Есть два способа сравнить человека с животными: можно искать черты, которые делают нас похожими, или то, что что отличает нас.
То, как люди относятся к отношениям между человеком и животным, во многом зависит от того, по какому пути человечество пойдет. Этот выбор был сделан давно.
Теория естественного права направлена на выявление универсальных черт человеческой природы. Качества, отличающие нас от животных, были, таким образом, подчеркнуты. Люди и животные, очевидно, разные.
Однако было и остается удивительно трудно сказать, чем именно они отличаются друг от друга. Например, в качестве отличительной черты было предложено использовать язык, но многие виды общаются между собой с различными звуками и позициями тела.
Понятие рациональности, как единственное различие, труднее опровергнуть, но оно также может быть поставлено под сомнение по мере того, как все больше людей узнают об интеллекте животных. Язык и рациональность, однако, были характеристиками, положенными в основу естественного права как основания для исключения животных из морального рассмотрения.
Идея о том, что существует определяющая характеристика, которая отделяет человека от всех других животных, восходит к Аристотелю, который наблюдал за всеми живыми существами и выстраивал иерархию, основанную на типе формы или души каждого из представленных организмов. Аристотель отметил, что растения живы, но они только размножаются и растут. В его схеме они имеют вегетативную душу и место в нижней части иерархии живых существ.
Животные могут расти и размножаться как растения, кроме того, они обладают подвижностью и чувствительностью, что свидетельствует как о вегетативной душе, так и о чувствительной душе. Человек может делать все то, что могут делать растения и животные, и, кроме того, способен мыслить и размышлять.
Таким образом, у человека есть вегетативная, чувствительная и рациональная душа. Аристотель объяснил, что души похожи на математические фигуры. Треугольная душа растения вписывается в квадратную душу животного, и то и другое может быть заключено в прямоугольную душу человека.
Типы души напоминают серию фигурок. Ибо, как в цифрах и в вещах оживить, ранняя форма существует потенциально в более поздней, как, например, треугольник потенциально в четырехстороннем, и питательные вещества в том, что имеет ощущение.
Понятие души Аристотеля можно истолковать как то, что у человека есть общий язык со всеми живыми растениями и животными. В конце концов, их квадратные и треугольные души заключены в нашей прямоугольной душе. Но понятие Аристотеля о все более сложных душах можно также изобразить как иерархию.
Такой вертикальный образ мышления ставит большую прямоугольную человеческую душу на первое место и украшает ее пальмой превосходства.
Иерархическое представление Аристотеля о превосходстве человека над животными было подкреплено библейским отрывком из Бытия, который был переведен на чтение:
И сказал Бог: сотворим человека по образу нашему по подобию нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами воздушными, и над скотом, и над всей землей, и над всеми ползучими существами, которые ползут по земле.
Этот отрывок был интерпретирован ранней христианской церковью как Божественный план, в котором человек занимает место во вселенной где-то между Богом и животными. Из этой божественной иерархии было экстраполировано, что поскольку люди служат Богу, находящемуся над нами, дар "господства" должен означать, что животные, которые ниже нас, существуют для служения нашим целям.
Поэтому люди могут убивать животных, даже если Бог создал их. Как выразился Аквинас,
"жизнь животных... сохраняется не для себя, а для человека".
Справедливости ради, Аквинас, вероятно, искали оправдания только для того, чтобы убить Божьих созданий ради пропитания, не поддерживая более ничего, что люди могли бы предположительно сделать с животными.
Описание Аристотелем треугольной души, ответственной за рост и воспроизводство, в равной степени принадлежит растениям, животным и людям, и все мы разделяем эти черты. Аналогичным образом, душа квадратного животного, представляющая собой сенсацию, вписывается в более крупную прямоугольную форму души человека и указывает на то, что люди и животные обладают общей способностью чувствовать боль. Поскольку люди и животные похожи в этом отношении, должна быть причина, чтобы игнорировать сходство и убивать их ради еды.
