Как и у любой войны, у войны США с Китаем есть определенные цели и задачи, которые не получилось решить дипломатическим путем. Как и у большинства воин, заявленные цели не всегда совпадают с реальными. И чтобы понять, каковы перспективы этого конфликта в первую очередь следует выявить основные цели и задачи.
Стоит однозначно заявить, что данный конфликт полностью является инициативой США, и восстановление статус-кво, то есть откат к первоначальному экономическому состоянию, пусть и с некоторыми потерями, будет означать полную и безоговорочную победу Китая. Китай все устраивало, Китаю все нравилось. Что же не устроило Америку?
Трамп заявил, что Китай «насилует нашу страну». Конкретно тогда Трамп обвинил Китай в манипулировании курсом собственной валюты, что приводит к нечестной конкуренции. Что, в свою очередь, приводит к огромному дисбалансу в торговых отношениях США-Китай ($365,7 млрд в пользу Китая. Для сравнения, весь торговый оборот США-Россия 25 млрд). Решением данной проблемы Трамп видит в введение пошлин.
Уже на этом месте возникает масса вопросов. Если Китай манипулирует валютой (а он это делает), то обесценивание юаня вредит всем валютам. Почему США не стали собирать коалицию недовольных? И Китай и США – члены ВТО, которая вроде как и должна регулировать подобные вопросы. Но США действуют не в рамках ВТО, а вопреки правилам, что как бы сразу ставит под сомнение легитимность подобных действий. Все это говорит о том, что сам дисбаланс является лишь поводом или одной из целей.
Очевидная цель, лежащая на поверхности, – это сдерживание Китая, являющегося экзистенциональным вызовом господству США, поэтому рассматривать этот аспект неинтересно. Он очевиден, и на этом все. Гораздо интереснее нюансы процесса.
Я отмечу два важных нюанса, но, возможно, не единственных.
Первый нюанс. Вся Западная цивилизация помешана на успешных моделях. Схема такая: западное общество успешно, следовательно, западная модель самая эффективная. Западное общество выбрало демократию (а как мы помним, западное общество успешно), получается, демократия – самая эффективная модель. Люди в Западном мире живут богаче, а значит... Проблема в том, что это ничего не значит. Чтобы лучше это понять, достаточно сказать, что ВВП на душу населения Люксембурга в два раза выше этого показателя США. Означает ли это, что Люксембург в два раза эффективнее США? Ирландия тоже выше США по этому параметру, то-то все из США бегут в Ирландию. Таким образом очевидно, что достаток населения – точно не единственный параметр. Критерии каждый формирует сам. Некоторые полагают, что главный критерий – это в каком направлении бегут люди. Все бегут в США, значит, там и рай. Но по этому параметру (мигрантов на 100 тыс. населения) Люксембург тоже значительно привлекательней США. А Россия привлекательней Германии. Уверен, что многие готовы заговорить о качестве мигрантов, но это уже будет «разговор в пользу бедных». В США тоже в основном бегут мексиканцы, а в Европу – арабы и африканцы. Они основная масса на фоне «белых» мигрантов.
Возвращаясь к сказанному ранее, Китай демонстрирует успешность, а следовательно, ставит под сомнение однозначную эффективность всех моделей западного мира, как то демократия и капитализм. Это просто недопустимо.
Некоторым подтверждением моих слов будет часто повторяемый тезис, что по-настоящему демократическая Украина стала бы толчком для демократической трансформации России. Это в первую очередь говорит о том, как автор тезиса мыслит (и где он живет), а не о том, как оно будет на самом деле.
Второй нюанс. Мы живем в период постиндустриального общества. И, казалось бы, это это прекрасно. Но это прекрасно только в условиях постоянного роста и развития. Однако в период стагнации первой под удар идет сфера услуг. Можно реже стричься, но нельзя не поменять штаны, когда они износятся, нельзя меньше есть, когда голоден.
Сфера услуг (в первую очередь банковский сектор) гораздо эффективнее в плане вложений, чем любая промышленность и сельское хозяйство. Доходность сельского хозяйства колеблется в районе 10-25%, в то время как банки, IT-сфера могут давать сотни процентов. А значит, эффективная модель вложений очевидна. Да, государственные программы продуктовой безопасности существуют, что тоже хорошо. Но это приводит к тому, что Япония производит рис в разы дороже (но не качественнее), чем Китай. А некоторые фермеры Европы получают дотаций на гектар больше, чем стоимость урожая на этом гектаре. В этой части инстинкт самосохранения еще работает. Но вот с промышленным производством все сложнее.
В промышленности эффективная модель – это производить больше, качественнее и дешевле. Наиболее эффективно переводить производство туда, где меньше издержки. Туда, где нет экологических требований, где дешевле рабочая сила, где находятся смежники или сырье, где дешевле первичная энергия. В результате в Китае сконцентрировался основной промышленный кластер мира. Если в мире развернется сколько-нибудь серьезный кризис (например, падение глобальной финансовой системы), то очень многие осознают, что фраза «остался без штанов» имеет не только идиоматическое значение.
Если мыслить на долгую перспективу, то кризисы в жизни человечества неизбежны. Такова жизнь. Я полагаю, что в правительстве США есть аналитики, которые допускают крах доллара/третью мировую/вторжение инопланетян и разрабатывают возможный плана действий. Любой кризис, ведущий к ограничению торговли будет смягчен/усилен уровнем самообеспечения. Осознавая это, Трамп ставит перед собой задачу правдами-неправдами вернуть промпроизводство в США. Не то, что бы его там не было, но его явно недостаточно. Можно посмотреть, например, на Детройт, некогда четвертый по населению город США. Малая родина гигантов Ford, Chrysler и General Motors. Они обеспечивали половину населения города работой. в 2014 году в Детройте было 85 тыс. заброшенных зданий.
Таким образом, начиная торговую войну с Китаем, Трамп стремится решить целую кучу вопросов, в том числе и таких, о которых в «приличном обществе» не говорят.