"Катюша, мы летим в Москву", - Наташин голос был полон решимости. Это значило, что в Тюмени шансов выбраться Димке не оставили. Хотя когда анализ показал неходжкинскую лимфому мы были страшно рады. Она излечима, она победима.
В Шереметьево давка, радостная или сосредоточенная суета. Димка на коляске. Совсем не похож на себя. Только синие-пресиние глаза...я и не замечала раньше, что они такого редкого цвета.
В моей взрослой жизни Димка был всегда. Он армейский друг моего мужа Сани. Их дружба прошла испытания временем, расстояниями, убеждениями. Переплыв бурные воды 90-х, Димку наконец-то догнало его призвание. Он - золотое перо Сибири, талантливый журналист, историк, ироничный, меткий, бескомпромиссный. Невероятно глубокий, интереснейший человек, певец родной тобольской земли.
Скорая, больничный коридор, "мы ничего не можем гарантировать, состояние крайне тяжелое". Мы понимали, но не верили. Упёрлись в лямку и стали тянуть изо всех сил Димку из рук безвременья. Он сначала не хотел, отбивался, но потом поверил.
Это был первый раз, когда бездна и беда подошли ко мне так близко. Когда болезнь своей неизбежностью и всем своим кошмаром поселилась со мной рядом. Я думала, что моё нереализованное призвание - медицина. Я горевала, что не выбрала этот путь и теперь блуждаю. Когда Диме надо было обработать дыры в спине вокруг стом (это трубки из почек, которые выводят жидкость напрямую в мешки), я едва не упала в обморок. Это не фигура речи, я сползла на стул и перестала соображать. Я только смогла спрятать от Димки реакцию. Когда после первого блока химии его отпустили домой и он попросил ему помочь с перевязкой, я отказалась. Сказала, что перевязку не велели трогать...Он всё понял и больше не просил.
25 ноября у меня был день рождения. Я привыкла вываливать все радости и печали Димке. По привычке я щебетала о том, что мне подарили поездку в Питер, а я как раз очень устала и мне хочется куда-то уехать. Мне не хватило мудрости услышать мой рассказ его ушами...И он подумал, что бегу я от него и его болезни.
Мы вернулись поздно, уставшими. В раковине были немытые тарелки. Ему не хватило сил. Но он накрыл чай и достал праздничный пирог. Я нарычала за немытую посуду. Я рычала, потому, что не смотрела в глаза его болезни. Я как страус прятала голову в песок и заставляла болезнь думать, что её нет. Я думала, что даю ему силы, а я лишила его последнего праздника...
На следующий день его увезла скорая...Когда за ними закрылась дверь я остервенело кинулась убираться. Я мела, скребла, мыла, оттирала болезнь от блестящих поверхностей своей маленькой крепости. Не от Димки, но сейчас разве есть разница...За неделю я ни разу ему не позвонила, я звонила Наташе, она была рядом с ним, я думала этого достаточно. Просто еще один блок химии, болезнь отступала, оставалось всего 15% опухоли...
Он не вернулся больше...3 декабря я злилась, планировала пойти на маникюр, а пришлось везти Наташу в больницу, Дима был в реанимации.
14:01...приносим соболезнования, Дмитрий Николаевич скончался...я была так самонадеяна, я была уверена, что мы выиграли гонку, всего то 15% оставалось...я не допускала иного исхода, я не попрощалась, я не услышала, я не прошла проверку....
На день рождения ты написал мне письмо, оно стало последним. Оно наполнено безмерным теплом. А для меня остался непомерный груз вины за то, что я не справилась, я играла роль локомотива, а должна была быть просто другом...человеком...
Дорогие мои, если вы сейчас в борьбе за кого-то близкого, потерпите, как бы трудно ни было... В жизни редко выпадают вторые таймы
..