По прихоти Вилима де Генина наш город стал называться Екатеринбург. Почему? Была ли к этому причастна святая Екатерина? Сегодня можно уверенно сказать, нет. Это был прагматический, политический шаг государственного чиновника.
Это сейчас Екатеринбург – город модной тусовки, баров и ресторанов, театров и университетов. Триста лет назад несколько изб на берегу Исети еще только собирались претендовать на особое место в истории. Ближайшие поселения – Шарташ и Уктус чувствовали себя гораздо увереннее, чем будущий Екатеринбург. Поселение на Исети несколько лет оставалось безымянным – государственный завод.
Место для промобъекта присмотрел Василий Татищев, но не смог найти общий язык с местными авторитетами Демидовыми и был смещен. Заботы Татищева перешли на голландца на русской службе - Вилима де Геннина. Кроме завода на Исети, ему нужно было двигать и другую государственную собственность. Во время уральской командировки де Геннин запустил в строй одиннадцать новых заводов. В момент, когда исетский завод дал первую продукцию, Геннин был в отъезде. Момент прошел без особой помпы. Но наступил момент, когда новый завод нужно было как-то назвать.
Хотя де Геннин родился в Голландии, но его русский опыт, диктовал ему как строить отношения с властной элитой. Он решил преподнести завод в дар супруге императора. Политический маневр был вполне прозрачным. Петр I, который завербовал де Геннина на русскую службу, решил короновать свою супругу Екатерину. Биография царской жены была довольно бурной. Хотя официально она была с Петром в браке с 1712 года, официально поднять ее до собственного титула монарх решился только к 1724 году. К тому же Вилим де Геннин уже убедился, что достучаться до императора можно только при посредничестве его супруги.
«Всемилостивейшая государыня, императрица и великая княгиня Екатерина Алексеевна, всемилостивая наша матушка!
(…) Я, нижайший, ездил прошедшею зимою во всех здешних дистриктах, осмотрел в горах руды медные и железные, и изготовил материалы, где способно строить и размножить медных заводов и железных, и стальных фабрик по указу его императорского величества, то я зачал при реке Исете, где место сыскал лутчи: воды довольно и лесов, и руды на многа лета. И около оных заводов заказал крепость делать, чтоб башкиры, наши соседи, не могли ее разорить. А оную крепость и завод осмелился именовать до указу Катериненбурх, а заводы — Катериненбурские, в память высокославного имяни Вашего величества (…)».
Ответ на письмо, которое послал де Геннин, пришел только через полгода. В мае состоялась коронация Екатерины. В августе велено было называть крепость и завод Екатеринбургом. Это была одна из последних милостей, оказанных Петром своей жене.
Неожиданно случился скандал. Царь уличил в измене свою жену. Его уязвленное самолюбие потребовало немедленной расплаты. Голову предполагаемого любовника – Вилли Монса он приказал заспиртовать и поставил в спальне неверной жены. На этом чуть было не закончилась карьера лифляндской золушки, дольше других женщин удерживавшейся у бока императора. Но крепости Екатерине было не занимать. Целый год находилась она в опале и все же смогла вымолить прощение. Трудно сказать, какие чувства испытывала та, которая годами пыталась сохранить свою жизнь и влияние, когда на ее руках умирал ее супруг и деспот. Случилось это через год после того как Екатеринбургу дали имя и казнили Вилли Монса. Екатерина похоронила мужа и взошла на престол. Через два года она скончалась сама, передав нашему города свой характер настоящего борца – не сдаваться ни при каких обстоятельствах.
Версии об особой роли святой Екатерины в основании городов появились в начале 1990-х. При чем случилось это сразу в нескольких местах: в Екатеринбурге, Екатеринодаре (Краснодаре) и Екатеринославе (Днепропетровске). Два последних были названы в честь Екатерины II, Екатеринбург в честь Екатерины I. Можно понять людей. СССР разваливался, все устали от заполитизированной истории, хотели чистоты. Но сегодня мы можем не стесняться правды и присмотреться к неординарной судьбе той, что дала свое имя Екатеринбургу.
