* * *
Встреча со второй обезьяной случилась так же неожиданно. Еще через несколько дней Настя стала свидетельницей совершенно безобразной сцены.
Неподалеку от дома, где они жили, находился большой магазин. Возле него частенько можно было встретить одну яркую личность. Это был местный инвалид Миша Стрижов. Частым посетителям магазина, да и вообще тем, кто жил в этом микрорайоне, он был давно знаком. Многие даже довольно хорошо знали его историю.
Миша жил со старенькой матерью в пригороде, в небольшой деревеньке, которая ни сегодня – завтра станет частью быстро разрастающегося города. Никто не знал, сколько ему точно лет, но многие утверждали, что явно больше тридцати.
Невысокого роста, кряжистый, да еще и с искривленной от природы спиной, физически Миша был довольно силен. Но он не был злым. Изуродованная от рождения внешность пугала только тех, кто видел его впервые.
Много лет он жил в специнтернате, но потом, когда в стране начались разброд и шатания, интернат прикрыли и Миша, благодаря тому, что социальной опасности не представлял, вернулся домой. Довольно быстро он сумел освоиться в современном мире. Он подружился с водителями пригородных автобусов, и они каждый день возили его туда и обратно, потому что Миша ездил в город исправно, как на работу. В городе он почему-то облюбовал именно этот район, и остался здесь. Но Миша отнюдь не бездельничал. Временами он выполнял какую-нибудь несложную работу – в магазинах помогал грузчикам, мог что-нибудь поддержать, если шел ремонт. В супермаркете Миша иногда выполнял роль швейцара – открывал двери перед покупателями, а у тех, кого и сам уже хорошо знал, порой спрашивал, как дела. Миша не всегда знал людей по именам, но, если кто-то был ему по сердцу, то знал и имена и фамилии и состав семьи. «Как твоя дочка?» - мог поинтересоваться он у кого-нибудь из родителей девочки или уже взрослой девушки, которая ему чем-то нравилась. При этом детей он вообще никогда не обижал, за девчонками не гонялся. И местные ребятишки запросто делились с Мишей сладостями, они часто уплетали их вместе на улице, болтая о чем-то.
А недавно с Мишей случилось несчастье – он сломал руку. Поездки в город он не отменил, но работать теперь не мог. Считать Миша не умел и в деньгах не понимал, но сам процесс, когда ему клали в руку денежку за выполненную работу, Мише очень нравился. Теперь же он слонялся без дела, грустно отвечая на вопросы сочувствующих: «Что, Миша, на больничном?» - «Ага».
Потом, от нечего делать Миша присел на крыльце магазина. Снятую с головы кепку перевернул и аккуратно пристроил на колено, чтобы не испачкалась.
Кто-то положил ему в нее первую монету. Миша поднял голову, кивком поблагодарил незнакомого человека. Потом мелочи прибавилось еще и еще… Через некоторое время в кепке набралось уже довольно много монет, и даже лежали несколько бумажных десяти и пятидесятирублевок.
И вот на это Мишино богатство, к несчастью, обратил внимание какой-то молодой парень. Он только что вышел из магазина, держа в руке полный пакет банок с пивом. Сплюнув прямо на крыльцо, он глянул презрительным взглядом по сторонам. Заметив Мишу, брезгливо скривил физиономию и стал вальяжно спускаться. Поравнявшись со спокойно сидевшим инвалидом, он вдруг поддел ногой край его кепки, и рывком подкинул ее вверх.
Монеты со звоном разлетелись в разные стороны, бумажные купюры, попавшие в струю воздуха, вообще отнесло далеко. Не успевший ничего понять Миша поднял на урода растерянный взгляд, но ему в лицо была брошена такая полна ненависти и презрения грязная фраза, что ставшие невольными свидетелями безобразной сцены люди изумленно раскрыли рты. За что? Что безобидный Миша сделал ему?!
Настя Болотова в этот момент шла с отцом мимо магазина, и они оба видели что произошло. И отец и дочь отлично знали Мишу, и он знал всю их семью, они даже входили в состав тех людей, перед которыми он распахивал двери просто так, хотя порой и они давали ему мелкие монеты.
И вот сейчас внутри все просто перевернулось от увиденного безобразия. Настя даже внутренне сжалась, почему-то ожидая, что эта сволочь может ударить Мишу. Но моральному уроду хватило и этого. Он, явно работая на публику, окинул ошарашенных людей довольным взглядом и пошел дальше.
Миша бросился вслед своим разлетевшимся финансам, пытаясь собирать их одной рукой. Делать это было крайне неловко, тем более что и класть их было некуда – рука-то рабочая одна.
