Будучи живя в детском доме, мне приходилось не сладко. А все потому-что, я не разделял своих взглядов с другими сиротами, и за каждое несогласие с ними получал по лицу, нередко в живот. Мне не интересно было вместе с ними попрошайничать в людных местах, курить сигареты, и даже в девятилетнем возрасте пить алкоголь. Но они всегда тащили меня с собой, мол как самого медлительного и полного телосложением, в качестве легкой добычи в глазах тех, кто угонится за ними. Ведь одеты мы были считай одинаково — беспризорно. Даже сверстник это понял бы, что я с ними за одно. А когда меня приводили в приют, то после передачи из лап закона в руки нянечек, то мне тут же отвешивали хороших люлей! Иногда после порки еще неделю не мог садится, но приютские воспитанники тащили меня за собой на следующий день, несмотря на мои еще незажившие раны и причиненные мне боли, в виде гематом на теле. Да, у нас не было любящих нянь, которые сюсюкались бы и махали пальчиком при каждой провинности. Хотя если смотреть на них со стороны, то и не сказать, что в таких хрупких женщинах с добрым личиком - кроется злость и ярость. Им бы в актрисы идти, думаю с них проку больше было бы там, нежели чем сидеть на нелюбимой работе и пороть кнутом всех подряд. Иной раз я не держал злости и понимал, что им так же доставалась от директрисы. Страшная женщина была: одного ее косого взгляда хватало, чтобы испугаться и переосмыслить сказанное ей, или сделанное не так. Но к счастью мне не доводилось иметь с ней прямого контакта. Был как-то случай, когда привели Тимофея, которого поймали за воровством в магазине, то его завели к ней в кабинет, и больше его никто не видел. Кстати, он ошивался с этими придурками, но когда он пропал, то они подметили меня. Так сказать, я заменил его.
Время неумолимо течет медленно, когда сидишь в коридоре и не знаешь, что тебя ждет за дверью, где сидит страшный и строгий человек. Бежать? Если бы не Мария Павловна, которая оставила множество синяков и шрамов на моем теле и, которая стоит рядом, то моего следа бы и не было, но скорей всего я пойду следом за Тимофеем…
— Входите! — услышав доносившейся голос директрисы - вздрогнул.
Я сидел и боялся пошевелится, не то чтобы встать и зайти в кабинет. Мои ноги повисли со стула, словно сосиски на продуктовой лавке, а тело вовсе не хотело двигаться. Из-за быстрых ударов сердечного ритма, мне было трудно дышать. Делая глубокие вдохи и тяжелые выдохи, громко сопел носом.
— А ну пошли! — Мария Павловна схватила меня за ухо и потянула в сторону дверей. Она постоянно тянула меня за него, после таких методов оно еще долгое время могло болеть. Несмотря на боль — сопротивлялся.
— Не хочу исчезнуть также как…
По ту сторону дверей демонстративно, но медленно зацокали каблуки директрисы. Я и Мария Павловна напряглись и умолки одновременно, были слышны нарастающие шаги из кабинета по направлению к нам. Поднимая глаза с пола, увидел, как за медленно открывающиеся дверью появляется ее образ. Старенькая, лет шестидесяти, но крепко стоявшая на ногах — она пристально посмотрела в мои глаза. Ее серо-зеленый омут чернился.
Впервые увидел ее взгляд так близко. Что-то в нем было, но ничего из того, чего мне стоило боятся. Глядя в них почувствовал тоску и сочувствие, будто ей знакомы мои боли, но лишь глаза об этом дают знать. Пробежавшая искорка изменила взгляд и облокотившись о дверь она произнесла:
— Мария Павловна, вы можете идти. — с уст слова вышли сухо и устало. — А вы, Михаил, заходите, без истерик пожалуйста!
Все еще испытывая страх перед ней, я не торопясь встал и робкими шагами вошел в открытый кабинет через нее. В приклоном возрасте, от подобных женщин пахнет лекарствами, но от нее исходил довольно приятный и сладких аромат.
— Клавдия Петровна, — услышал я позади себя, как к директрисе обратилась одна из нянечек. — Приехали за…
— Тише! — директриса прикрыла ей рот рукой. — Не нужно пояснений.
