Восьмая заметка.
Месяц, целый месяц текущего времени, в забытье прошла целая вечность я находился на грани реальности и помешательства. По-другому пережитое за это время назвать трудно, можно назвать это высокопарно адовы муки, но нет, я получал от пережитого не передаваемое удовольствие. Не нормальное, не человеческое, но удовольствие. Потому что разум человека оказавшись в теле огромной рептилии не может испытывать нормальных чувств. Сначала я ощутил себя драконом, таким же древним как само мирозданье. Можно даже сказать злым драконом, который ненавидит всё живое или даже саму жизнь. По земле текли полноводные реки крови, а берега были сложены из разлагающихся тел, чьи они были уже было невозможно разобрать. Кругом стояли крики боли и стоны отчаявшихся, а я уничтожал следующий человеческий город или поселение, с холодным расчётом и удовлетворением. Что бы никто не ушёл от моей ненависти к этой чрезмерно расплодившейся плесени, которой почему-то благоволят эти зазнавшиеся боги. Я буквально купался в крови и боли испытывая невообразимый экстаз, каждой клеточкой своего огромного чешуйчатого тела я ощущал приток огромной силы. Ещё город или селение и я приобрету несокрушимую силу и бессмертие и тогда я смогу объяснить этим небожителям как они были не правы в своих взглядах.
Потом короткое возвращение в реальность, в которой меня выворачивало наизнанку сгустками крови. Словно не сон это был, а действительность. И снова беспамятство в котором я выступал уже в другой роли, роли спасителя и защитника этого мира. Теперь я бился с этой огромной рептилией не на жизнь, а на смерть. Только теперь не было того экстаза и всесилия, меня раздирала окружающая боль и страдания. По колена в крови, поскальзываясь на устилающих землю телах, задыхаясь в стоящем в воздухе смраде. Чувствуя, как утекают последние капли сил на преодоление препятствий и отстранения от всепожирающей ненависти этой твари, которая буквально заставляла терять рассудок. Но я полз, поскальзывался отплёвывался от чужой крови и вновь вставал. А потом я его рвал зубами, потому что нанести удар мечом сил уже не осталось. Рвал и сам рычал как зверь, рычал от бессилия и злости на себя и богов которые допустили такое. Рвал и выл от боли и того что пришлось пережить и увидеть. А потом моё сознание затопил страх окружающих, которые теперь перенесли его на меня. Я пытался что-то им объяснить, оправдаться, со мной безропотно соглашались и продолжали бояться. Меня обходили за километры лишь бы не встретиться со мной взглядом, я почувствовал в полной мере что такое одиночество в густо населённом мире. Когда не с кем перекинуться словом о погоде, не говоря о любви и понимании, вокруг только страх порой переходящая в ненависть. За что, чем я такое заслужил. И тогда во мне закипала кровь, и рождалась жажда убивать, убивать, убивать всех за их неблагодарность и тупость. Всё шло по замкнутому кругу, и я не мог разорвать его пока не очнулся окончательно.
Вот только я ещё больше не понимал кто я такой и за что мне всё это привалило. Реальность не принесла успокоения и чувства умиротворения, нет, во мне кипела кровь требуя выхода наружу всего накопившегося негатива за это время. За то, что никто не соизволил спросить у меня, а хочу ли я всего этого. За то, что используют как бездушную марионетку дёргая за ниточки моей судьбы, за свою семью, за всё. Из горла вырвался уже хорошо знакомый рык рептилии и кровавая пелена начала застилать глаза и только испуганный вскрик знакомого детского голоса заставил сопротивляться надвигающемуся не контролируемому бешенству. Детскому, да именно так, я себя чувствовал не просто стариком, которым я уже был, а древней развалиной, которую уже ничем не удивишь и не обрадуешь. Древним который уже и забыл, что такое чувства, потому что внутри меня была кромешная пустота.
Скрипя зубами заставил сделать глубокий вздох и взглянуть на кричавшую девушку с которой, я был немного знаком. Но вместо девичьего силуэта смог разглядеть кроваво-красный силуэт, на котором чётко выделялось трепыхающееся словно малая пичуга в клетке небольшое сердечко. Странное и необычное зрелище, казалось стоило протянуть руку и можно будет потрогать его или приласкать, погладить, успокоить. Или сжать в кулаке чтобы оно перестало бессмысленно трепыхаться в этом тщедушном тельце, а ещё лучше вырвать его и наблюдать за агонизирующим телом. Воображение услужливо разрисовало всё действо яркими красками, от которых частица того старого меня которая пряталась на задворках сознания пришло в неистовство. Наверное, это и помогло вернуться в нормальное чувство, только к сожалению, от этого было не легче. Наоборот в душе поселился страх на самого себя, я стал бояться находиться среди людей. В голове билась только одна мысль, бежать, бежать куда глаза глядят. Лишь бы только никого не было рядом пока не разберусь окончательно в себе.
Наверное, пережитое повлияло на мою психику, потому что кто в здравом уме в одном исподнем будет выпрыгивать в окно и нестись сломя голову куда глаза глядят. При этом не узнав заранее, а какова высота за тем окном. Сколько там было не знаю, но летел долго. Почему не убился об каменные плиты которыми был устлан двор замка, не знаю, да и в тот период это меня не интересовало. Прыгнул, извернулся как кошка и приземлился на четыре кости при этом гася скорость головокружительными кульбитами. Соскочил на ноги и бегом дальше, словно с невысокой ступеньки спрыгнул. В то мгновение я не о чём не думал, цель была только одна убежать подальше от людей.