Я ехал в один из приволжских колхозов. До села от станции было не очень далеко, а полевая дорога так живописно петляла среди зеленых холмов, что я решил идти пешком. Но скоро пожалел об этом. Из-за дальнего взгорья, в полном безветрии, выползла хмурая туча, явно обещая грозу и дождь. Где-то в глубоких ее недрах уже поблескивали молнии, и сумрачная полоса горизонта то и дело озарялась неярким сиянием.
По дороге нагнал меня парень на подводе. Он остановил ходко трусившую лошадь и сказал мне коротко:
- Садитесь, подвезу. Дождь сейчас будет.
Я сел в телегу, и мы поехали. Дорогой незаметно оглядел своего спутника. На вид лет восемнадцать, лицо ничем не примечательное, одет в серый потертый плащ. Встреть я завтра этого паренька, пожалуй, и не узнал бы.
Неожиданно налетел ветер, дохнул в лицо хлебным запахом полей. Полы плаща моего спутника, взметнувшись, затрепетали, как крылья. На груди паренька рядом с двумя медалями, был виден значок юного натуралиста.
- Вы школьник?
Парень с достоинством произнес:
- Нет. Звеньевым в колхозе.
- А это? - кивнул я на значок.
Глаза звеньевого сразу потеплели.
- Когда в школе учился, кукурузу выращивал, тогда и получил. Теперь вот ношу как старый юннат. В прошлом году соседние колхозы совсем кукурузу не уберегли, а мое звено одних только початков взяло по сорок центнеров с гектара. Спасибо юннатскому кружку - многому там научился я, на стежку правильную встал, а это разве забудешь?
Парень замолчал. А я думал о той славной семье юннатов, которая вырастила этого паренька, о том, что он, покинув стены родной школы, как лучшую память о ней бережно хранил значок юного натуралиста.
О "старом" юннате я вспомнил спустя некоторое время, приехав в Больше-Кайбицкую среднюю школу Татарска. Еще в дороге слышал о ней похвальные отзывы. Одна женщина мне так и сказала: - Хорошие ребята из школы выходят, к делу приученные, не какие-нибудь ветрогоны.
И в качестве примера привела бывшую ученицу Рабигу Саттарову, которая сразу же после окончания школы пошла работать помощником пчеловода в колхоз имени Сталина и неплохо работала. Потом стала сама пчеловодом.
- Почему же Рабига занялась пчеловодством, а, скажем, не полеводством?
- А это ведь к чему интерес привьется. Дети, они восприимчивые, - сказала женщина неопределенно.
Вполне ясный ответ на свой вопрос я получил уже в школе. Оказывается, есть Больше-Кайбицкая средняя школа, а в ней еще одна маленькая школа - кружок юных пчеловодов. У них своя небольшая пасека, сад, за которыми ухаживают сами ребята.
Учитель биологии Карл Алексеевич Гизатуллин повел меня во "владения" кружка. На ровной травянистой площадке, окруженной зеленым поясом сначала акаций, а потом плодовых деревьев, стояли домики - ульи, где живут пчелы.
- Наша производственная мастерская, - с гордостью сказал учитель. - Здесь все сделано ребятами, и сад они посадили. А пчелы у нас особенные, метисы желто-кавказских пчел. Вывели сами кружковцы. Гизатуллин задумчиво улыбнулся, видимо вспомнив что-то приятное, и начал рассказывать историю кружка.
Несколько лет назад в школе не было ни пчел, ни пасеки, да откровенно говоря, и пчеловодов-то не было. И вот однажды из далекого Пятигорска в школу пришла маленькая посылочка. Вскрыли ее - там пчелы кавказские. Ох, и радовались ребята! Ведь интересно: свои пчелы, да не простые, а южные.
Карл Алексеевич хитровато посмеивался. Давно его занимала мысль организовать кружок пчеловодов. Он даже поступил на заочные курсы при Московском институте пчеловодства и закончил их. Учитель знал: южные пчелы продуктивнее, чем местные, взял и выписал, чтобы вновь созданному кружку было над чем поработать.
Гостей с юга поместили в стеклянный контрольный улей, и первые двенадцать добровольцев-учащихся образовали ядро будущего кружка пчеловодов. Каждая пчела в минуту успевает побывать на десяти-двенадцати цветках, а за летний день заглядывает более чем в семь тысяч цветов. Чтобы собрать один килограмм меда, пчелы должны облетать до пяти миллионов цветов.
Читая журнал, ребята удивлялись, с интересом поглядывали на контрольный улей, приходили посмотреть на пчел и оставались в кружке. Очень уж много романтики, увлекательных дел обещала новая, незнакомая работа на пасеке.
Пришел к юным пчеловодам и Абдулхак Фаттахов. Учился он плохо, был недисциплинированным, но страстно увлекся новым делом. Как-то Карл Алексеевич будто между прочим спросил его: - У тебя как, Абдулхак, с учебой?
Фаттахов покраснел, потупился, спрятал глаза от учителя.
- Учусь, - наконец выдавил он.
- А двойки есть?
- Есть немножко.
- А как же в кружке с двойками? - сказал Гизатуллин. - Неудобно ведь. У нас все успевающие, один ты.
Абдулхак переменился в лице.
- А если исправлюсь, возьмете? Полюбил я нашу пасеку.
- Возьмем обязательно, - успокоил учитель.
И действительно, Абдулхак исправился. Стал дисциплинированным, а двойки с тех пор и дорогу забыли в его табель. В школе было настоящее торжество, когда первым кружковцам в райисполкоме выдали удостоверения: учащиеся получили право работать помощниками колхозного пчеловода.
Шел год за годом. Кружок Больше-Кайбицкой средней школы стал бессменным участником Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. Он награжден восемью почетными грамотами и пятнадцатью бронзовыми медалями. Шестьдесят кружковцев получили удостоверения с правом работать в колхозах помощниками пчеловодов.
И пасека теперь уже не та. Вместо одного улья стало четыре. К концу этого года будет десять. Метисы желто-кавказских пчел, выведенные ребятами, как наиболее продуктивные и миролюбивые, прочно заняли место на школьной пасеке. Кружковцы - друзья колхозных пчеловодов. И не только друзья, но и помощники. Учащиеся сделали соседним сельхозартелям две тысячи рам, шесть нуклеусов для запасных маток, собрали два десятка ульев.
Спасибо за просмотр, ставьте лайки и подписывайтесь на канал!)