Если вы считаете, что где-то трава зеленее, и счастье бьет через край, то спешу вас разочаровать. Этим летом я гостила в США и встретилась со своей старинной подругой по университетскому кампусу, как говорят американцы, «руммейт», с которой не виделась лет 15. Дальше ее рассказ от первого лица.
Ты спрашиваешь, как я жила эти годы? Сейчас расскажу.
Мы с мужем оба были несчастливы в браке. Хотя мне очень легко его демонизировать сейчас, спустя время, но теперь я понимаю, что он был так же несчастен, как и я, хотя и по совершенно другим причинам.
Почти сразу после свадьбы он часто проводил вечера, катаясь на своем мотоцикле «Harley Davidson» с какой-нибудь юной любительницей байкеров на заднем сиденье, в то время как я сидела дома в слезах, постоянно глядя на часы и вздрагивая при каждом шуме или свете фар на улице. Веришь, я и ждала его и молилась, чтобы он не вернулся.
Если бы у меня была машина времени или любая другая возможность поговорить с той рыдающей 25-летней девушкой, которой я была два десятилетия назад, я бы отдала за это все свои сбережения. За то, чтобы сказать ей: вместо того чтобы плакать, когда твой муж носится по городу с другой женщиной, упакуй свои вещи и убирайся из этого дома, из этого города прежде, чем он вернется домой.
Мой муж всегда возвращался. Он вваливался в дом посреди ночи пьяный и агрессивный, пропахший выпивкой, сигаретами и другими женщинами. Он кричал на меня, швырял вещи, мог толкнуть, поднимал шум, а потом падал в забытьи на кровать или на пол и засыпал. Утром я часто находила рядом с ним нашу собаку, свернувшуюся калачиком у его бока. Работал он сам на себя, поэтому вставать не спешил.
А однажды ночью он не вернулся домой.
Для него не было чем-то необычным вернуться домой на рассвете, с первыми лучами солнца. Поэтому, когда его не было дома к тому времени, как я, не выспавшаяся и опухшая от слез, уезжала на работу, особого повода для беспокойства я не испытывала. Но это не значит, что я не была в ярости.
Когда я вечером вернулась домой с работы, в квартире, которую мы снимали, все еще не было никаких следов его присутствия. Его телефон не отвечал. И я начала волноваться.
Время ужина пришло и ушло, а моего мужа все еще не было дома. В квартире было неестественно тихо. Ни одна дверь не захлопнулась с шумом. Ни одной разбитой тарелки, ни одного проклятия не было брошено мне в лицо. Никаких побоев и сломанных стульев. Все было мирно. И тихо.
Для кого-то это было бы блаженством, но я не привыкла к покою и тишине. Я привыкла к хаосу и тревожному ожиданию худшего.
Я взяла в руки «Желтые страницы». Я нашла номер телефона местного полицейского участка и набрала номер. Но диспетчер заорал на меня: я набрала номер телефона, предназначенный только для экстренных случаев. Происходящее со мной не было чрезвычайной ситуацией.
Я нашла в справочнике правильный номер полиции. Когда я объяснила ситуацию, диспетчер сообщил, что он ничего не может сделать, пока я не исчерпаю все другие варианты. Он предложил позвонить в местные больницы. Возможно, мой муж лежал там без сознания и не был опознан. Он предложил позвонить в местный морг. Возможно, тело моего мужа было там. Если не получится его найти, я смогу перезвонить в полицейский участок. И, если они будут удовлетворены моими усилиями по поиску, то, возможно, они смогут принять у меня заявление о пропаже человека.
Я опять взяла «Желтые страницы». Я нашла номер телефона местной больницы. Когда я объяснила ситуацию дежурной медсестре, она заверила меня, что никаких неопознанных людей к ним не поступало.
Я посидела еще с полчаса и не стала звонить в морг, а позвонила своему свекру.
«Мне кажется, я знаю, где он», — сказал свекор в трубку. «Я пойду туда и скажу ему, чтобы он ехал домой».
Через полчаса мой муж был дома живой и невредимый. Он решил мне ничего не объяснять. Через пять лет мы развелись. Через десять лет он умер, разбившись на мотоцикле. Его близким сообщили об этом не сразу.
Я так и не узнала, где он был в ту ночь, когда не вернулся домой, но у меня всегда были свои подозрения. Понимаю, что, если бы родители не покрывали его измены тогда, он сейчас был бы жив. И я испугалась заводить детей. Что будет, если я не смогу правильно их воспитать и они будут причинять боль своему супругу? А мне придется закрывать на это глаза. Лучше быть одной, чем никудышней матерью. Я и сейчас так думаю.
Вот такая история… Моя подруга — профессор университета и серьезный ученый — после развода живет одна. С котом и собакой. Она —американка, но… Замените «Harley» на «ИЖ» или «Яву» и, пожалуйста, — вполне обычный рассказ россиянки, белоруски или украинки.
А вам приходилось вот так ждать и терпеть?