Суровая жизнь прошлых эпох выковывала иной раз таких людей, что даже поверхностное ознакомление с историей их жизни вызывает у человека современного если не восхищение, то почти мистическое уважение. Поскольку храбрость и стоицизм людей минувших столетий сегодня выглядят фантастическими деяниями, достойными канонизации. И уж если мать-церковь действующей конфессии допускает подобное упущение, то люди сами восполняют лакуну, занося таких людей в народные герои и почитая их никак не меньше святых. Пусть оно и кажется кому-то святотатством.
Где-то около 1360 года в Южной Чехии в семье обедневшего дворянина родился сын, ныне известный миру как Ян Жижка из Троцнова или под прозвищем Страшный слепец – так его звали те, кого он нещадно гонял (в основном императорские войска). Есть легенда, что Жижка участвовал в Грюнвальдской битве, где и потерял глаз. С другой стороны, вроде нашлись его останки, чудом где-то сохранившиеся (в XVII веке его могилу приказал разорить король Фердинанд II). И вот анализ черепа дал основание полагать, что где-то в возрасте 11 – 12 лет Жижка получил рубленый удар мечом или саблей, отчего и лишился глаза (в то время разбойные нападения на усадьбы даже дворян никак не считались невидалью). Так оно или нет, мы точно не знаем. Но нам известно, что родителей Ян лишился рано, и в какой-то момент продал все оставшееся после них имущество (которого и было-то совсем горсть), отправился ко двору Вацлава IV, где и стал пажом.
Позднее он решил начать военную карьеру и много где повоевал в качестве наемника. Вероятно, довольно скоро он наработал серьезное реноме в своих кругах, поскольку есть свидетельство, что накануне Грювальдской битвы (уже упомянутой), Жижку уговаривали перейти на сторону тевтонцев. И вроде как он согласился для виду, но в итоге выступил на стороне польского короля – хитрого чеха не так-то было и просто уговорить.
Как уже говорилось, свидетельств участия Яна Жижки в этом сражении маловато. Отчего многие ученые склоняются к мнению, что это скорее всего поздний миф, который, однако, в теории мог иметь место. Но вот точно известно, что этот одноглазый наемник немало повоевал на стороне англичан, и даже побывал в битве при Азенкуре. Вообще, карьера складывалась достаточно традиционно для людей подобного сорта.
Оставшись без дела после очередного перемирия, Жижка вернулся в родную Чехию. И там, не имея средств к существованию (а сеять-пахать он не умел по определению), сколотил лихую шайку, промышлявшую на одной из дорог Чехии. Главным образом грабили купцов и владения местных богатеев Рожмберков. Причем довольно успешно – поймать их так и не удалось. Поэтому власть решила просто договориться, обещая амнистию. Так, из разбойников Ян Жижка снова попал на службу королю. Немного погодя примкнул к левому крылу гуситов и стал их военным лидером. И вот тут-то его котировки взлетели. Кстати, в бою Ян Жижка обязательно участвовал самолично, орудуя железным шестопером – своим излюбленным оружием. Хотя поздние художники частенько изображали героя с двуручным мечом – вроде как более романтичным и благородным оружием.
Как-то раз с 4000 войском, сколоченным из всякого сброда (по мнению рыцарей), Жижка дал отпор на горе Витков 30 тысячам крестоносцев. Так что это был тот человек, с мнением которого имперцам пришлось считаться. Правда, скрипели зубами они при этом очень громко.
Всем удачам, помимо превосходного понимания правил тогдашней войны, Жижка обязан невиданной на тот момент тактике – активному применению в полевых сражениях вагенбургов – укрепленных обозных повозок.
Многие считают, что суть этой тактики заключалась в том, что где-то на холме кругом ставились все наличные в обозе повозки, а внутри этого укрепленного кольца грудились силы таборитов, огрызавшиеся на атаки рыцарей. На деле гуситский вагенбург применялся несколько сложнее. Он был отдельной боевой единицей – единовременным прообразом и тачанки, и танка, и бронепоезда войн будущего.
Во-первых, каждый вагон имел экипаж, укомплектованный по четко разработанному штату. И оттого каждый знал свои задачи в бою. Кто-то работал возницей (два человека), а кто-то числился стрелком из арбалета или тогдашнего примитивного ручного огнестрельного оружия (два человека). Обязательно выделялись пикинеры (снова минимум двое), как раз и отвечавшие за удержание рыцарской конницы на удобном от повозки расстоянии. Еще имелись воины с щитами и боевой десант – прямо как современная БМП! А во-вторых, вся эта разномастная братия регулярно и упорно тренировалась в маневре. Вовремя тронуться с позиции, быстро перестроиться, сменить боевой порядок и снова встать в оборону. То есть все эти вагончики таборитов не работали статичными импровизациями на тему полевых укреплений. Они сами искали драки и навязывали ее. Хотя, конечно, игра в основном начиналась от обороны. Всего в экипаже числилось от 8 до 14 человек единовременно.
А еще Жижка провел своеобразную реформу полевой артиллерии. Точнее, он ее создал как отдельный класс. На вооружении у таборитов имелось множество небольших пушек, пусть на примитивных колодах, заменявших лафеты. Но зато их небольшие размеры позволяли всегда держать при себе мобильные батареи и в нужный момент бить там, где требовалось обеспечить массированный огонь. Причем делалось это быстро и незамедлительно – как того и требовал момент.
В результате имя Жижки для рыцарей стало страшным жупелом. Часто случалось, что противник отступал, только поняв, с кем ему предстоит драться. И грозная репутация одноглазого вояки делала как минимум половину дела. Надо сказать, что Жижка и его части не отличались особой благосклонностью к врагам. Пленных обе стороны предпочитали не брать. В тех краях и сегодня можно полюбоваться черепами монахов, разрубленных пополам ребятками Жижки, – гражданские войны редко тяготеют к благородству. А вообще, табориты под конец настолько набрались опыта, что не боялись организовывать правильные осады серьезных крепостей.
В одном из сражений (при осаде замка Раби) Жижка теряет оставшийся глаз. Казалось бы, что карьере военачальника пришел конец. Но этот упрямый старик, едва оправившись от раны, продолжает руководить войсками. Причем очень успешно – как и хорошему игроку в шахматы, ему уже не требовалось видеть поле сражения, чтобы оценить обстановку и принять верное решение. А чтобы представление о текущей ситуации выходило максимально полным, Жижку в повозке возили на виду всего войска, как местную святыню. И уже слепым он вторгся в Моравию и Австрию, сумев перенести боевые действия на территорию противника.
Что бы ни говорили, но Жижка точно являлся фанатиком своего дела и той идеи, что подняла простых людей на сопротивление имперской экспансии. А потому он безжалостно относился и к врагам, и к подчиненным, и к самому себе. Примерно тогда же он и разошелся с умеренными гуситами во взглядах, что дало ему повод захватить и Прагу в 1424. Где показал себя не менее суровым тираном, чем на поле боя с имперскими силами. Вероятно, Жижка просто понимал, что для достижения свободы следует объединяться. А раздробленность и компромиссная позиция приведут к очередному поражению.
Умер Жижка во время осады Пршибислава, в октябре того же 1424, наскоро перехворав чумой – довольно частый недуг в армиях той поры. Перед смертью, говорят, он завещал снять с себя кожу и натянуть ее на барабан – чтобы и после смерти наводить ужас на врагов одним своим голосом. Сложно сказать, была ли исполнена его последняя просьба, но вроде как в письме Фридриха II говорится, что этот легендарный инструмент нашелся где-то в Праге и он никак не выдумка.
× Поддержите подпиской наш телеграм-канал: @battlez
В любом случае замены Жижке так и не нашлось. Не было у Чехии солдата, равного по силе духа и таланту этому суровому увечному воину. Так что по итогу табориты проиграли, но вины Яна Жижки в том не было. Он свой долг уж точно исполнил до самой малой капли.
Обязательно делитесь статьей и ставьте "пальцы вверх", если она вам действительно понравилась!
И не забывайте подписываться на канал - так вы не пропустите выход нового материала