Когда-то чтение романа-исповеди Рубена Гальего «Белое на чёрном» буквально взорвало моё представление о том, что может и что не может описывать литература. Документализм отображения переживаний и страданий подростка-инвалида буквально рвал душу на куски. Затем был не менее очевидный исповедальный текст «Я сижу на берегу». И вот – «Вечный гость». И если автор сумел сочинить третью книгу, то его уже можно номинировать как писателя. Особенно с учётом его биографического и творческого анамнеза.
Скажем сразу: природные особенности телостроения автора имеет к его новой книге лишь касательное фабульное отношение. Они отчасти формируют те ситуации, в которых оказывается автор, являющийся героем своего текста. «Книга скитаний парализованного человека» – с этих слов начинается текст. Издатели ещё сильнее упростили форматное определение «Вечного гостя», назвав его «романом в рассказах».
Обе номинации верны и даны по существу. Не стесняясь ни себя, ни своих особенностей жизни в миру и в семье, Рубен, став взрослым и зрелым человеком, без особых затей с хемингуэевским лаконизмом, сдобренным сарказмом Генри Миллера и каким-то невероятным, почти горьковским пафосом, описывает то, что с ним происходит в разных странах и городах.
Постепенно улавливаешь и одно существенное отличие нынешнего романа от предыдущих текстов автора: герой не один. Рядом с ним есть его верная супруга Рина, прошедшая огонь и воду. Как оказалось, ей тоже не чуждо литературное творчество. Быть может, скоро мы познакомимся с её дневниками времён конфликтов на Ближнем и Среднем Востоке. Судя по всему, союз Ближнего и Среднего востока даёт господину Гальего силы и мужество не только жить, но и творить. Они перемещались по миру в поисках лучшего места, меняя не страны – континенты. И осели, наконец, в Израиле.
Но не в этом суть и смысл текста. Текст, как человек с необыкновенными возможностями и перманентно прорывающимся к его нервным окончаниям чувством боли, может видеть и описать то, чего другие, более «привычные» к жизни и реальности авторы могут просто-напросто не заметить. Рубен Гальего именует это «крысиной гонкой повседневности». И сразу на ум приходит пушкинское: «Жизни мышья беготня, что тревожишь ты меня?»
«Жизни мышья беготня,
что тревожишь ты меня?»
Похоже, что и Рубену Гальего, бывает, не спится. Но он научился бороться и преодолевать. А ещё – писать о собственном опыте, который полезен не только его братьям по медицинскому диагнозу, социальному происхождению и опыту, но и тем, кого судьба уберегла от подобных испытаний. Он энергичен в своих текстах. Ритм его размышлений стремителен. Он не терпит развёрнутых придаточных предложений и деепричастных оборотов.
Он, скорее, повторит некую вербальную конструкцию, усилив её наречием или прилагательным. С тем, чтобы читатель понял и проникся недоверием к окружающему его миру, в котором так много несовершенства. И главное – люди всё чаще и чаще становятся раздельными «атомами общества», сплачиваясь со «своими» против «чужих».
Автор не строит иллюзий и не собирается писать книгу со счастливым концом потому, что он знает жизнь. Видел её неприглядные стороны и в российском детском доме, и на родине предков в Испании, и в США. Эти описания стоит читать внимательно и вдумчиво.
По формату – заметки о странствиях, а на самом деле – культурологические и философские этюды о том, как несовершенен мир. И как несовершенному человеку, у которого душа так обострённо восприимчива к дисбалансу бытия, жить, думать, чувствовать, любить, свершать открытия…
Рассказы на то и рассказы, чтобы оставлять после финальной точки время и пространство для раздумий. Но можно и не думать. Закончив один рассказ, перевернуть страницу и начать чтение следующего. Однако я всё же рекомендовал бы будущим читателям не торопиться, а посмаковать интеллектуальный вкус кратких этюдов и новелл-размышлений из «Вечного гостя». Особенно тех, что вошли в раздел «Бортовой журнал». Вдумайтесь, например, в этот пассаж: «Жизнь проходит очень быстро, люди спешат, торопятся. Куда, зачем? Непонятно и, в общем-то, не сильно важно. Мир становится быстрее, а мы всё такие же медленные». И, может быть, в этом наше спасение в мире компьютеров. Рубен Гальего, на мой взгляд, всё-таки надеется на способность человека думать и чувствовать. Как ни странно, без помощи компьютеров.
Текст: Сергей Ильченко
Иллюстрации: Виктория Павлова
Развилка VK: https://vk.com/razvilka_spb
Развилка Instagram: https://www.instagram.com/razvilka_spb/