Вредного всем вечера!
Продолжим рассказ о Викторе в тяжелое военное время.
В эту смену мне из подъемного цеха привезли большое паровозное дышло. Надо выточить для не- го бронзовую втулку.
Эта работа тебе на всю смену, — сказал бригадир и произнес свою коронную фразу: — Всё для фронта, всё для победы.
Из литейного цеха двое мужчин привезли на тележке втулку.
— Сколько же тебе лет? — спросил один из них.
Я незаметно для него поднялся на носочки. В таких случаях я всегда приподнимался на цыпочки, чтобы выглядеть постарше.
— Четырнадцать, скоро будет пятнадцать.
Он внимательно посмотрел на меня, улыбнулся и пошел к бригадиру. Они о чем-то поговорили, и он вернулся.
—- Значит, так, — заговорил он, — когда обточишь и будешь снимать, позови нас и мастера цеха. Дело это серьезное, не пацанское. Мы поможем.
Они оба помогли мне поставить втулку в четырех кулачковый патрон и ушли. Я принялся за работу. Обточенная втулка стала в два раза легче, и я решил доказать, что сделаю все сам, не прибегая к посторонней помощи. А когда поставлю ее в дышло, тогда их позову.
Я снял втулку со станка и стал примерять ее. Дойдя до середины, она заклинилась. Раскачивая, я потянул ее на себя. Ни с места. Я взял большой молоток и стал все выколачивать. Дышло соскользнуло с подставки, упало и придавило мне левую ногу. Я почувствовал хруст, боль и потерял сознание.
Очнулся, когда мое лицо обливали водой. Открыл глаза, передо мной бригадир с метлой, а мастер цеха, нагнувшись, все еще продолжал лить из кувшина воду. Нога из-под дышла была высвобождена. «Сейчас навернут меня метлой», — подумал я.
— У меня перелом! — опережая всех, со слезами на глазах выкрикнул я, чтобы вызвать сочувствие.
— Знаем, знаем, — сказал бригадир и вытащил из метлы черень.
Вокруг собралась толпа, пришли взглянуть на жертву «трудового фронта». Бригадир поднял меня с пола и засунул черень мне под мышку. У окна, через которое решили вынести меня из цеха, мастер всех остановил.
— Срочно в больницу! А то останешься калекой на всю жизнь. Набрали всякого пацанья, а теперь отвечай за них, — сказал он и тяжелой ладонью провел по моей голове.
Эта ласка скорее была похожа на подзатыльник.
От проходной до больницы было метров двести. Я остановился, чтобы набрать предстартовое дыхание. Из-за угла выехала подвода. На телеге сидел заросший усами и бородой старичок в брезентовом плаще и чапаевской папахе. «Наверно, из двадцать пятой дивизии», - подумал я и стал готовиться к прыжку
Чапаевец тем временем приближался, хлеща кнутом исхудавшую и на вил давно не кормленную лошадь. На кнут она нс реагировала — плелась по-прежнему. Как только телега поравнялась со мной, я сделал два прыжка, схватился руками за зад телеги, еще раз подпрыгнул и животом лег на перекладину. Палка выпала из рук и загремела.
Чапаевец оглянулся. Увидев меня, он сделал широкий замах и с оттяжкой ударил меня кнутом по спине. Я свалился с телеги на поломанную ногу. Острая, нечеловеческой силы боль электрическим током пробила все мое тело. Я завизжал, как мне показалось, громче паровозного свиста и опять потерял сознание. Очнувшись, увидел стоявшую передо мной женщину.
— Ой, миленький, что же ты тут лежишь в пыли-то? — спросила она тоненьким, почти детским голосом.
— Я сломал ногу, в больницу мне надо.
— Ой, миленький, чего же это тебе так не везет- то? Совсем недавно это ты же в обморок упал в магазине?
Я узнал ту женщину, которая не могла дышать махорочным дымом и вышла из магазина на улицу. Теперь она была в черном плюшевом жакете и в том же клетчатом платке.
— Я, тетенька, это я.
Она помогла мне подняться, положила мою левую руку на свое плечо, и мы доковыляли до больницы. По дороге я спросил, кто меня тогда вынес из магазина и положил хлеб и карточку мне на грудь.
— Наши паровозники, машинист и его помощник, — сказала она. — А кто положил хлеб и карточку, я не заметила, — и, помолчав, добавила: — Кто-то из добрых людей.
— Если увидите машиниста или помощника, передайте им от меня спасибо.
Я поблагодарил ее за помощь, открыл дверь и прыгнул через порог в коридор больницы, совсем не думая о том. что выбыл из строя «работников трудового фронта» почти на два месяца.
Человеческая жизнь трудна и полна загадок, история маленького Вити только начинается. Поддержите наше творчество, а мы продолжим радовать вас новыми рассказами.