Такое детство было у Дэвида, обычного белого американца, родившегося в 1941 году, за много месяцев до бомбёжки Перл-Харбора 7 декабря и начала Второй Мировой в судьбе Америки.
Зато Великая Депрессия никуда не ушла. Кое-как залатали щели, из которых утекала экономическая мощь Америки, даже путём конфискации золота у всего населения. Экономического роста не было, начиная с 1930 года. По крайней мере, не было того подъёма и развития как до обвала на фондовом рынке в октябре 1929 года. Поэтому Дэвид родился во время самой настоящей стагнации или просто застоя, но не советского, а самого что ни на есть настоящего застоя в мире капитализма. Безработица всё ещё держалась около десяти процентов в 1941 году, не 25 процентов как в 1933, но всё же.
У Дэвида - отец из небогатой семьи, пустившей корни в городе Бенсон в штате Вермонт. Мама - уроженка штата Нью-Йорк, города Даббс-Ферри, где её семья была более зажиточной. Выйдя замуж, её социально-экономический уровень, естественно, понизился. Муж нашёл работу на бумажной фабрике в маленьком городке Далтон в Массачусетсе и стал зарабатывать достаточно, чтобы сводить концы с концами.
В то время жёны обычно сидели дома и совсем не потому, что царил патриархат, а просто потому, что детских садов по карману не было. Мамы сидели дома со своими детьми и занимались их воспитанием. Зная, что большинство американцев были верующими христианами-протестантами, становится ещё понятнее, почему начальные этапы развития ребёнка были под контролем мам.
У Дэвида был ещё старший брат и старшая сестра. Когда они достигли нужного возраста и пошли учиться в бесплатную муниципальную школу, мама могла бы выйти на работу (низкооплачиваемую, конечно), но родилась ещё одна дочка, и мама осталась дома ещё на несколько лет. Вела хозяйство и помогала мужу растягивать его получку на целый месяц. Не всегда, правда, получалось, с чем мужу трудно было мириться. Тогда сыновья могли попасть и под его горячую руку.
Началась война и для Америки после японской бомбёжки 7 декабря 1941 года на военно-морской базе на Гавайях. Японцы думали подорвать американские авианосцы, чтобы оприходовать весь Тихий Океан, но американцы (естественно, по счастливой случайности) вывели их из-под удара в более безопасное место.
Таким образом, война для японцев должна была затянуться серьёзно. Если для Советского Союза каждый день Великой Отечественной означал потерю тысяч своих солдат в расцвете сил, то для США война, прежде всего, означала экономическое развитие. Безработица почти совсем исчезла в 1942 году. Тихоокеанские штаты начали расти как на дрожжах. Сиэттл занялся строительством самолётов, а Калифорния - кораблей. После разгрома Германии и Японии, США остались единственной державой не то что с функционирующей экономикой, но, можно сказать, единственной экономикой в мире, а Япония и западная Германия, промышленные гиганты мирового уровня, стали американскими колониями.
И что все эти победы и экономические успехи страны значили для семьи Дэвида? Да ровным счётом ничего особенного. Он как видел мясо только один раз в воскресный обед, так и продолжал его видеть. Всю неделю ели фасоль, чтобы набрать белка. Кстати, Куба и многие другие бедные латиноамериканские страны так и добывают себе белок по сей день.
Придя домой из церкви, мама ставила на стол огромную говяжью котлету в форме буханки чёрного хлеба, потому что она запекалась в такой же форме, и начинался пир на весь мир в семье Дэвида из шести человек. Он до сих пор ест meatloaf ("мясную буханку") с огромным удовольствием и ностальгией по голодному (до белка) детству, голодному, но зато с мамой и отцом.
Дом отец построил сам, примерно так же, как и многие советские ветераны это делали после возвращения с войны. Раньше жили на первом (и единственном этаже), но когда появилось больше детей, отец переделал чердак под две дополнительные комнаты. Жилой площади стало теперь около 100 квадратых метров, это вместе с чердаком.
Отапливали дом сжиганием угля в печке, который им завозили регулярно. Я думал, что у них трубы были по всему дому, но, оказывается, нет. Не везде. Например, на кухне никаких труб не было, поэтому она была самой холодной комнатой, в которой никто никогда не ел, а нёс её в зал.
