Однажды в полусне Ты привёл мне, Господи, несколько прекрасных уподоблений того, чéм я должен стать. Ты напомнил мне, как однажды в утреннем небе в приморских полях я увидел огромный полупрозрачный треугольный платок-косынку, которым размахивал кто-то невидимый мне. Этой косынкой оказалась стая морских птиц, носившихся в небе безукоризненным фигурой, по форме напоминавшим треугольник на ветру. Ни одна птица не нарушала формы этого живого треугольника, потому что каждая, верно, следила за малейшим изменением в движениях вожака. Скорость их была поразительна. Они носились в небе так быстро, что я не мог представить, кáк им удаётся сохранять такую безупречную форму стаи.
Точно так же когда-то я видел в кинематографе стаю дельфинов в солнечном море. Здесь так же был вожак и точно та же радость в каждом животном — радость покорности и единения, радость послушания и слитности с волей вожака, и отсюда радость несокрушимого согласия и счастья. И такая же стремительность и скорость, свидетельствующая о добровольной, любящей, а не рабской и упрямой покорности.
И я сказал: о, Господи, кáк бы мне так слиться с Тобой, научиться так любить Твою Волю, прозреть в ней моё истинное благо, избавиться от косности моих привычек, чтобы повиноваться Тебе, как тень: чтобы Твой вдох был моим вдохом и Твой выдох — моим выдохом; чтобы я, как платок за рукой, шёл, бежал, летел за Твоим голосом, взглядом, намёком, ежедневно, ежечасно, ежеминутно отказываясь, отрекаясь, отвергаясь похотей плоти и ненавистной гордости ! Кáк, Господи, взойти на гору Твою, на вершину такого живого смирения, вдохновенной покорности и преданной любви ?!
И ещё во сне Ты показал мне золотистый маятник комнатных часов, и сказал, что человек, стремящийся к смирению, до поры до времени подобен такому маятнику: влево-вправо, влево-вправо бросается он и мается, как маятник. Но чем ближе он к истинному смирению, тем меньше размах его колебаний и, наконец, он замирает в покое на вечные веки. Ктó, Господи, может достичь сего, если Ты не даруешь по великой Твоей милости ? От концов земли взываю к Тебе в унынии сердца моего: возведи меня на скалу, для меня недосягаемую, на эту сверкающую вершину, выше которой нет уже ничего на Земле, которая есть смирение.
Сколько раз Ты показывал мне смерть, чтобы прижать меня к жизни. А я плакал и молил Тебя не делать этого, вопиял, как Иов: «Удали от меня руку Твою, и ужас Твой да не потрясает меня». Но Ты был беспощаден ради блага души моей. И теперь я благодарен Тебе, ибо понял, что иначе нельзя было, иначе бы я погиб. Ты посылал на меня ужасы и кошмары, когда, по привычке, я не слушался Тебя, и одарял меня покоем и миром, когда, по милости Твоей, я сохранялся в чистоте от непослушания. Любовь Твоя была для меня огнём поядающим, ибо огонь Твой поядающий — есть бесконечная любовь. Да будет Имя Господне благословенно в вечные веки. Аминь.