В древности из-за своего расположения вне крепостных стен Пскова он становился легкой добычей завоевателей. Сегодня вроде бы никакой Ливонский орден не грозит. Зато соблазны, точнее то, как их понимают отцы церкви, буквально обступили старинную обитель. На фоне белоснежного силуэта Мирожского монастыря теперь играют в пляжный волейбол, разгуливают девушки в бикини, раскинулась городская зона отдыха...
Такое соседство способно хоть немного разбавить традиционалистский дух старейшего института России нотками либерализма. А может оказаться всего лишь видимостью. Тем более, что суровые монастырские нравы никто не отменял. Об этом говорят и две истории, случившиеся здесь с разницей в несколько столетий.
Гордость монастыря - фрески Спасо-Преображенского собора. Их ценность - понятие почти метафизическое. По крайней мере осознать этот возраст довольно сложно. 12 век, только вдумайтесь! Во многом благодаря этим едва пробивающимся через толщу столетий краскам 7 июля 2019 года весь монастырский комплекс был внесён в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Да что там, сохранившихся в таком объеме росписей домонгольского периода в России больше не найти. Очевидно, этим объясняется и обстоятельство, которое по меркам нынешней жизни слегка выбивается из тренда. После долгих лет отчуждения местной епархии было передано большинство монастырских сооружений - Братский корпус, надвратная Церковь Первомученика Серафима и дом настоятеля. А вот собор один единственный остался в ведении государства. Ради фресок с помощью кондиционеров внутри храма поддерживается специальный температурный режим, сюда, как в обычный музей, продаются билеты, нет никакой церковной атрибутики, за исключением стен и самих росписей.
С 12 по 17 век этот уникальный живописный шедевр что называется жил-не тужил. А потом началось... Сначала фрески забелили. Как оказалось, даже к лучшему. Это способствовало консервации росписей на долгие годы. Только в конце 19 века археолог и историк искусств Владимир Суслов извлёк красоту из-под штукатурки. Но духовенство монастыря, по заказу которого, очевидно, и выполнялись работы, осталось не довольно качеством открывшихся изображений - где-то были потертости, где-то лики и вовсе оказались утрачены. Суслова отстранили от реставрации. Распоряжением Синода на его место была нанята артель владимирских иконописцев. Ремесленники поступили проще: промыли уникальную настенную живопись и переписали её «в древнем стиле». Грубо говоря, похоронили под новоделом. К попытке воскресить работы древних мастеров вернулись только в 20-е годы XX века. Наверняка живы были еще те, кто помнил варварство клириков. Вот и решила новая власть на заре "социалистической эры" продемонстрировать своё отношение к культурным ценностям. В храме провели соответствующие исследования и приступили к реставрации.
ТОП САМЫХ ЭКОЛОГИЧНЫХ НЕБОСКРЁБОВ НА АРХИСТОРИИ:
Увы говорят, результат уже был не тот, что у Суслова. И по сей день почти половина древней настенной иконографии находится под наслоениями умельцев, потрудившихся в 1901 году.
Вторая история совсем современная. После возвращения церкви большей части монастырских построек усилиями братии была восстановлена и расписана надвратная церковь Первомученика Серафима. Занимался этим признанный мастер современной иконописи архимандрит Зинон (в миру Владимир Теодор). Он же организовал при монастыре школу иконописи. Его стараниями и талантом в церкви был создан уникальный каменный иконостас.
Но случилась незадача - художник нарушил канон. В 1996 году за участие в совместной с католиками службе и последующее причащение Зинона отстранили от дел, наложив на него церковное взыскание. Только в 2001 году патриарх Алексий II специальным указом аннулировал его или, как говорят, в профессиональной церковной среде, снял так называемые прещения. Но местному духовному начальству поступок владыки показался слишком мягким. Чтобы сохранить в собственных глазах хоть какую-то значимость, епархия настояла на том, чтобы поверх работ Зинона была сделана новая роспись Серафимовской церкви. Такая себе немелкая пакость наперекор всему. И это при том, что власти Пскова в тот период полным ходом обсуждали вопрос о передаче под охрану государства иконописного наследия Зинона. Как говорится, вопрос решился сам собой - в 2009 году охранять было уже нечего. История самого Зенона вообще заслуживает отдельного внимания. Талант и признание в среде верующих, в конечном итоге ему не помогли. Он вынужден был спасаться от немилости псковских иерархов, перебравшись в деревушку Гверстонь на границе России с Эстонией, где создал с двумя такими же опальными монахами монастырь и по сути организовал церковную общину. Много ездил, расписывая православные храмы в Европе. А в родной епархии так и не получил отпущения грехов. Как результат, иконописная школа при Мирожском монастыре прекратила своё существование, а выражаясь языком образов, сгорела в огне мирских страстей чиновного духовенства. Работы мастера преданы анафеме только для того, чтобы оно спало спокойно и было уверено, что никто больше не покусится на его авторитет.
Дорогие читатели, не стесняйтесь поддержать проект Архистория своими лайками и перепостами!
Подписывайтесь на нашу страницу!
Читайте лучшие материалы Архистории: