В начале апреля 1987 года к нам прилетел командир батальона - капитан Перевозчиков С.Г., с начальником службы артиллерийских вооружений батальона - старшим лейтенантом Афониным В. Я узнал, что Сергей Ефимкин и Сергей Геннадьевич Перевозчиков до Афганистана служили в одном батальоне прославленной гвардейской Кантемировской танковой дивизии. Капитан Перевозчиков был ротным, а Сергей – командиром взвода. Потом оба получили повышение по службе. Комбат первым прибыл в Афган, Сергей приехал чуть позже. Бывают в армии и такие совпадения….
В армейской среде есть выражение: «Строевая – два, огневая – два, ужин – хорошо, общая оценка – хорошо». Но к нам это выражение не относилось. У нас действительно не было серьезных замечаний. Везде был порядок и дисциплина. Начиная от каждого солдата до офицера, все знали свои задачи и четко их выполняли. Весь ротный механизм работал как часы. За короткий срок мы привели роту «к нормальному бою». Комбат остался доволен нашим подразделением.
Дня через два после отъезда комбата, ко мне на заставу около часа ночи пришли командир роты старший лейтенант Ефимкин со своим заместителем старшим лейтенантом Гомбоевым. Их сопровождал солдат-узбек, фамилию, к сожалению, не запомнил. Как нельзя, кстати, я не спал. Под тусклый свет сорока ваттной лампочки я писал очередной «шедевр»…
Дежурный по взводу сержант Шевченко постучал в дверь канцелярии, предупредив меня о гостях. Я вышел на улицу и увидел знакомые силуэты. - Ну что, Михалыч, пойдем, посмотрим, как твои орлы службу служат, - обратился ко мне ротный.
Я вернулся в землянку, взял автомат, и мы проследовали на посты. Мы шли узкой тропинкой, на которой я знал каждый камушек, потому что по нескольку раз за сутки в любое время дня и ночи был на позициях своего взвода.
Мы подошли к посту № 11. Метров за тридцать, один из наблюдателей, рядовой Ершов Андрей, окрикнул установленной командой и назвал пароль - от меня последовал отзыв. Затем наблюдатель назвал число – я озвучил другое число, чтобы их сумма была равна той, которую установил командир роты на вечернем разводе при отдаче боевого приказа…
Ротный и Арсалан подошли к бойцам. Сергей пристальным взглядом оценил состояние моих солдат, и задал пару вопросов:
- Ну что товарищ Ершов, как служиться?
- Да, вроде ничего, - ответил солдат.
- Как дома, родные пишут письма из Тулы?
- Конечно, не забывают.
- А ты, часто пишешь?
- Периодически пишу, когда есть время.
- А что, взводный не даёт времени для написания писем?
- Да, нет, даёт, просто иногда бывает не о чём писать. Начинаешь выдумывать.
- Так ты завтра напиши, как тебя ротный с Арсаланом Гомбоевым проверяли, или просто напиши маме, мол, всё у меня хорошо, жив здоров и ей будет спокойнее.
- Ладно, товарищ старший лейтенант, обязательно напишу…
Андрей Ершов призвался из Тулы, был моим «командирским» наводчиком пулемёта. Невысокий, худенький парень обладал богатырским здоровьем. Я всегда удивлялся, как такой боец справляется с заряжанием крупнокалиберного пулемёта…
Судя по выражению лиц «проверяющих», оба офицера управления роты, в том числе и я, остались довольны увиденным.
- Юра, давай с нами прогуляемся в лунную апрельскую ночь, воздухом свежим подышим, – закончив проверку моего взвода, предложил Сергей. - Без проблем, командир, пойдем в первый взвод? – ответил вопросом на предложение ротного я.
- Да, проверим бойцов ни разу не краснознамённого первого взвода подпоручика АленДелона Борисовича Егиазаряна.
Мы вышли на взлётно-посадочную полосу, смонтированную из специальных металлических щитов, скрепленных между собой. Время в пути было недолгим. Мы подошли к афганской пересылке, рядом с которой располагался один из постов первого взвода нашей роты и увидели следующую картину: На посту находился один наблюдатель (второго, почему то не было). Прислонив свой ручной пулемёт к стенке из саманного кирпича, он спал так, что своим храпом мог разбудить всю округу. Нашему возмущению не было предела. Сергей указательным пальцем прикрыл свой рот, показывая всем нам, что надо тихо «снять» наблюдателя и скрутить его. Мы одобрительно кивнули головами, Арсалан нашёл поблизости брошенный старый мешок, ни слова не говоря на русском языке, накинул его на бойца. Солдат-узбек взял пулемёт. Мы скрутили и связали горе наблюдателя и потащили в сторону афганской пересылки. Сопровождавший нас солдат стал говорить что-то на узбекском, давая понять заснувшему наблюдателю, что его тащат «духи». Боец не сопротивлялся, его тело обмякло и покорно повиновалось нашим манипуляциям. Он даже слегка помогал своими ногами, перебирая ими по пыльной земле…
- Дяденьки, только не бейте, пожалуйста, только не бейте, дяденьки! – завопил солдат, - я расскажу вам, где спят офицеры и прапорщики роты… Услышав последнюю фразу, ротный пинком приложился по мягкому месту солдата… Мы дружно взяли его за руки и ноги и молча пронесли метров десять. Узбек продолжал что-то кричать на своём языке и когда мы увидели, что между ног у переносимого нами солдата образовалось мокрое пятно, отпустили…
Арсалан развязал мешок и освободил «пленника». Надо было видеть глаза этого маленького, тщедушного русского солдатика. Что творилось у него в голове – одному Богу известно. Он не мог произнести ни слова и понять, что с ним случилось. Из глаз текли слёзы, адекватные мысли были далеки от тела. Ещё не известно, что могло бы быть для него лучше: оказаться у «духов» в плену или быть «освобожденным» своими родными офицерами, особенно после слов об оказании помощи душманам, рассказав о том, где они находятся….
Арсалан произвёл из РПК (ручной пулемёт Калашникова) горе-наблюдателя три коротких очереди. Через пару минут личный состав первого взвода был на боевых позициях. Остатки ночи подчинённые лейтенанта Егиазаряна провели в окопах. Только с помощью коллективной ответственности достигается слаженность воинского коллектива. А ведь всё могло закончиться для всех нас весьма плачевно, о чём на утреннем построении роты рассказал командир….
Через полторы недели после случившегося, Сергея перевели в Кундуз, во вторую роту, на аналогичную должность, как нам сказали, с перспективой повышения, на должность начальника штаба нашего батальона, а мы остались в ожидании приезда нового командира роты…