Она очень людская. Ей ничего не страшно.
Она говорит со всеми и всегда.
Иногда мы вместе ходим на семейные праздники или соболезнования к родственникам, она спрашивает - не устала ли я, хочу ли я сесть.
Я говорю - хочу.
Она подходит к полностью забитому дивану и говорит:
- Подвиньтесь, Муслимат хочет сесть.
Серьезно, так и говорит. Я стою и краснею. А она меня впихивает.
Если мероприятие скучное - она спешит забрать меня оттуда, а по дороге покупает гранаты, на которые у её сына аллергия. Я люблю гранаты.
Она говорит с незнакомцами на улице, с покупателями, с таксистами, бомжами и десятками людей каждый день.
Единственное с кем она молчит - со мной.
Она молчит. Смотрит на мурашки на моей руке, поворачивается к сыну и говорит:
- Здесь есть что надеть? Ей холодно.