До сих пор точно не определены её место рождения, подробности её ранней жизни. Историки считают, что женщину, ставшую второй супругой царя Петра, звали Марта Скавронская. Она была на 12 лет младше Петра и до общения с ним прошла суровую школу жизни.
Рано осталась сиротой, в 12 лет поступила в услужение пастору. Был ли служитель церкви первым любовником Марты или она познала плотские радости в официальном браке со шведским драгуном Краузе, не столь и важно. Мужчины не защитили ее. Русские, во главе которых был Борис Шереметьев, во время Северной войны захватили крепость, в которой жила Марта. Шереметьев сделал пленную семнадцатилетнюю девушку своей любовницей. В донесении о своих победах Шереметьев писал: ««Послал я во все стороны пленить и жечь, не осталось целого ничего, всё разорено и сожжено, и взяли твои ратные государевы люди в полон мужеска и женска пола и робят несколько тысяч, также и работных лошадей, а скота с 20 000 или больше… и чего не могли поднять покололи и порубили». Но Шереметьев не смог удержать свой трофей. Марту забрал молодой и дерзкий Александр Меньшиков. Еще через год во время своих визитов к Меньшикову Марту увидел Петр I и сделал своей любовницей.
Эту встречу описал один из иностранцев: «Петр долго смотрел на Екатерину и, поддразнивая её, сказал, что она умная, а закончил свою шутливую речь тем, что велел ей, когда она пойдёт спать, отнести свечу в его комнату. Это был приказ, сказанный в шутливом тоне, но не терпящий никаких возражений. Меншиков принял это как должное, и красавица, преданная своему хозяину, провела ночь в комнате царя… На следующий день царь уезжал утром, чтобы продолжить свой путь. Он возвратил своему фавориту то, что тот ему одолжил. Об удовлетворении царя, которое он получил от своей ночной беседы с Екатериной, нельзя судить по той щедрости, которую он проявил. Она ограничилась лишь одним дукатом, что равно по стоимости половине одного луидора, который он сунул по-военному ей в руку при расставании». Но уже скоро царь стал постоянно нуждаться в обществе Марты - Екатерины.
Не особенно интригуя, жертва мужской похоти, за три года сделала внушительную карьеру. Среди многочисленных любовниц Петра Екатерина почти сразу заняла особенное место. Екатерина родила Петру одиннадцать детей, но выжили только две дочери. После рождения первых сыновей, Петр решил научить любовницу русскому языку и грамоте. В 1707 году Екатерина приняла православие. Петр умел качественно унижать и подавлять своих близких. Крестным отцом любовницы он назначил собственного сына – царевича Алексея Петровича. С этого времени окончательно исчезла Марта и появилась Екатерина Алексеевна Михайлова.
Каждый год Екатерина приносила Петру очередного ребенка. Достигшие взрослого возраста Анна и Елизавета родились вне брака.
Екатерине повезло больше, чем другим любовницам Петра. И уж точно больше, чем Марии Гамильтон, голову которой правитель заспиртовал для Кунсткамеры.
Екатерина одна могла совладать с царём в его припадках гнева, умела лаской и терпеливым вниманием успокоить приступы судорожной головной боли Петра. По мемуарам Бассевича:
«Звук голоса Катерины успокаивал Петра; потом она сажала его и брала, лаская, за голову, которую слегка почёсывала. Это производило на него магическое действие, он засыпал в несколько минут. Чтоб не нарушать его сна, она держала его голову на своей груди, сидя неподвижно в продолжение двух или трёх часов. После того он просыпался совершенно свежим и бодрым».
В 1711 году Петр повелел ближайшим родственникам считать Екатерину Алексеевну законной супругой. Разговор состоялся перед Прутским походом. Обвенчаться с любовницей Петр Алексеевич обещал после военного похода, в который брал и ее. Екатерина была на седьмом месяце. Армия попала в турецкий «котел». По легенде, Екатерина сняла подаренные супругом драгоценности и купила свободу. Армия вышла из окружения, десятки тысяч солдат спаслись от верной смерти. Но очередной ребенок родился мертвым.
