После публикации "Космических мест Москвы" читатель канала "Московские истории" Сергей ГАВРИЛОВ прислал свои воспоминания - как он работал в 1970-х "на космос" в засекреченном НИИ.
В 1971 году, после МАИ, я получил распределение, как это называлось, «на Новую» – такая платформа по Казанскому направлению. Даже трамвайная остановка была «Новые дома» (сейчас – метро «Авиамоторная»). И только придя в отдел кадров оформляться, я узнал, что буду работать в НИИ приборостроения – НИИП. А занимается институт разработкой радиоаппаратуры для космоса.
Новые дома – жилой остров, зажатый между промышленными площадками. Сами-то «новые» дома (рабочий поселок Дангауэровка, построенный в начале 30-х) выглядят старыми бараками.
Считают, что НИИП создан в 1946 году как НИИ-885 – научно-исследовательский институт по радио и электроприборам управления дальнобойными и зенитными реактивными снарядами. Но подлинную историю института вернее было бы отсчитывать с 1963 года, с драматического «развода» с Н.А. Пилюгиным.
Пилюгин был главным конструктором по управлению баллистическими ракетами и к началу 60-х все больше отходил от радио. Ракеты стали летать на высокоточных автономных системах, не нуждаясь в радиотехнических примочках.
Сохранение под одной крышей двух разных направлений и их амбициозных руководителей (оба – члены королёвского Совета главных конструкторов) становилось все более странным. И вот наконец Пилюгин уехал со своими гироскопами на далекий юго-запад Москвы. А здесь, между улицами Авиамоторная и Пруд-Ключики, осталась епархия главного конструктора Михаила Сергеевича Рязанского. С тематикой: радиосистемы космических аппаратов.
Незачем описывать монументальное главное здание: помести на нем огромную вывеску: «Здесь расположен секретный военный институт» – она не поведала бы случайному прохожему ничего такого, что не очевидно и так. Однако режимник строго инструктирует вновь поступивших: если случится ехать на такси, чтоб не подкатывали к проходным, а высаживались – ради конспирации – поодаль, будто бы в мебельный магазин. Он был как раз напротив…
Всюду, куда попадали люди моего поколения, следуя по жизненному пути, им рассказывали: знаете, три-пять лет назад условия было гораздо лучше! Примерно то же постоянно слышал я в НИИПе.
Да, в 70-е годы ушли в прошлое богатые заработки. К примеру, советско-американский проект «Союз-Аполло». Программа громкая: намечалась стыковка на орбите кораблей двух стран. Пришлось специально разрабатывать новые устройства, сопрягающие системы кораблей.
Полет прошел успешно. Кому-то достались ордена и медали, кому-то тысячные премии. Разработчики, добросовестно и быстро выполнившие свою работу, получили по... 20 рублей! Говорили между собой: лучше уж просто пропить эти деньги, жена ни за что не поверит в столь «завидные» премиальные.
Кстати, народ и в самом деле двинулся в ресторан. Посидели. При выходе одному из героев космоса гардеробщик даже подал было пальто... Но, завидев бахрому на рукавах инженерского пиджака, больше уж никому не подавал – не баре, сами оденутся!
Руководителем военной приемки был Павел Феликсович Хмара-Миронов. Новичкам объясняли: он и есть тот самый Павел Хмара, чьи бесподобные юморески печатаются на 16-й, сатирической полосе прославленной «Литературной газеты»!
Читали, передавая друг другу, ксерокопированные «Мастер и Маргарита», «Принцип Питера» Л. Питера и Р. Халла. Книги в дефиците, их распределяли от профкома с «нагрузкой» – желанная книга, стоившая рубль, обходилась в пять. Тот же профсоюз организовывал и продовольственные заказы. В качестве «нагрузки» докладывали шпроты, и было правило: счастливец, кому достался заказ, отдает баночку консервов на съедение коллективу. Уминали с наслаждением.
Однажды, в конце рабочего дня, стали зазывать публику в актовый зал.
— И всего-то на час! Будет выступать молодой юморист, посмеетесь.
— А как фамилия?
— Да Петросян, кажется.
Пришли на культмероприятие. Приехавший артист принялся натужно острить. Начал с налога на бездетность, ведь это же так смешно! Потом перешел на будни советских НИИ – как скучающие сотрудники вяжут кофты и вообще валяют дурака.
Народ, забывший про выходные, тоскливо переглядывался: вот каковы мы, оказывается! Не знали, что перед нами будущая звезда эстрады.
А работа шла своим чередом. Вот завершены испытания отдельных приборов, начинается сборка бортового комплекса на стенде. Об отсрочках нет и речи, вечером 31-го декабря ведутся последние приготовления.
Близ полночи заходит на стенд директор института Леонид Иванович Гусев. По его команде из буфета тащат бутерброды, лимонад. Отмечаем наскоро Новый год – и снова за работу!
Разумеется, присутствует наш интеллигентнейший Михаил Сергеевич Рязанский. Перед первым включением питания произносит свой традиционный девиз:
— Ну – то, что лишнее, сгорит!
И однажды действительно сгорело: подуставший работяга перепутал плюс и минус питающего напряжения 27 вольт.
Но вот космический комплекс заработал – это главное, а мелочи подчищать можно и после. Близится утро, директорский шофер развозит разработчиков по домам.
А здесь можно почитать про не секретные "Космические места Москвы".
Здесь - про Дангауэровку и её быт: "Жемчужина конструктивизма и трусы в цветочек".
Делитесь своими историями! Почта emka3@yandex.ru