Меня больше всего привлекал его почерк. Он был совершенно инаковым и ни с кем другим не схожим. И снова только теперь я понимаю, что это от написания именно грузинских букв транскрипция русскими стала такой-обволакивающей, мягкой и округлой. Потому и текст всегда читался как сказочный...от недосягаемого принца. В моем представлении Гия был высоким (и это было мое обязательное условие для любого мальчика, который оказывался возле меня. Ибо я считала себя «дылдой»). У меня была его фотография. Единственная. Там он сидел на корточках в трико. Белых кроссовках и огромном свитере грубой вязки возле какого-то дерева. Это сейчас я уже знаю. Что это был каштан. А тогда даже дерево было сказочным. У него была пышная темная голова в кудрях и выразительные глаза. Вот потом я стала соображать, что просто у всех грузинов такие выразительные глаза. А тогда они казались мне неземными. Я не была влюблена. Скорее, очарована. Тронута вниманием к своей скромной персоне. Мне было интересно общение с ним и само ощущение, что между мной и парнем есть нечто наше-общее. Что он делится своим, а я-своим.
Все это рухнуло в два мига. Случайно я нашла телеграмму. Она до сих пор сохранилась в моем архиве, в которой печатными буквами было написано в духе Кавказа без «ь» и с «э»
«вы визиваетес на переговор с Тбилиси 6.00 8.11.91»
Этот короткий листок я держала в руках 10.11.91
Родители сначала сказали, что случайно он затерялся в газетах. Мое гневное разоблачение прошло успешно, но не облегчило моих страданий. Я орала и бегала по квартире как фурия: «Как же так? Вы точно мои родители? Телеграммы приносят на дом под личную подпись! Кто из вас расписался?» Папа опустил глаза и пробубнил в сторону: «С твоим складом ума тебе только в прокуратуре работать» После этих слов мама отвела взгляд в сторону и ушла на кухню готовить. Она всегда так делала в стрессовых и непонятных ситуациях. Говорила при этом: «Что бы ни произошло дальше, все всё равно захотят есть»
Папа достал сигарету из пачки Медео, поджал ноги под себя на диване и стал быстро курить. Я смотрела на него, не отрываясь. А он все больше сжимался и его голову повело вниз и в сторону, словно она стала враз невероятно тяжела. Тогда я отправилась вслед за мамой. Она уже чистила морковь и только смогла сказать мне, отчеканивая вслед за ножом, так же железно и холодно: «Мы. Так. Решили. Мы. Тебя. Не отпустим. К нему»
*отрывок из романа "Дикарка", дата выхода сентябрь 2020