В время крупного наступления, когда наши части продвигаются вперед по несколько десятков километров в сутки, резко возрастает роль полковых и дивизионных разведчиков, которые действуют впереди наступающих частей. Они вовремя обнаруживают врага, уточняют его нахождение, численность, вооружение и наличие укреплений. Разведанные они передают своим командирам, которые по ним принимают нужные решения.
Кроме того, разведчики преследуют противника по пятам, часто заходят к нему в тыл, нападают на его арьергардные части, захватывают мосты, предотвращают разрушение населенных пунктов. Случается и так, что вырвавшись далеко вперед, они иногда при благоприятных условиях выполняют такие задачи, которые посильны только крупным воинским подразделениям. Один из таких случаев описывается в данном рассказе.
В июне 1944 года наша армия неожиданно для врага перешла в наступление и взломала на протяжении сотен километров по фронту долговременную оборону фашистов. Началась знаменитая операция под названием «Багратион», которая закончилась полным освобождением Белоруссии.
Наш стрелковый полк удачно форсировал реку Друть, прорвал оборону врага и начал продвижение вперед. 26 июня 1944 года мы, разведчики этого полка, под командованием капитана Торопова вырвались далеко вперед своих батальонов и оказались на окраине небольшого белорусского села.
Мы знали, что впереди никого нет, кроме наших танкистов. Приближаясь к селу, мы издали заметили в нем танки Т-34, рассредоточенные вдоль улицы и умело замаскированные между строениями. Это был наш передовой танковый отряд. Нашему появлению танкисты обрадовались. Известно, что танки большая сила на войне, но без поддержки пехоты они часто становятся не такими опасными для врага.
Мы тоже были рады быть рядом с танками и танкистами. Разведчики и танкисты стали знакомиться, угощать друг друга махоркой, искать земляков.
— Кто из вас старший, прошу к нашему командиру, — сказал невысокого роста танкист, выскочивший из блиндажа.
Капитан Торопов, старший лейтенант Рябов, командир взвода наших разведчиков, и я последовали за ним. Сначала мне показалось, что в блиндаже никого нет, но, приглядевшись, я заметил в дальнем углу человека, который смотрел в бинокль через амбразуру. Около него стоял полевой телефон.
— Медленно шагаешь, пехота, — сказал он, подходя к нам. – Заждались вас, почти сутки воюем одни с фашистами.
Он за руку поздоровался с нами и сел на высокую табуретку.
— Как можем, так и идем, - ответил Торопов и сел с ним рядом. — Расскажите лучше о противнике, товарищ майор.
Майор подробно рассказал о сложившейся на этом участке фронта боевой обстановке. По его словам в этом селе на той стороне реки фашистов не больше батальона. Их оборона состоит из двух траншей полного профиля с разветвленными ходами сообщения. Основная их сила-минометы, которые расположены в глубине обороны за бугром и поэтому подавить их танковыми орудиями невозможно. Через реку есть мост, но хлюпкий и для танков не проходим.
— У нас есть приказ, — закончил свое пояснение майор, — как только подойдет пехота, так нам нужно сразу же сняться и перебазироваться на правый фланг.
Наступило неловкое молчание.
— Значит бросаете нас? — спросил Торопов.
— Что поделаешь, приказ есть приказ. Но, если вы начнете немедленно, то мы, конечно, поддержим вас огнем наших орудий. Ждать не можем.
Капитан задумался. Если танки уйдут, фашисты сразу это обнаружат и сопротивление их, конечно, усилится. Пока подойдут батальоны полка, пройдет много времени, фашисты укрепят свою оборону и потом выбивать их станет труднее. Было бы хорошо под прикрытием танков начать атаку. Но где батальоны?
От разведчиков прибежал связной Иван Алтунин, который сообщил, что весь взвод расположился в крестьянской бане на берегу речки, откуда открывается хороший обзор и очень удобное место начала форсирования речки.
Капитан выслушал разведчика и сказал ему:
— Немедленно отправляйся на встречу батальонам и передай командирам, что мы начали наступление на деревню. Беги быстрее, не жалей ноги помни, что от тебя зависит успех нашего наступления.
— Слушаюсь, товарищ капитан, — выпалил Иван и, сорвавшись с места, помчался бегом по тракту в обратном направлении.
Капитан Торопов подошел к майору и сказал:
— Через полчаса, не позже, мы начнем атаку. Поддержите нас огнем, да, смотрите нас не перестреляйте, ребята у меня напористы, полезут в самое пекло, так что вам будет нелегко определить, где свои, а где фашисты.
— Ладно-ладно. Как-нибудь разберемся.
Мы с капитаном ползком по-пластунски перебрались к бане. Она стояла в низине, недалеко от реки, отсюда хорошо просматривался весь занятый фашистами противоположный берег. Первая линия траншей извилистой лентой огибала всю деревню, пересекала огороды, посевы и уходила дальше в поле. Для лучшего обзора немцы часть посевов выкосили, а часть оставили. По траншее не прячась, в полный рост ходили фашистские солдаты.
Оживленно было и в самой деревне. Куда не наведешь бинокль в его поле зрения обязательно попадет, то фашистский солдат, спокойно шагающий по улице, то часть бруствера, над которым торчит дуло немецкого пулемета. Единственный мост через речку был целым, до которого от нас было не больше ста метров. Но никто не знал, заминирован он или нет. Всех разведчиков капитан разбил на две группы.
— Одну группу поведу я, — сказал он, — А вторую старший лейтенант Рябов. Река глубокая, придется искупаться.
Продолжение читайте здесь