Как-то мой племянник попросил написать реферат о Ленине, как вожде мирового пролетариата. Я слишком много занимался этой креатурой. Позже мне передавали, что написанное мной читали в разных учреждениях в Новосибирске, настолько оно им понравилось. В нашей книге «Для Слова Божия нет уз…» есть статья «Проклят человек, который надеется на человека». Это одна из моих публикаций в газете «Молодежь Алтая» о Ленине. Напечатали ее ко дню рождения вождя всех иуд, и, как мне говорил редактор, предложили опытным коммунистам дать ответ на эту статью; все решительно отказались, прочитав ее, и только один доцент, совсем уж малахольный, что-то невнятно вякнул, даже и не по теме. Значит, никогда не нужно никому подыгрывать, а всегда нужно говорить так, как есть, со знанием дела. Но когда этот же племянник вновь обратился ко мне написать о царе Николае, как человеке, с которого я пишу образ, я сразу же отказался. Удивлены были даже близкие друзья, зная, что еще задолго до канонизации 1982 года я уже молился ему. Дело тут намного сложнее, чем с Ульяновым – там всё одноцветно – цвет грязи и крови, в которой жил человек, обманывавший миллионы людей из Кремля. Причина в том, что я не могу писать образ с того, кого не уважаю. Вот мое мнение о последнем помазаннике из дома Романовых. Как царь он был страшно бесхарактерный, слабовольный; ему не нужно было принимать царство. А уж если принял он его, то только по малодушию и по недалекому уму. Быть может следовало, рассуждая задним числом, принять царство и тут же отречься от него за весь дом Романовых, а царем провозгласить Столыпина Петра Аркадьевича и хранить его как зеницу ока.
Теперь посмотрите на личность этих людей и вы поймете, что я хочу сказать. Если ты царь земной, то подражай Давиду, Юстиниану, Феодосию Старшему, которого прославляет Иоанн Златоуст. Если эти личности покажутся тебе несимпатичными, так как они были глубоко верующими, тогда царствуй, как Иван Грозный и Петр Первый, которых чтили даже коммунисты, ибо они их понимали.
Какой же ты царь, если допустил такой разврат умов в великой империи и потом разом отрекся от власти перед лицом масонов? У него не было цельности натуры, а это мне крайне не симпатизирует. У него была вера, и особенно после ареста. Но вера была на самом обыденном, общепринятом уровне, не евангельская. Всё шло в государстве как бы самотеком. Он был слишком добр с врагами, и они этого не могли простить ему. Здесь нужен был Кромвель и диктатура царя. Церковь канонизировала его, и я возвышаюсь над своим личным мнением и верю, что он находится в Царстве Небесного Отца со всем своим венценосным семейством, но я ему молился еще задолго до канонизации, как мученику.