Официальное венчание Петра I с Екатериной Алексеевной состоялось 19 февраля 1712 в церкви Исаакия Далматского в Петербурге. Через год Пётр I в честь достойного поведения своей супруги во время неудачного для него Прутского похода учредил орден Святой Екатерины и лично возложил знаки ордена на жену.
Екатерина стала той женщиной, которая была нужна Петру. Только ей была адресована необычная для него нежность в письмах: «Катеринушка, друг мой, здравствуй! Я слышу, что ты скучаешь, а и мне не безскучно …»
Рассказывать о своих любовных похождениях жене начал не граф Толстой, а Петр. Переживая очередной роман, он делился с супругой: «ничто не может сравниться с тобою». Екатерина стала настоящей первой леди, постоянно участвующей в жизни государства: «Не было военного смотра, спуска корабля, церемонии или праздника, при которых бы она не являлась…». До нее царицы были затворницами теремов и присутствовали только на важных официальных церемониях.
Но и эта идиллия дала крен. С семьёй Монсов Пётр познакомился ещё совсем юным, когда начал посещать Немецкую слободу в Москве. Коммерсант Иоганн-Георг Монс выполнял обязанности поставщика товаров для русской армии, а его дочь Анна много лет была фавориткой Петра. Союз распался, когда Петр узнал, что был не единственным любовником Анны. По какой-то причине он не отдалил семью Монсов и они продолжали бывать во дворце и занимать государственные должности. Промискуитет царивший при дворе Петра не отличался от придворных нравов других стран. В услужение к Екатерине определили сестру любовницы императора – Матрену (Модесту) Монс. В 1720-х годах она стала статс-дамой второй жены Петра императрицы Екатерины. Нашлось место и для их брата Виллима Монса. Он выполнял обязанности сначала императорского адъютанта, затем камер-юнкера и камергера императорского двора.
Анна Монс умела получить от царя привилегии для своей семьи. Виллим Монс решил попытать счастья в построении карьеры через связь с императрицей.
Управляя вотчинной канцелярией государыни, молодой человек вёл её переписку и бухгалтерию, ведал дворцовым хозяйством, сопровождал Екатерину во всех поездках, в том числе заграничных. Виллим был на 4 года младше императрицы и довольно хорош собой.
Вскоре Виллим Монс стал «сильной персоной». К нему начали обращаться за помощью многие люди, и он помогал, конечно, небескорыстно. Все знали, что царь любит свою Катеньку и мало в чём может ей отказать. Ну а Катенька всегда готова была пойти навстречу Виллиму Ивановичу.
У Монса завелись завистники. Из их среды вышел донос, в котором описывалась любовная связь Монса и Екатерины, а он сам обвинялся в казнокрадстве. Казнокрадство царя не особо встревожило, воровали вокруг все, но намек на супружескую измену взбесил.
Монс был казнен, но не за прелюбодеяние, а за казнокрадство.
Екатерина не была никак наказана, если не считать, что царь перестал с ней говорить, доступ к нему был ей запрещён. Только раз, по просьбе его дочери Елизаветы, Пётр согласился отобедать с Екатериной, бывшей его неразлучной подругой в течение 20 лет. Помирились они лишь перед смертью Петра, он умер на руках у Екатерины в 1725 году так и не успев написать, кому завещает страну. На словах: «Оставляю всё… его жизнь прервалась».
Екатерина стала императрицей. Её царство длилось два года, после чего она скончалась в возрасте 43 лет от воспаления легких.
В год смерти Екатерины Екатеринбургу исполнилось четыре года. Еще семь лет им управлял де Геннин, давший заводу на Исети немецкое имя. Василий Татищев, вновь приехавший на Урал, был против названия и упорно называл завод во всех бумагах Екатеринском, но его интерпретация имени императрицы не прижилась. Только большевикам удалось свергнуть имя, как они писали развратной царицы. Но Марта Скавронская умела ждать. 66 лет спустя город вновь стал Екатеринбургом.
Татьяна Мосунова