Теистическая вера в то, что Бог создал животных, чтобы они могли служить людям, дает такое оправдание. Похоже, Монтень не согласился, когда заметил в 1592 году, что
"мы ставим себя выше других животных не по истинным причинам, а из-за глупого высокомерия и упрямства".
Целью Монтень, возможно, была только критика человеческих притязаний. Возможно, он не подвергал сомнению моральный статус животных или вывод о том, что они существуют для удовлетворения человеческих потребностей.
Но для чего Бог хотел, чтобы животные служили людям?
Являются ли научные эксперименты на живом животном, или вивисекция, таким видом потребности?
В 1637 году собак препарировали без анестезии для того, чтобы понаблюдать за функциями легких и кровеносной системы. Декарт пытался оправдать эту практику тем, что животные - это просто "автоматы" или машины. Он утверждал, что у них нет разума, способного понимать или артикулировать боль, поэтому их крики и издевательства были просто реакцией на стимул, и неважно, как с ними обращались.
Но всегда были и те, кого отталкивали от такого бездушия по отношению к животным. Известно, что в 1776 году англиканский священник Хамфри Приматт обратил свое внимание на это дело и написал, что ни одно животное не бесполезно и не уродливо. Он изобразил природу как единую систему с создателем, у которого могло быть много причин размещать животных на земле.
Эти причины могут быть не очевидны для людей, но Божественная схема существует, и у каждого животного есть цель. Каждое существо должно рассматриваться как колесо в великой машине природы, и если вся машина любопытна и красива, то ни одно колесо в ней, даже маленькое, не может быть презрительным или бесполезным.
...Самые уродливые животные, хотя мы не знаем, как их использовать, могут рассматриваться как фольга, как тени в хорошей картине, чтобы подчеркнуть красоту более совершенного. Животное, каким бы оно ни было, и где бы оно ни находилось в Великом Масштабе бытия, является таковым и находится в таком положении Великим Творцом и Отцом Вселенной.
Писания Приматта очень важны, потому что он нарушил традицию поиска черты, которая отделяет человека от животных, и вместо этого сосредоточился на том, как мы связаны друг с другом. Примечательно, что он предложил объединяющую характеристику - способность чувствовать боль. Приматт, возможно, первым сказал, что с животными следует обращаться хорошо, потому что они могут страдать.
...человек не может иметь естественного права жестоко обращаться и мучить зверя, просто потому, что зверь не обладает умственными способностями человека. Ибо Бог сотворил человека таким, каков он есть; и то же самое верно и для зверя. ...зверь - животное, не менее чувствительное к боли, чем человек… различия в форме человека и зверя, не дают ему никакого права на жестокое обращение.
Примерно в это же время Руссо также использовал общую черту чувств, чтобы сделать вывод, что животные имеют определенный моральный статус. Он отказался предоставить животным полноценное участие в естественном праве, но был уверен, что их не следует исключать полностью.
Как минимум, он писал в 1761 году, животные имели "естественное право" "не подвергаться произвольному плохому обращению" со стороны человека:
...мы положили конец давним спорам, касающимся участия животных в естественном праве: ...если я обязан не причинять вреда моим собратьям, то это не столько потому, что они рациональны, сколько потому, что они живые существа, и это свойство, будучи общим как для людей, так и для зверей, должно давать последним по крайней мере право на привилегию не подвергаться бессмысленному жестокому обращению со стороны первых.
Взгляды Приматта были выражены сквозь призму религиозной доктрины, но Руссо обратил внимание на огромную дилемму в теории естественного права - как исключить животных из морального сообщества и в то же время признать, что человек обязан обращаться с животными гуманно.
Однако использование им чувств в поддержку своих аргументов, как представляется, было несколько необычным.
Более общепринятое правило, разработанное для ограничения владения человеком животными, сосредоточено на воздействии жестокости на тех, для кого она, как считалось, имеет моральное значение, то есть на человека.
Большое спасибо за ваше внимание, оно мотивирует меня продолжать писать!