В довершение содеянному, парень, отходя по дорожке, демонстративно наступил на Мишину кепку. Оставив на ней отпечаток своей обуви, он пошагал дальше.
Потрясение всех людей было велико, какие-то пожилые женщины заругались ему вслед. Настя даже приостановилась, ошарашенная случившимся. Старший Болотов тоже невольно замедлил шаг. Потом отец и дочь встретились взглядами.
* * *
Что такого увидел Болотов в глазах Анастасии – он и сам толком не понял. Они уже так давно не смотрели в глаза друг другу! После случившегося в их доме, они все теперь жили в диком напряжении, общаясь только общими фразами. Мама Насти буквально вчера вышла из больницы и на днях собиралась подать на развод, о чем уведомила их обоих.
А сейчас взрослая дочь смотрела на отца таким взглядом, словно была маленькой-маленькой девочкой. Столько в ее глазах было боли, обиды… и ожидания! Да-да, именно ожидания! Настя смотрела на отца, словно ждала от него помощи. Но что он должен сделать? Как ей помочь? И, главное, в чем?
И вдруг до него дошло. Болотов понял, что он настолько сильно пал в глазах дочери, что подняться из этой бездны на поверхность он может теперь только чудом. «Ну как же так, пап? Ну что же ты…»
Отец Насти перевел взгляд на удалявшегося парня. Умом он понимал, что его надо остановить, заставить извиниться перед Мишей, помочь ему собрать рассыпанные деньги. Но тело сковал вдруг страх. Эта сволочь вряд ли согласится сделать это добровольно, наверняка полезет в драку. А что, если парень окажется сильнее и «наваляет» ему при всем честном народе, да еще и перед собственной дочерью? А если у него нож в кармане?
Болотов опустил глаза в землю. Губы его дрогнули. И что же, пройти мимо? К ним-то никто не цеплялся… Эх, глотнуть бы… для храбрости…
Но от своего малодушия, непорядочности, даже от самих этих трусливых мыслей ему вдруг стало безумно тошно. И, сжав кулаки, Болотов шагнул вперед.
- Эй ты, урод! А ну вернись!
Его окрик был для парня словно красная тряпка для быка. Хотя он и не ожидал, что кто-то посмеет противостоять ему, разве что эти старые куры покудахчут вслед… Он обернулся.
- Чё?
- Вернись и извинись перед человеком.
- Перед кем?! – голос парня зазвучал с нескрываемой издевкой.
- Перед человеком, – твердо повторил отец Насти.
- А где ты тут его видишь? – дебошир начал возвращаться.
Дальше все пошло почти так, как и предполагал Болотов. Подойдя ближе, парень опустил на ступеньку пакет с пивными банками и подобрался. Бое-е-ц! Ну, что ж, была не была!
- Ты чё, мужик, в лицо давно не получал, что ли? Чё лезешь-то? Щас табло-то раскурочу, будешь страшнее этого недоноска! – молодая сволочь добавила еще несколько грязных прогнозов о том, что он сделает с Болотовым.
Парень замахнулся первым. Он был как минимум в два раза моложе Болотова. Но отец Насти успел разозлиться. Чего-чего, а унижать себя при дочери он позволить не мог.
Драка завязалась мгновенно, но длилась недолго. Буквально через пять минут Болотов, разбив парню нос, сумел заломить ему руку за спину и сильным пинком уронить на колени. Этот урод, правда, тоже хорошо заехал ему в бок и рассадил скулу, но это ерунда, это только усилило гнев Болотова и прибавило ему сил в нужный момент.
- Давай, ползи вот так, на коленях, к Мише, проси прощения! И деньги сейчас соберешь все до копеечки.
Еще несколько минут люди наблюдали, как поверженное хамло, скрипя от боли в заломленной руке и ссаженных об асфальт коленках, просило прощения у растерянного Миши, а потом так же, как и совсем недавно делал он, собирал одной рукой рассыпанные деньги.
Еще через некоторое время довольный Миша уже щеголял в новой, купленной на изъятые у парня деньги, кепке.
Несмотря на одержанную победу, Настин отец чувствовал себя совершенно разбитым. У него вдруг начали дрожать руки. Он судорожно сглотнул и сжал кулаки. Не-ет, врешь, не возьмешь! Он со страхом прислушался к себе – но желание выпить пропало напрочь!
А Настя таращила глаза на доску объявлений, что была рядом с крыльцом магазина. Она бы, наверное, и не обратила на нее внимания, если бы незнакомая девушка не подошла к доске, чтобы приклеить на нее какую-то бумажку.
Девушка окинула взглядом доску объявлений и, мазнув клеем по листку, прилепила его на выгоревшую афишу цирка, с которой на Анастасию только что смотрела добродушная обезьянья мордаха.