Худож! произвед!
На Петербург
Как-то нам с женой совершенно неожиданно пришлось отправиться в Петербург. Человеческие билеты на поезд достать было уже невозможно, потому пришлось брать сверхчеловеческие. Я отроду в таких вагонах не ездил, и чувствовал себя не на своём месте. Жена же моя была просто в дурном настроении - Питер она не любила всей своей чёрной душой.
Поезд тронулся, и впереди нас ждали четыре часа пути. В вагоне было много всяких ужасающе деловых мужиков и всего одна, но очень творчески выглядящая девушка. Места напротив оказались свободны, что меня особенно радовало.
Миновали Тверь. Будучи допущенным до неземного сервису, я заказал себе бутерброд avec colbasa. Внезапно, на кресло перед нами плюхнулось тело. Colbasa выпала у меня изо рта - что и говорить, поездка не заладилась.
Тело принадлежало той самой девушке с творчеством на лице и в одежде.
- Вам не скучно?
Моё внимание разрывалось между новоиспечённой соседкой и поисками упавшей колбасы, но в диалог очень активно ввязалась моя жена:
- Нет.
Девушка, вероятно, ждала другой реакции. Она сняла солнечные очки и томно улыбнулась:
- Вы, наверное, меня не узнаете.
Мне стало жутко неудобно. Кто же это, знакомая? Очень походила она на нашу соседку родом из Рязанской губернии, но у той, впрочем, не было детей. Кстати, отличное молоко у неё в родовом имении, надо будет взять ещё.
- Простите, не узнаю, - вновь выступила с партийной речью моя супруга.
Девушка достала из соседнего кресла путевой журнал, где-то в разделе анонсов предстоящих мероприятий в Петербурге, красовался её портрет с надписью «Творческий вечер». Поэтесса, подумал я. Должен сказать, я человек максимально далёкий от искусства, труд мой физический, и мне в жизни не до высших сфер. Жена моя, к несчастью для нашей попутчицы, была Тифоном от искусствоведения, и каждая из ста голов отвечала за свою творческую отрасль.
Супруга увидела имя поэтессы. Выражение её лица меня напугало, она не верила в бога, но с уст её безмолвно сорвалось «Господь…» А я только подумал, что хуже упавшей колбасы ничего быть не может.
- Читала Ваши стихи, приходилось, - тучи над столом сгущались, я поспешил разрядить обстановку:
- А я вот нет, готов заслушать, от автора, из первых уст, так сказать!
Пальцы на моей ноге взорвались болью от каблука моей нежной суженой.
Стихосложительница довольно засмеялась, заломила руки за голову:
- Вот, совсем недавно написала, так устала от пустой Москвы, понимаете, стих об этом.
- Хорошо хоть не о мужиках, - пробубнила жена.
"Город
Утопаешь в огнях
Холод
На семи холмах
В клетке
Словно певчая птица
Небо
Твоё серое снится
Питер..................................................................."
На слове «Питер» поэтесса немного вскинула руки к небу.
Я ждал, когда объявится заключительная рифма. Рифмы не было. Наверное, манера такая.
- А, ну, что ж, очень…. интересно так, Питер, да, Москва, города, путешествия, мне понравилось.
Я посмотрел направо и поспешил убрать ноги поближе к стенке вагона, у моей супруги заслезился правый глаз, левый начал дрожать:
- Что-то у меня аппетит проснулся, хочется мяса с кровью, пойдём-ка в вагон-ресторан.
Я поспешил заверить, что едучи в таком вагоне всё можно заказать к столу. Вновь боль, теперь в области бедра. До меня начинало доходить, что смиренный инок в делах литературных немудрый судия и более не дерзал днесь подать свой голос. Я поглядел на поэтессу, и мне показалось, что она вовсе и не слушала ни меня, ни мою жену. Было в выражении её лица, что-то такое глупое, даже блаженное, одним словом - творческая личность.
- Знаете, иногда кто-то так режет по сердцу, что потом слова, как бы сами складываются в стихотворение, пытаются залечить рану, будто наложить шов из слов. Вот, послушайте:
"Ты не был таким, каким я тебя знала
Ты ушёл под шум гудящий вокзала
Мы не встретимся больше с тобой
Ты оставил страдание, боль
Я осталась в вагоне одна со слезами
Я смотрю на свой путь другими глазами
Я буду сильнее в тысячу раз
Ты увидишь это в сиянии глаз"
Тут уж, даже, мне показалось странным, что она его не встретит, а в глазах он что-то увидит. Возможно, не зря негодует моя жена.
Мимо прошла проводница, супруга, словно ей была необходима срочная медицинская помощь, взяла её за руку:
- Простите, далеко ли до Окуловки?
До Окуловки было ещё очень далеко, по моим расчётам, стихов на сорок бы точно хватило, а то и на все пятьдесят. Я срочно пытался найти выход из сложившейся ситуации, на такое количество стихов даже меня не хватит. Нужно сменить тему.
- А, сами, откуда будете? Из Петербурга, наверное?
- Нет-нет! Петербург, это просто для души, анклав, можно сказать. А родилась я недалеко от Рязани, как можно догадаться, у меня земная и духовная связь с Сергеем Александровичем, нашим великим поэтом, преемственность поколений, я бы так сказала.
Нет, ну точно родственница нашей соседки! Моя жена ударила кулаком по столу.
- У вас там молоко очень вкусное, - только успел прошлёпать губами я.
- С Есениным земляки, говорите?! Ну, тогда надеюсь, что в Петрограде Вы остановитесь в Англетере! Скажите номер, а верёвку с мылом я Вам пришлю!
Я поспешил забрать жену в вагон-ресторан.
Она всё ещё кипела, пока я откушивал студень.
- Ну, зато обратно хоть в аэроплане полетим...
Жена только покачала головой, но уже начала не спеша отходить.
- Зря ты, всё же, так с ней.
- Ничего, напишет потом какую-нибудь тухлятину о том, как её не поняли поверхностные плебеи...
Остаток поездки мы провели в вагоне-ресторане, благо, весь наш нехитрый скарб был с нами, и возвращаться на свои места нам не понадобилось.
Через пару месяцев, за вечерним стаканом молока, я наткнулся на новое стихотворение нашей вязкой попутчицы. Я поспешил к жене.
- Помнишь ту поэтессу?
- Не уж-то повесилась, наконец--то?
Она кровожадно улыбнулась, а я мимолётом задумался о правильности своего жизненного выбора.
- Да нет. Вот её новый стих.
Жена прочла и засмеялась:
- Ну вот, хоть что-то в жизни предсказуемо!
"В поезде скучно от глупости
От человеческой колкости
Я выпускаю на скорости
Душу в вагон, ты меня прости
Что не сумела тебя сберечь
От недалёких умов людских
От залежалых сердец складских,
Что не дают тебе речкой течь..."
Я, впрочем, мало что понял из этого стихотворения.
М