Когда я учился в институте в России и жил в общежитии, то хранил скоропортящиеся продукты между рамами окна, так как не имел холодильника, особенно в холодные месяцы. Вот по такому же принципу и семья Дэвида хранила свои продукты.
Когда родители перешли на дизельное отопление, он уже не помнит. Скорее всего, после того, как он уже женился и остался жить в Индиане, то есть примерно в конце 1960-х годов.
А как же знаменитый американский День благодарения в ноябре? С индейкой или без? С индейкой. Запекали огромную птицу раз в году. Только тогда её и видели. Потом ещё долго доедали остатки роскоши в виде нарезок для сэндвичей и супа из индейки. А после Дня благодарения опять ели говяжью буханку по воскресеньям.
Не было у них и водопровода. Вместо городской воды у них была своя артезианская, которую и качали в дом. В городскую канализацию они, естественно, тоже не были встроены. Хорошо ещё, что туалет был в доме, а не как у многих американцев - на улице, но шло всё в септическую яму под землёй у дома. Крутые были в этом плане.
А ещё у них был огород у дома, где они выращивали картошку и всякие другие овощи и фрукты. Во время войны шла государственная компания в США по раскрутке "садов победы" (victory gardens), мол, всё для победы, но на самом деле государству было не до обеспечения людей продовольствием. Лишь бы солдатам хватало еды, а гражданские должны были выкручиваться сами.
После развала Советского Союза, Куба оказалась брошенной на произвол судьбы, и Фидель тоже бросил клич на освоение любого незанятого клочка земли, чтобы прокормиться. Да и в России было то же самое в 1990-х годах: множество "садов победы" над ненавистным коммунизмом при переходе к спасительному капитализму.
И даже после войны семья Дэвида продолжала возделывать свой огород и запасаться разными клубнями, соленьями и вареньями, которые они складывали в подвале на зиму.
Самым главным растением у них считался ревень, с начинкой из которого пекли пироги. Если будете в Америке, обязательно попробуйте, а то скоро этот деликатес совсем исчезнет из американской жизни.
"Так это же всё как в моём советском детстве, особенно у бабушки!" может уже сказать читатель, живи он хоть в России, хоть в Казахстане. В том-то всё и дело, что большинство американцев жили так же скромно, как и все советские люди, только без доступа к бесплатной советской медицине. То, что Хрущёв увидел в США во время своего визита в 1959 году, произвело на него огромное и неизгладимое впечатление, но под таким же впечатлением оказалась бы и семья Дэвида, которой мало что было по карману из увиденного Хрущёвым.
Напоследок, ещё одна интересная зарисовка. Пригласила моя коллега по истории на свой урок бабушку одной своей ученицы. Её ученики проходили тогда советские страны-сателлиты времён холодной войны. Бабушка та сбежала из жуткой Чехословакии в 1970-х годах, оказалась в США и не переставала поливать грязью чешский социализм. Наверное, она на политическое убежище здесь подала документы, поэтому надо было вжиться в роль жертвы коммунизма, из которой не так-то легко было выйти даже в 21 веке. Короче, вписалась она в нашу учебную программу как нельзя лучше. Как раз по этой причине меня никогда и не приглашают на подобные уроки, а то ещё расскажу чего хорошего американским ученикам о социализме...
"У нас не было даже элементарных памперсов!" помню её слова. Они мне тогда ещё слух резанули. После уроков я тут же позвонил своему Дэвиду, у которого было двое детей к моменту побега той чешки, и спросил его: "Слушай, у вас с женой когда появились памперсы?" Понял, что поставил его в тупик своим вопросом. "Да у нас их никогда и не было..." наконец, ответил Дэвид, который узнал об этом чудо-изобретении только в 1980-х, когда у его детей стали появляться уже свои дети. У кого, интересно, были памперсы в Чехословакии в 1970-х? Правильно. Злобный Советский Союз отобрал их все у чешских матерей. И не вернул...
Когда американский Дэвид побывал в доме моей русской бабушки в 2005 году, то моментально узнал своё до боли знакомое социально-экономическое положение. Тот же огород. Тот же подвал с картошкой и разными банками на зиму. Та же маленькая жилая площадь в расчёте на одного человека. А мы думали, у них там в Америке деньги на деревьях росли и берега были кисельные...
Спасибо, что дочитали до конца. Подписывайтесь на канал. Жмите палец вверх и оставляйте свои комментарии. До новых встреч!