О Гоголе случайно или специально вспоминают в последние годы по самым разным поводам: то вскроются новые детали последних дней жизни писателя, то арестуют режиссера, ставящего спектакли в театре его имени, то выпустят фильм про Николая Васильевича — не то байопик, не то экранизацию его произведений, то не просто детективное фентези.
Но в любом случае писателя вспоминают, причем часто.
Нередко на фоне этих воспоминаний разворачиваются дискуссии о мере таланта Гоголя, а также о личных взглядах, о его мировоззрении, о его целях. И дискуссии эти, надо заметить, порой носят спекулятивный характер: "Гоголь — великий сумасшедший", "Гоголь — одержимый мистик", "Психопатология у Гоголя" — вот лишь некоторые из кричащих заголовков. В попытках описать натуру писателя некоторые публицисты заходят так далеко, что объявляют Гоголя геем / сектантом / человеконенавистником...
Безусловно, Гоголь был человеком эмоциональным. Безусловно, Гоголь был склонен к мистицизму. И, безусловно, многолетние попытки примирить устремления одаренного литератора с христианскими добродетелями наложили свой отпечаток на личность Гоголя.
Но его депрессии (особенно депрессии последних месяцев жизни) — отнюдь не имеют ту аномальную или даже аномально-безобразную природу, которую пытаются приписать некоторые нынешние "исследователи" и "критики". Давайте же прочитаем, что думали о Николае Васильевиче его друзья, его соседи, его товарищи по писательскому цеху!
Писатель Аксаков (тот самый, что написал "Аленький цветочек"):
Господа, ну как мы можем судить Гоголя по себе? Может быть, у него все нервы вдесятеро тоньше наших и устроены как-нибудь вверх ногами!
Еще одно любопытное наблюдение Аксакова: он отмечал, что Гоголь быстро замерзал, когда нервничал или переживал, а переживал он чаще всего в случае творческих неудач или ухода из жизни одаренных людей — того же Пушкина.
***
Историк и писатель Погодин, у которого некоторое время жил Гоголь, вспоминал, как писатель читал вслух отрывки своих произведений:
Как на чрезвычайно нервного человека, чтение глубоко продуманных и прочувствованных им очерков производило на Николая Васильевича потрясающее впечатление, и он или незаметно куда-то скрывался, или сидел, опустив голову, как бы отрешаясь от всего окружающего...
Только представьте себе эту картину: писатель заново проживал муки своего творчества и судьбы своих героев, перечитывая написанное им ранее!..
***
Актер Толченов отмечал, что Гоголь не любил многолюдные собрания:
Как прочих артистов, так и знакомых Николая Васильевича не пригласили из опасения испугать Гоголя многолюдством. Часов в восемь вечера пришел Гоголь с Соколовым. Войдя в комнату и увидя столько незнакомых лиц, он заметно сконфузился; когда же ему стали представлять всех присутствующих, то он совершенно растерялся, вертел в руках шляпу, комкал перчатки, неловко раскланивался и, нечаянно увидав меня, — человека уже знакомого ему, — быстро подошел ко мне и как-то нервически стал жать мне руку, отчего я в свою очередь сконфузился. Впрочем, замешательство Гоголя продолжалось не долго.
Далее Толченов отмечал, что в небольшой, уютной компании Гоголь охотно рассказывал анекдот и травил малороссийских шутки-прибаутки!
***
Иван Сергеевич Тургенев видел Гоголя за несколько месяцев до его смерти. В своих мемуарах он указывал, что Гоголь исхудал и вообще выглядел уставшим, встревоженным и грустным. Далее Тургенев приводит весьма любопытные слова:
...мы с Михаилом Семеновичем и ехали к нему, как к необыкновенному, гениальному человеку, у которого что-то тронулось в голове... вся Москва была о нем такого мнения.
А затем сам же дает конкретное опровержение этого устоявшегося взгляда! Тургенев указывает, что Гоголь был весьма болтлив, при этом...
...впечатление усталости, болезненного, нервического беспокойства, которое он сперва произвел на меня, — исчезло.
Как видим, самые разные авторы отмечали, что Гоголь был человеком нервным, склонным к переживаниям. Но никто не считал его не больным шизофреником или обезумевшим от чтения религиозных трактатов мизантропом!
Как известно, Гоголь состоял в многолетней переписке с князем Петром Вяземским (подробнее читайте о нем здесь) и даже гостил у него в усадьбе Остафьево. Так вот: Вяземский уже через много лет после смерти великого писателя оставил любопытные суждения о нем:
Смерть Гоголя, как и смерть Руссо, имеют также что-то общее: роковое, мрачное, неизъясненное. И тот и другой были люди болезненные; подобная физическая немощь не могла не иметь влияния и на духовное настроение их... И тот и другой, каждый в сфере своей, сильный боец против недугов общественных, язв человека и общества; тот и другой возмущаются всеми порочными явлениями, карают их беспощадно; но придется ли лечить эти недуги - и тот и другой оказываются несостоятельными: они диагностики, а не целители...
Как знать, быть может, именно осознание этой невозможности сделать мир лучше лишило Гоголя душевных и жизненных сил?..