Четвертый Великий хан Монголии Мункэ, взойдя на престол в 1251 г., принял решение продолжить наступление на двух фронтах: против недобитой южно-китайской империи Сун (что совершенно понятно), и против еретической сеты низаритов (ассасинов) в Западной Персии. Формальным поводом для наступления на персидском направлении была жалоба жителей города Казвин на преступления, совершаемые против них ассасинами. Монгольским наместником в этой части Персии был нойон Байджу, ведший непрерывную войну с сельджукским (турецким) Конийским султанатом, и конфликтовавший с халифом Багдада.
Мункэ двинул на завоевание Южного Китая своего брата Хубилая, а в Персию – другого брата, Хулагу. Утверждения Р.Груссе, Р.Ирвин, Г.В.Вернадского и Л.Н.Гумилева о том, что Мункэ послал Хулагу освобождать ближневосточных христиан от мусульманского гнета (т.е. в «крестовый поход») источниками не подтверждаются, хотя действия монгольской армии в регионе позволяют рассматривать и такую версию.
По мнению сторонников версии «Желтого крестового похода», Мункэ отправил армию в Крестовый поход из-за симпатий к христианству, распространенных среди династии чингисидов (его мать, Соркактани-беки, была несторианкой, как и брат Ариг-бука, а также жена Хулагу Докуз-хатун). Однако монгольские, китайские и мусульманские источники в один голос утверждают, что Мункэ хотел обеспечить своих братьев богатыми улусами, а уже завоеванные монголами земли были поделены между старшими представителями династии. Поэтому жалоба жителей небольшого персидского города, наряду с просьбами о помощи нойон Байджу, и подвигла Мункэ на отправку большой армии на Средний и Ближний Восток.
Тут стоит сделать отступление. Считается, что Чингисхан завещал своим наследникам завоевать весь мир, но это практически невероятно. В Ясе (Конституции) Чингисхана было четко прописано, в каких случаях Монголия должна объявлять войну другим государствам: это объявление войны ими, убийство монгольских послов или подданных Великого хана, а также помощь военным противникам Монголии. Разумеется, монголы, как и все остальные народы, далеко не всегда придерживались букве закона, и порой трактовали его так, как было удобно, но в общем монголами требования Ясы выполнялись. Вспомним, что перед битвой при Калке монголы дважды посылали в Киев посольства; нападению за Хорезм также предшествовало монгольское посольство. После разгрома саксонцев при Лигнице император Священной Римской империи и король Франции послали послов Бату, и тот не потребовал у них покорности, т.к. Монголия не воевала с Германией и Францией. Вполне мирные отношения Монголия поддерживала с Никейской империей и с Римским папой. И всякий раз, объявляя войну, Монголия выдвигала обвинения в адрес государства, против которого начинался поход, Поэтому планы всемирного господства, приписываемые монголам, приходится отвергнуть, и искать более реалистичные причины завоеваний.
Нойон Байджу, воевавший с мусульманами-турками и конфликтовавший с халифом Багдада, пытался опереться на христиан, что было естественно: малочисленные монголы, как ни сильны они были в бою, не могли удерживать громадные покоренные территории без поддержки хоть какой-то части населения. Воюя с конийским султаном Кей-Хосровом II, Байджу склонил к союзу царя армянской Киликии Гетума I, а также наладил отношения с грузинскими царями Давидом VII Улу и Давидом VI Нарином. В 1247 г. в ставку Байджу прибыло посольство Римского папы Иннокентия IV, пытавшееся договориться с монголами о совместных действиях против мусульман. Надо сказать, что Байджу не был христианином и, похоже, не симпатизировал христианству: высокомерных (и явно не очень умных) папских послов он чуть не казнил; совершил рейд в земли князя-крестоносца Антиохийского Боэмунда V, союзного армянам и искавшего дружбы с монголами.
В середине XIII века огромная Монгольская империя начала быстро феодализироваться: ликвидация феодализма, проведенная Чингисханом, оказалась непрочной, и старые традиции возобладали. Байджу поссорился с ханом Золотой Орды Бату из-за Закавказья, считавшегося владением Орды, но захваченного неугомонным нойоном. В ответ обозленный Бату принял подданство конийского султана, воевавшего с Байджу; назревала феодальная война между двумя монгольскими владениями. В этих условиях Байджу нужна была помощь из Монголии, и он заставил Каракорум внимательно отнестись к жалобам Казвина.
В 1257 г. армия Хулагу прибыла в Персию и объединилась с отрядами Байджу. Ассасины не смогли оказать монголам серьезного сопротивления: их крепости сдались и были сровнены с землей. После этого, пополнив свои войска армянами, грузинами, ассирийцами-несторианами и персами-наемниками, Хулагу осадил Багдад – в то время самый большой город мира.
Взятие Багдада вполне могло убедить ближневосточных христиан, крестоносцев и Европу в том, что монголы действительно ведут Крестовый поход. Мусульманское население города было безжалостно перебито (причем без повода и рационального смысла - раньше монголы так не поступали). Был убит и сдавшийся халиф аль-Мустасим. Однако христиане и евреи Багдада не пострадали: каноническая версия приписывает это просьбе жены Хулагу Докуз-хатун, что, возможно, соответствует истине. Дворец халифа Хулагу подарил несторианскому патриарху. Хулагу заключил союз с Боэмундом Антиохийским, отдав ему в жены свою дочь: так начался кратковременный союз монголов с крестоносцами.
