжавшей государству приличную сумму заемных средств, вовлекая в тяжбу хозяина Ак Орды Касым-Жомарта Токаева, нацеливаясь повлиять на благопрятный исход дела для владельцев «Kazakhstan rubber recycling».
ПРОСЬБЫ О СНИСХОЖДЕНИИ И ДЕДОЛЛАРИЗАЦИИ
Стоит отметить, что проект по утилизации автомобильных шин был запущен еще в 2009 году. Причем, никто не оспаривает его насущности для казахстанского рынка, даже сам ИФК, которого сегодня представители компании-должника сравнивают с коллекторами, душащими перспективный отечественный бизнес.
Как раз, Инвестиционный фонд Казахстана действует достаточно последовательно: именно эта дочерняя организация фонда «Байтерек» дважды предоставляла отсрочки заводу по выплате долга государству, вначале до 2021, затем до 2023 года.
При этом, ИФК не желает банкротить предприятие, считая, что в столь привлекательную нишу бизнеса как переработка автошин и выпуск в промышленных масштабах резиновой крошки для спортивных сооружений и детских игровых площадок по всей стране, с удовольствием может нагрянуть любой другой более расторопный инвестор, способный справиться с долговыми обязательствами.
Как же образовалась неприятная задолженность в 2,2 млрд. тенге у, казалось бы, рентабельного предприятия.
Хозяева Kazakhstan rubber recycling 10 лет назад взяли кредит в Банке развития Казахстана на 930 млн. тенге. Часть этих денежных средств они брали в долларах, соответственно, просчитывали или не очень просчитывали будущую валютную конъюнктуру.
Так или иначе, но и тут Инвестиционный фонд Казахстана пошел им навстречу: 50 % займа привязана к тенге, и лишь часть долга – к плавающему валютному курсу, который до сих пор сохраняется на рынке Казахстана.
Читатели нашего издания, могут с легкостью вспомнить, как со своими клиентами поступал тот же «Цеснабанк», еще до переименования в Jysan bank, когда заемщиков, бравших большие и длинные кредиты в тенге, целенаправленно переводили в доллары США, особенно после череды девальвационных волн в 2014 и 2015 годах. Те седели, рыдали, но продолжали платить.
В случае же с Kazakhstan rubber recycling никакой, видимой, несправедливости не имеется. Если они брали кредит в иностранной валюте, с привязкой к ней они его и обязывались вернуть.
Любопытно, что на августовской встрече в этом году, которую для представителей бизнеса в сфере утилизации отходов, экологической общественности и топ-менеджеров ИФК, организовала сама компания Kazakhstan rubber recycling, ее представитель повел себя странно с точки зрения такого понятия как наличие деловых качеств и ответственности. Выглядело это так, как-будто провинившийся маленький ребенок просит взрослых не быть слишком строгими к нему и не наказывать его за проступок.
«Но мы же не разграбили предприятие, мы же ни один болтик оттуда не своровали, мы просрочили просто, просим вас быть к нам снисходительными. Все же, мы занимаемся такой сферой как утилизация отходов».
В другом месте, представители завода, прося о списании долларового займа и перевода его в тенговый, начали апеллировать к выступлениям первого президента, датированных 2015 годом о масштабной дедолларизации, которую необходимо провести в стране.
Мол, раз пять лет назад глава государства хотел, чтобы в Казахстане сократилась зависимость от доллара, давайте, уважим его и переведем наше предприятие из долларовых должников в разряд тенговых.
«Для сведения – мы в свое время брали 5,5 млн. долларов в кредит. Это было 930 млн. тенге по тому курсу. На сегодняшний день курс 380 тенге, как нам теперь рассчитаться? При этом Инвестиционный фонд при передаче мирового соглашения 50 % зафиксировал в тенге – на тот момент 183 тенге, а 45 тенге привязал к плавающему нынешнему курсу. На все наши просьбы убрать эту привязку к доллару в связи с тем, что было Послание президента о дедолларизации, мы же все-таки резиденты Казахстана, Инвестиционный фонд тоже, они остались глухи. Вообще, ИФК, его миссия в том и заключается, чтобы он способствовал открытию новых рабочих мест, открытию новых производств с выпуском продукции более высокой добавленной стоимости. А он сейчас озабочен только возвратом денег, как коллектор себя ведет».
На что, кстати, последовало резонное замечание, что президент явно не имел в виду, что теперь можно всем, кто пожелает не возвращать долги, злостно уклоняться от платежей, и уж тем более, систематически не возвращать кредиты государственным институтам развития.