Мне стало не по себе от данных слов и действий. Что тут вообще происходит? Может сейчас вырваться и бежать, но куда? С третьего этажа мне некуда деться, а если прыгать, то могу только инвалидом остаться в лучшем случае и, мне придется ездить на коляске всю жизнь, а что хуже того, так это то, что ребята будут еще больше донимать меня. Нет, сейчас же выбегу через дверь и буду бежать что есть мочи, ведь многие уже убегали. Стоило мне развернуться, как услышал захлопывание двери и поворота ключа на один оборот. С опасением глянул на Клавдию Петровну и она устала взглянула на меня скривив губы.
— Что вы собираетесь делать? — нервно обрывая связную речь спросил у нее.
— Что и всегда. — она вытащила ключ из двери и прошла мимо меня. — Присаживайся!
Правой рукой она указала на кресло. Сделав пару неуверенных шагов, присел в него и пристально посмотрел на нее. Директриса уселась за свой рабочий стол и отпив пару глотков чая посмотрела на меня.
— А что именно? — поинтересовался я не выдержав напряженной тишины. — Что вы будете делать со мной? Вы меня, как Тимофея?
— Ха, — она усмехнулась, прикрыв улыбку рукой. — Буду делать свою работу. Кстати, могу предложить тебе чай, которого ты еще не пробовал!
— Вы что-то туда подмешали? — не доверяя спросил у нее и глядя на чайник, из которого она налила во вторую чашку. — Ему вы тоже предлагали?
— Смотри! — она поднесла носик чайника и сделала пару глотков. — Видишь? Это просто чай, но вкусный.
Действительно, опасаться в чае мне нечего было, ведь может она с добрыми намерениями мне предлагает?
— Хорошо. — выдохнул я и отпил пару глотков из чашки. — Правда очень вкусный!
— Могу еще налить? — предложила она не дожидаясь моего ответа и налила еще.
— Спасибо! — сказал я после того, как она передала мне еще одну наполненную чашку. Непременно, я не пил такой чай. Глоток за глотком опустошалась уже третья порция, но что-то не так. Какое-то странное послевкусие чувствовалось, после половина выпитого чая.
— Что-то тебя качает, молодой человек! — расплывчатым взором я видел, как она встала обходя стол и задернула шторы. — Тебе нужно отдохнуть!
— Меня не качает! — к моему трясущемуся состояние добавилась сонливость. Мои глаза начали слипаться и моргать. Пробуя встать — тут же упал чувствуя ватность ног. Из рук выпала чашка, в которой заметил что-то белое на дне, похожее на песок. — Что вы делаете, Клавдия Петровна!?
— Свою работу, — я не мог пошевелится, но видел как она подошла и подняла чашку. — Уж извини, по другому никак.
— За что… — тихо прохрипел я и мои глаза закрылись.
Мне снился сон, где приходящие тетки и дядьки выстроились в очередь, чтобы посмотреть на меня и стать моими опекунами. Некоторые даже ругались друг с другом. Впервые я был счастлив находится в таком сне, в нем было тепло и хорошо. Когда меня усыновили, то от счастья и пережитых эмоций мгновенно радуясь, проснулся. Улыбаясь осматривался по сторонам и, моя радость постепенно угасала. Меня везли в какой-то машине. Рядом со мной сидела Клавдия Петровна. Походу она еще не заметила, что я очнулся, но куда меня везут и зачем?
— Проснулся? — добро подметила она и погладила меня по голове. — Извини, что именно так приходится поступать…
— Что вообще происходит!? — возмутился я. — Куда меня везут?
— Давай начну по порядку, — ее морщинистая рука едва коснулась моих щек и опустилась до подбородка останавливаясь на нем. — Только все вопросы, после! Договорились?
— Хорошо, — согласился я с ней. Меня разбирало любопытство, мне не терпелось узнать всё и сразу!
— Понимаешь, есть люди которые могут: заводить детей, растить, одевать и воспитывать. Но есть те, которые выбрасывают новорожденных, как ненужную вещь. Для таких людей их собственные дети становятся лишним багажом по жизни.
— То есть, как выбрасывают? — хмурясь и не понимая спросил ее. — Разве можно быть такими бессердечными людьми?
— Ох Мишка, подрастешь еще ни такого узнаешь, наш мир зыбок. — вздыхая произнесла она. — Не перебивай, времени мало осталось.
— Хорошо. — робко произнес я.
— Много причин на этом свете, по которым дети остаются сиротами, да и не мне тебе говорить, я тебе о другом скажу. — уверенно произнесла Клавдия Петровна. — Я знала твою маму!
— Почему вы мне говорите об этом именно сейчас, а не сказали раньше? — к глазам подступили слезы. — Почему?