Усиленная христианскими отрядами, монгольская армия вторглась в Сирию: авангардом командовал нойон Кит-бука – христианин из племени найманов. Мощная крепость Алеппо была взята монголо-армяно-крестоносным войском, причем мечети в городе были сожжены, а христианские церкви не пострадали. Часть сирийских земель перешла к армянской Киликии, другая часть была подарена крестоносцу Боэмунду. В феврале 1259 г. ворота монголам открыл великий Дамаск: нойон Кит-бука назначил туда монгольского коменданта. В сопротивлявшихся городах мусульмане вырезались, а сдавшихся щадили: монголы действовали явно не по христианским законам, а по Ясе Чингисхана. Монголы подошли вплотную к Палестине, где продолжалась война между крестоносцами и мусульманами, опиравшимися на египетских султанов-мамлюков. Египетский гарнизон Иерусалима, осажденный крестоносцами, чувствовал себя обреченным. Казалось, для ислама на Ближнем Востоке наступали последние дни.
Однако судьба распорядилась иначе. В марте 1260 г. Хулагу получил известие о смерти Великого хана Мункэ: это означало необходимость срочно двигаться в Монголию, где курултай должен был выбрать нового Великого хана. Поскольку в голосовании должны были участвовать все воины-монголы, большую часть войска Хулагу увел с собой: в Сирии остался только корпус Кит-буки численностью от 10 до 20 тысяч человек, включая союзников – армян, ассирийцев и арабов-христиан. Это было уже не огромное, непобедимое монгольское войско, не потерпевшее на тот момент ни одного серьезного поражения от Кореи до Силезии.
Перед уходом из Сирии Хулагу отправил два письма: королю Франции Людовику Французскому (дружеское, с рассказом о задачах, поставленных перед оставленным «на хозяйстве» Кит-букой, а мамлюкскому султану Египта Котузу – ультиматум с требованием капитуляции. Интересно, что в изложении мусульманской хроники Джами'ат-таварих в этом письме говорилось буквально следующее: «Великий господь избрал Чингисхана и его род и [все] страны на земле разом пожаловал нам. Каждый, кто отвернулся от повиновения нам, перестал существовать вместе с женами, детьми, родичами, рабами и городами…». Вероятно, это – вольная трактовка надиктованного послания переводчиком-мусульманином, т.к. стиль очень похож на ультиматум мусульманского правителя «неверному». На таких документах, собственно, и строится версия о стремлении монголов править всем миром…
Мамлюки отреагировали на ультиматум жестко: монгольское посольство было перебито, и египетская армия начала выдвигаться в Палестину. Тем временем корпус Кит-буки захватывал один за другим города Ливана и Палестины: Баальбек, Наблус и Газа были взяты. О каких-либо совместных действиях монголов и крестоносцев ничего не известно, однако не вызывает сомнений, что отношения между ними резко ухудшились. Могущественный орден тамплиеров клялся встретить «монгольских чертей» во всеоружии, а граф Сидона Жюльен Гренье по неизвестным причинам напал на монгольский отряд. Мамлюки, преодолев Синайскую пустыню, также по неизвестным причинам были пропущены крестоносцами через свои территории, зайдя в тыл монголам, и даже получили воду и продовольствие у крестоносного гарнизона Акры.
Примерно в это время в Европу вернулся из Монголии посланец короля Франции Людовика Святого Гильом Рубрук. Он доложил королю и Римскому папе, что монголы – не христиане, а язычники (во всяком случае, так описывают события европейские хронисты, хотя есть поводы сомневаться в однозначности их выводов: папство и позже посылало посольства в Монголию и пыталось заключить союз с монголами против мусульман). Боэмунд Антиохийский, союзник и зять Хулагу, был отлучен от церкви. Это не могло не повлиять на отношения крестоносцев и монголов.
Хотя о контактах монголов с крестоносцами почти не осталось свидетельств, можно предположить, что «братьями во Христе» они друг друга не считали: слишком уж отличалась степная несторианская версия христианства от католической. Да и с православными на Руси монголы, среди которых было много христиан, «своими» не считали – исключая дружеские отношения Александра Невского с сыном Бату Сартаком. Да и тот, налаживая контакты с русским князем, мог исходить прежде всего из практических интересов: ему нужна была местная, в том числе военная, поддержка против своего свирепого дяди Берке, уже принявшего ислам и опиравшегося на поволжских мусульман.
В результате исход войны был предопределен: у Айн-Джаллуда мамлюки наголову разбили монголов, положив конец монгольской экспансии. Кит-бука попал в плен, отказался принять ислам и был убит. Маленькие монгольские гарнизоны начали отступление с Ближнего Востока. Мусульмане повсеместно восставали против них, и к Евфрату монголы пробивались с большими потерями.
Ближневосточный поход монголов, традиционно считающийся «Желтым крестовым походом», завершился.
***
Принц Хулагу, завоевавший Месопотамию и Сирию, и чуть было не сокрушивший мусульманское господство на Ближнем Востоке, действовал не в интересах христианства, а ради собственных феодальных целей. Он вернулся в Иран и возглавил автономное монгольское государство в этой стране, называемое историками Государством Хулагуидов. Он воевал с Золотой Ордой, но больше ни разу не связывался с крестоносцами и не пытался изгнать мусульман с Ближнего Востока. В конце жизни Хулагу принял буддизм; значит, его симпатии к христианам лежали только в политической сфере. Его потомки в 1312 г. приняли религию подавляющего большинства населения – шиитский ислам. В 1410 г. потомки Хулагу, уже давно потерявшие реальную власть, забывшие монгольские обычаи и язык, были низвергнуты туркменами династии Кара-Коюнлу. К тому времени крестоносцев давно уже не было, армянская Киликия была покорена турками, а сами монголы о христианстве успели забыть.
