Парадоксально: оказывается, представители фауны способны на суицид
Случай на охоте спровоцировал воспоминание из далекой службы в ВМФ. Оба события натолкнули на детские размышления, о которые можно мозг сломать. Речь идет о жизни животных. То есть не о жизни, а наоборот. Или о жизни вообще? Но по порядку.
Охотились мы как-то с товарищем неглубокой осенью в Тверской области. Днями я с моим пойнтером топтали болотца и кустарники, иногда поднимая разжиревших вальдшнепов, дупелей и бекасов, а товарищ с лайкой больше промышляли по лесу. Вместе промышляли на утренних и вечерних зорях по утке.
Возвращались как-то затемно в деревню, где сняли избенку под базу, и вдруг увидели заметавшуюся в свете фар внедорожника енотовидную собаку (не путать с енотом-полоскуном, в собаке той нет ничего симпатичного, к тому же она в массовых количествах истребляет зайчат, тетеревят, глухарят и прочие объекты охоты «на вырост»). Мы крутанули с проселка и помчались по кочкам за улепетывающим под дальним светом «браконьером». Прямо на ходу автомобиля выпустили обеих собак. Те действовали слаженно (давно знакомы и привыкли друг к другу) и вскоре взяли замешкавшегося в лучах фар соперника в клещи, яростно облаивая добычу, но не нападая. И тут произошло странное: енот вдруг упал и затих. Мы вышли из машины и подошли к месту событий. Зверь лежал и не шевелился, притворившись мертвым.
Не буду описывать дальше, чтобы не провоцировать чью-то «зеленую» слезу. Выделанная шкура потом долгое время украшала спинку автомобильного кресла. Известно, что к подобному способу защиты собственной жизни прибегает лиса и некоторые другие животные. Меня, например, таким образом однажды обманул гусь, причем удачно — в итоге смылся. Друзья-охотники рассказывали, что другой лапчатый улетел прямо из багажника машины, когда хозяин открыл крышку, чтобы выгрузить вещи. Причем случился казус уже в городе, возле домашнего подъезда. То есть маневр нашей енотовидной собаки был вполне оправдан.
Тогда под вечерний соленый огурец в протопленной избе мне и вспомнился тот случай с флота, который ну совершенно необъясним. Для меня, во всяком случае.
Дело было в маленьком тунисском городке Мензель-Бургиба. Наш корабль только что зашел в сухой док местного судоремонтного завода. Поднявшись на спардек (для несведующих условно назовем это средней палубой), я наблюдал, как вода медленно откачивается, и корабль плавно опускается. Док осушался для корпусных работ по днищу.
Внутренняя стенка сооружения оказалась не отвесная, а в виде метровых бетонных ступеней. Когда вода оголила очередной выступ, мое внимание привлекла рыбка, трепыхавшаяся на камне. При ближайшем рассмотрении это оказался небольшой скат с зубчатой иглой на месте хвоста. По опыту, такой шип очень опасен. Когда мы охраняли рыболовный промысел в районе Западной Сахары от марокканских пиратов (было в начале 80-х и такое), на примитивные донки вылавливали с борта много разных тварей. Наш кок наступил на ската, лежащего на палубе. Тот атаковал, игла пробила тапок (в комплект тропической формы одежды входили кожаные тапочки) и впилась в пятку. Через пару часов нога моряка страшно опухла по колено, поднялась температура. Лечил его корабельный фельдшер где-то пару недель. В итоге все обошлось.
Так вот, скат, что оказался на обезвоженной ступени дока, стал подпрыгивать, постепенно приближаясь к краю. В итоге маневр удался, и он слетел вниз. Но к тому времени нижняя ступень тоже обезводилась. А сил у рыбки убавилось. Она уже не прыгала, а передвигалась ползком и рывками. Промежутки для отдыха становились все дольше, расстояние до края очередной ступени сокращалось все медленнее. Из-за облаков выглянуло солнце, хоть и апрельское, но все же африканское. Бетон стал быстро обсыхать, что сокращало шансы ската спастись. И все-таки ему удалось преодолеть и эту преграду: он снова полетел вниз, рассчитывая упасть в живительную влагу. Но – увы! - шлепнулся опять на камень. Уровень воды успел опуститься.
С минуту рыба лежала неподвижно. Потом сделала еще одну попытку переместиться и затихла. Уснула наконец или поняла, что усилия тщетны? Вот тут произошло то, о чем я многие годы не могу забыть и что не поддается никакому объяснению: скат изогнулся и резко, с силой вонзил жало снизу в себя. И сразу еще раз. И все.
Тогда, будучи юношей впечатлительным, для себя я облек поступок рыбы в некий пафосный ореол: самопожертвование, воля, словом, сплошной героизм. Хотя на самом деле какое к черту самопожертвование у безмозглой рыбы! Самопожертвование — осознанное действие. Инстинкт? Если так, то какой-то нелепый — инстинкт самоубийства. Одно дело риск притворяющегося енота, но лишь как последний шанс на спасение. Тут кто как может, но за жизнь цепляется до последнего. Даже раненый заяц, если его поднять, способен так ударить задними лапами мучителя куда-нибудь в живот, что того впору к хирургу везти.
Один егерь рассказывал: поймал рысь на самолов, поместил ее в клетку, чтобы весной сдать в питомник по договору, но та издохла от голода. Оказалось, пищу не принимала оттого, что ее зубы были размолоты до корней о металлические прутья своей тюрьмы. Все время заточения она пыталась их перегрызть. Известно также, что некоторые звери (та же лиса, например) способны отгрызть себе лапу, защемленную в капкане, чтобы спастись. Говорят еще, что пойманные дельфины разбивают головы о стенки бассейна, но, думается, опять же в попытке выбраться на волю.
Словом, поступок рыбы выбивался из поведенческого алгоритма всего животного мира. Да, пожертвовать собой может самка ради спасения потомства, но все равно ради жизни, как ни крути. Вот здесь уже точно мощный инстинкт.
Если не считать за правду всякие выдумки в Интернете (например, что бурундуки вешаются, если обнаружат, что схрон пищи на зиму разорен), то первыми животными-самоубийцами, наверное, были свиньи, бросившиеся с кручи в Галилейское море. Но там, в Еванглии, все понятно: в них Иисус Христос бесов из людей переселил. Неужели мой скат оказался вторым после евангельских свиней?
Охота всегда интереснее если у Вас есть квадроцикл или снегоход. Получить права и пройти обучение Вы можете в Учебном Центре АВД