— Она была тяжело больна, — в голосе послышалось сочувствие. — Когда тебе исполнилось два года, то она снова пришла с тобой и в очередной раз слезно просила меня, чтобы приютила тебя в свой приют и отдала в хорошую семью. Когда у нее получилось уговорить меня и оставить тебя, то ее больше не видела. Она будто испарилась...
— Неужели у меня не было родственников?
— Сожалею, но она тоже выросла в этом приюте, и за ней также никто не пришел. — утерев свою слезу она продолжила. — Тогда я и начала думать, что делать с теми, кого долго не забирают!
— Что вы придумали? — заинтересованно спросил у нее, немного успокоившись.
— У всех должен быть второй шанс на искупление, — гордо сказала она. — Я собрала совет и создала комиссию под названием «Два родительских крыла».
— В чем заключается их существование? — я вообще не понимал ее, но она говорила с таким интересом, будто это весь смысл ее жизни.
— Если по какой-то причине лишили родительских прав, то нам подавали список этих людей и на протяжении определенного срока, мы смотрели за ними. — уверенно говорила она. — А уже после подготавливали отчет, и в случаи положительного вердикта, детей возвращали в их семьи. Ошибки может совершать каждый, конечно если она была не грубой и непродолжительной.
— Так моей мамы нет, — еле сдерживаясь произнес я. — Родственников тоже, то как я тогда отношусь ко всему этому?
— Ах да! — она кивнула головой и продолжила. — Есть еще такие люди, у которых отродясь не было детей, но им не дают одобрение на опекунство, так-как деятельность не всегда совпадает со всеми требованиями нашей организации. А есть одиночки, которые не хотят жить со второй половинкой, но хотят ребенка.
Машина плавно остановилась во дворе жилых домов, и чувство сжатости и непонимания куда-то исчезло. Всю свою жизнь я рос во лжи и обмане, как мне казалось изначально, но теперь понимаю, для чего и почему так было сделано. Клавдия Петровна оказывается далеко не строгий и плохой человек, а наоборот.
— А что с Тимофеем? — неуверенно спросил у нее. — Где он?
— Забавный мальчишка кстати, — она широко улыбнулась вспоминая про него. — Его отдали в очень хорошую семью, не переживай, но живет он теперь в другой стране.
— В какой? — поинтересовался я. — И почему нельзя по нормальному увозить к новым и выбранным родителям?
— А это кондефициальность и тебя, как твою новую мама попрошу не разглашать. Ведь если об этом будут знать многие, то нас просто завалят ненужной работой и, тебе пора! — она указала на боковое окно машины. За дверью в нескольких метрах стояла полная девушка, на вид около тридцати лет. — Теперь она будет твоей мамой, и вот еще что…
— Что? — тихо спросил у нее.
— Она по всем параметрам похожа на твою биологическую мать!
— Что мне ей сказать? — взволнованно поинтересовался у Клавдии Петровны. — Может, она к нам подойдет?
— Не робей, просто выйди и подойди к ней. — настойчиво подталкивала она меня в бок к выходу и радостно улыбалась. — Смелей!
Неуверенно и робко мои ноги вступили на заснеженный тротуар. Оглядываясь по сторонам, я небрежно приближался к ней, думая а вдруг не понравлюсь ей и она меня сдаст обратно туда, куда мне меньше всего хочется. Но чтобы этого не произошло, то мне нужно постараться понравиться ей. Получается не быть собой, а подхалимом? Нет я буду собой. Копаясь в мыслях не заметил, как приблизился до нее и соприкасаясь с ней — упал…
— Чудо блин. — смеясь она протянула мне руку. Ухватившись, я поднялся на ноги. — О чем задумался?
— Да я так... — стеснительно протянул слова.
— Не волнуйся! — она наклонилась и обняла меня обеими руками. — Пойдем домой?
Я почувствовал, как от нее пошло тепло. А какой у нее был приятный домашний запах. Выпустив из своих объятий, она протянула еще раз руку и мы пошли домой. Теперь у меня есть дом и мама, ее я буду часто звать и всегда обнимать! С Клавдией Петровной виделся пару раз, когда поступал в школу и когда она привезла оставшиеся документы на опекунство. Она не ошиблась в своём призвание, когда решила заняться сиротами, ну а после организовать: «Два родительских крыла»! Редко таких встретишь и посей день, когда человек отдает себя полностью своей любимой работе и при этом добивается немалых успехов. Я буду следовать ее примерам и в дальнейшем построю большой приют для животных, ведь им тоже нужен дом и мама...