Между прочим, согласно сведениям, предоставленным дочерней компанией холдинга «Байтерек» в 2014 году, когда Kazakhstan rubber recycling получила первую реструктуризацию, срок погашения займа был увеличен до 2021 года. Но сразу же мировое соглашение не было исполнено, погашения не состоялось, был всего лишь один платеж в 4,4 млн. тенге, при долге на тот момент в 1,5 млрд. тенге. Дальше стороны ушли в переговорный процесс и никакие деньги вообще не возвращались.
В 2017 году ИФК еще раз увеличил срок погашения до 2023 года включительно. За это время на счета «дочки» Байтерека поступило лишь 17 млн. тенге. То есть, переработчик шин дважды вышел на просрочку.
«Все обвинения в том, что мы не поддерживаем бизнес, абсолютно голословны и беспочвенны. Реструктуризация – это одна из мер поддержки любого займа. Мы давали время, много времени, но если заемщик злостно не платит, то следующим шагом мы предпринимаем уже судебное разбирательство. Никто и нигде не говорил, что нужно «простить всех, кто должен». Мы не спонсорская организация, с нас тоже требуют, ведь это государственные деньги, тем более мы приобрели этот займ у государственного института развития. А займ всегда основывается на платности и возвратности», - пояснили в Инвестиционном фонде Казахстана.
ОБАНКРОТЬТЕ МЕНЯ, ПОЖАЛУЙСТА
Практически везде в каждом выступлении лоббистов «проблемного завода» Kazakhstan rubber recycling красной нитью проходит то, что предприятие необходимо банкротить. Не мудрено, ведь после процедуры банкротства все долги, которые сегодня тяжелым грузом висят на его собственниках, мигом исчезнут. К слову, у компании полтора года назад арестовали расчетные счета, а ее директору ограничили право на выезд за границу согласно исполнительному производству о принудительном взыскании задолженности.
Возможно, именно поэтому, руководствуясь своими внутренними регламентами ИФК явно не спешит идти на поводу у злостных должников-неплательщиков: кто знает, может быть опытный глаз кредиторов усматривает в этом мастерский трюк – допустим, по искусственному доведению успешного предприятия до банкротства и ухода от какой-либо ответственности.
В случае же, если найдется инвестор, готовый выкупить образовавшиеся долги предприятия, то почему бы не пойти ему навстречу и вместо завода-банкрота, получить рентабельный бизнес – флагман отечественной отрасли перерабатывающей промышленности.
Но причем здесь Касым-Жомарт Токаев? Как действующий президент, хозяин Ак Орды может повлиять на эту ситуацию: неужели прикажет списать и простить менеджменту Kazakhstan rubber recycling все долги? Вряд ли, конечно.
Думаем, что тут мы сталкиваемся с примером оглушительного лоббирования коммерческих интересов, когда с одной стороны кто-то пользуется своим местоположением в НСОД и теоретической вероятностью «выхода» на президента страны. А с другой, когда можно так заболтать историю, что за деревьями не станет видно густого леса, покрытого мхом многолетней задолженности.
Еще весьма удобно оказалось приплести сюда компанию «Оператор РОП», аккумулирующую утилизационные сборы по всему Казахстану, чтобы вывести спор государственного и частного хозяйствующего субъекта на высокий уровень и придания ему совсем иного – плохо завуалированного политического звучания.
Дескать, из-за того, что «Оператор РОП» в 2016 году не выплатил заводу Kazakhstan rubber recycling 120 млн. тенге, у того все начало валиться из рук, так что теперь только святое банкротство спасет предприятие.
Инвестиционный фонд Казахстана проверил и этот факт якобы долга «Оператора РОП» перед заводом по утилизации автошин, написав соответствующее письмо в организацию, генерирующую утилизационные сборы. ИФК ответили, что Kazakhstan rubber recycling должен был участвовать в тендере, однако самостоятельно отказался от этой затеи (более того, выяснилось, что «Оператор РОП» все же выплачивал в 2016 году заводу Kazakhstan rubber recycling деньги в размере 106 млн. тенге). Разумеется, Инвестфонд холдинга «Байтерек» никак не мог, да и не должен был заставлять или отговаривать своих должников участвовать или не участвовать в конкурсе закупок.
Да и как помогла бы эта сумма упущенного тендера в 120 млн. тенге в погашении бородатого долга компании, которая складывала его годами и, как показала история платежей, особенно-то и не спешила с ним расправляться?
Вопрос, конечно, хороший. Но, как оказывается, к GR он не имеет никакого отношения.
