У берегов Азовского моря кубанская степь особенно ровная, как будто ее бульдозерами выровняли. Сколько ни смотри - ни горы, ни холмика не увидишь. Редко-редко встретишь на пути неглубокую балочку с откосами, поросшими терновкой и мелкими кустарниками, а то и просто бурьяном.
Не радует кубанская степь и лесами, если не считать за леса узенькие лесополосы. И вдруг впереди неожиданно показалась темная полоска леса. Она росла, ширилась с каждой минутой. Это было что-то посолиднее лесополос.
- Приехали уже. Совхоз это, - пояснил шофер. - У них тут райская жизнь, вода!
Вскоре мы катили по отличной дороге главной аллеи совхоза. С левой стороны мелькали домики, окруженные садами, хозяйственные постройки, с правой, за неширокой поляной, поднимались два ряда тополей, а за их стволами виднелись правильные квадраты не то полей, не то лугов.
И каждый такой квадрат был обнесен изгородью из высоченных тополей. На первых порах можно было подумать, что мы попали не в рисоводческий совхоз, а в тополевый парк.
- Чеки, - коротко бросил шофер, кивнув головой в сторону зеленых квадратов. - Рис. А тополя - по берегам каналов. И грунт вода не размывает, и от ветра защита. Как в раю живут.
Мы остановились в центре поселка, около клуба и конторы. Я распрощался с шофером и пошел разыскивать кого-либо из администрации. Директора я не застал, кабинет главного агронома тоже оказался пустым.
- Вы пока походите сами по совхозу, посмотрите, как мы тут живем, а к вечеру, смотришь, и директор с агрономом прикатят, - посоветовал комендант.
Знакомство с рисом началось у меня в столовой: на первое мне подали рисовую кашу с молоком, на второе плов со свининой.
- Хорошо у вас кормят, - сказал я коменданту. - А теперь я успею до ужина осмотреть все ваши оросительные каналы.
Комендант прищурился, пожал плечами и сказал: - Ежели вы способны ходить по пятьдесят километров в час, тогда, пожалуй, успеете. У нас только три оросительные системы, а самих каналов всего пустяк - около двухсот километров. Заметив мое смущение, он добавил: - Сходите пока на головной шлюз левого главного канала. Там и посмотреть интересно и выкупаться можно заодно. Идите вот по той аллее до конца.
Я пошел по указанной дороге. Справа от меня тянулся канал. Берега его были обнесены валами, а сам он пролегал гораздо выше рисовых полей. Вода в нем текла кубанская, немного мутноватая. Это был оросительный канал, из которого вода самотеком поступала на рисовые поля. Потом я узнал, что каждое поле, обнесенное тополями, в тени которых протекали каналы, называлось картой. Каждая карта была разделена небольшими валами на отдельные поля, называемые чеками.
Я долго шел по тенистой аллее, а слева карта сменялась картой, сквозь зелень риса поблескивала в чеках вода. И вдруг на очередной карте было уже что-то другое, что-то цветущее сиреневыми цветами. Когда подошел ближе, то увидел, что на совершенно сухих чеках рос самый обыкновенный клевер. Прошел еще немного и поравнялся с картой, на которой совсем ничего не росло, а земля была вспахана.
- Да у них тут севооборот ведется, - подумал я вслух.
- А как же, мил человек, - неожиданно сказал кто-то позади меня.
Я вздрогнул и обернулся. За моей спиной оказался маленький старичок. Он сидел на велосипеде, придерживаясь рукой за ствол тополя. К раме старенького велосипеда были привязаны вилы и грабли.
- Вы здешний рисовод? - спросил я.
- Да как тебе сказать, мил человек! У нас тут все от мала до велика рисоводы. Все мы на рис работаем, но по прямой специальности я ездовой. Заведую парой гнедых, - пошутил старичок. - Вот такая моя функция. Ну, прощевайте. Мне надо по поводу сена спешить.
Он оттолкнулся от ствола и легко погнал велосипед по аллее. Пока я добрался до головного шлюза, мне попалось еще несколько карт, засеянных травами, а последняя была отведена под бахчу. Возле шлюза я увидал девушку, которая что-то записывала в журнал.
- А вы что записываете? - поинтересовался я.
- Расход воды. Учитываю, сколько кому отпущено, чтобы с них лишнего не взять и свою контору не обидеть.
- А разве вода платная? - удивился я.
- А как же! На копейку три тонны, три кубометра.
- Дешевка, - усмехнулся я.
- Думаете, дешево стоит? А наши клиенты говорят, что дорого. Пришлют им счет тысяч на триста-четыреста, начинают ворчать.
- На триста-четыреста! Действительно, не дешево, - согласился я. - Тогда почему вода такая дорогая?
Теперь усмехнулась девушка: - Ну вот, то дешево, то дорого. Расходы у нас большие. Каналы сначала прорыть надо было, а теперь непрерывно чистить. Ну, извините, мне сейчас надо сводку составлять.
Пока я смотрел, как ниже плотины рыболовы удят небольших сомов и сазанчиков, на шлюз прибежали ребята. Штаны и рубашки как будто сами с них соскочили, и ребята, кто вниз головой, кто вниз ногами, попрыгали в воду. Мне тоже захотелось освежиться, и я присоединился к ним.
Скоро я заметил, что купальщики, перешептываясь, все время поглядывают на меня. Похоже было, что они хотят со мной заговорить, но стесняются. Но как только я оделся, ко мне подошел самый шустрый из них и спросил:
- Дядя, вы кем работаете?
- Пишу для вас, ребята.
- Обманываете. - недоверчиво протянул шустрый мальчонка.
- Да нет, не обманываю. Зачем же мне вас обманывать? Пишу для вас рассказы. Вот и сейчас приехал, чтобы написать о том, как растет рис.
Обыкновенно при таких встречах ребята начинали спрашивать фамилию, какие рассказы написал, но тут никто таких вопросов задавать не стал, а один из ребят, пожалуй, самый меньший, у которого был самый облупленный нос, вздохнул и откровенно признался, что я совсем не тот, за кого они меня приняли.
- А мы-то подумали, что вы летчик. - сказал он. - К нам новый летчик должен приехать.
- Сожалею, ребята, но я не летчик. Да меня, пожалуй, и самолет ваш не поднял бы, вон я какой большой.
- Что? Не поднял бы вас? - вдруг вроде как обиделся шустрый. - Да он, ежели хотите знать, полторы тонны травилки зараз берет. Что же, вы больше весите?
- Вот видите, - пошутил я, - а под моим управлением он поднял бы только тонну.
Шутка ребятам понравилась, и они повеселели. Я воспользовался этим и стал задавать вопросы.
- О какой травилке вы толковали?
- Да о той, что для прополки. Которой осоку глушат на чеках, - поспешил объяснить шустрый.
- Не осоку, а клубне-камыш надо говорить, - перебил его мальчик в синей рубашке. - По-научному осока называется клубне-камышом, потому что у нее на корнях растут клубни, твердые как орехи.
- Ну вот, все и объяснил, - засмеялся шустрый. - А то как бы дяденька писатель про рис написал рассказ? Вы у него все спрашивайте, он у нас все знает, как научный сотрудник.
- Да мне, - сказал я, - как школьнику, все с самого начала рассказывать надо. Как пашут и сеют, как ухаживают и как убирают.
Спасибо за просмотр, ставьте лайки и подписывайтесь на канал!)