Я помню себя рядом с мамой, тёплой и пушистой, пахнувшей молоком - я протискивалась через своих братьев к любимому соску, - вот было счастье! Кто мог подумать, что оно кончиться так страшно?
Меня взяли грубые руки, плохо пахнувшие, и бросили в темноту, пахнущую железом и дымом, страшно гудящую и трясущуюся. А потом эти же руки зло взяли меня за шиворот и бросили в кусты, где было темно и страшно, пахло чужим.
Мне было очень страшно, одиноко и холодно без маминой уютной впадинки у задней лапы. Кто-то страшно рычал, жуткие шорохи не давали уснуть - да и как уснёшь, если так трясёшься от холода.
Утром я услышала, что кто-то идет мимо по дороге - голоса мне показались добрыми. Я не решалась покинуть кусты, и люди стали удаляться. Мысль провести еще одну ночь одной была невыносима, и я бросилась вдогонку, вложив в свой лай всё своё отчаяние.
Я никогда раньше не бегала по твердой дороге на улице, мои лапы не слушались меня, я плохо видела куда бегу. Но вот я уткнулась носом во что-то теплое и доброе, как мама - я скулила, прижавшись своей мордочкой, и вскоре меня оторвали от земли и я увидела его глаза и услышала его голос, - мне стало тепло и радостно.
Но потом меня поставили на холодную твёрдую дорогу, и я увидела, что снова остаюсь одна - люди уходили, и уходили добрые руки. Я побежала. Я бежала, переставляя свои неумелые лапки, хватая воздух вместе с нужным запахом, боясь потеряться в страшном лесу. Люди бежали быстрее, я их почти не видела - меня вел мой нос.
Потом, когда я их догнала, они долго были заняты непонятными мне делами, а я сидела под дождём без сил, дрожала и ждала - я почему-то знала, что надо просто смирно сидеть и ждать...
Так я попала к нему домой. Мне дали теплую пушистую шкурку, я растянулась на ней, засыпая и чувствуя вкусные запахи.
Вторые добрые руки этого дома называют его папой - вот смешные, я-то знаю, что он - моя вторая мама! Только он умеет так меня почесать в нужных местах, пощипать и покусать своими сильными пальцами.
Сначала я не понимала его звуков - он совсем не умеет рычать, - но потом мы нашли общий язык: я стала понимать его голос, а он - мои движения.
Первое время я очень стеснялась новой обстановки, не знала, что мне позволительно, а что - нет. Я, кстати, скажу вам без ложной скромности, очень умна, ведь моя мама настоящий ретривер. От папы я унаследовала смелость и охотничьи способности.
Ага, так вот я сразу всё поняла с туалетом и с едой на земле - где что делать надо, а что где - нет. Моё самое любимое место в доме было под кроватью папы (мамы) у его изголовья - так мне легче всего было его охранять. Конечно, не только его, я вообще не люблю, когда кому-нибудь угрожают, или кричат громко.
Недавно выбросили мой любимый ковёр, и под кроватью теперь мне не нравится - сквозит неприятно по полу.
Теперь я сплю на месте моего брата - раньше мы всё время спорили, кто главнее в доме: он, или я. Его нет теперь в доме, и я сплю вместо него - значит я главнее. Хотя и грустно, что я его стала редко видеть...
Я уже совсем не боюсь темноты и на рыбалке всю ночь охраняю палатку.
P.S. Моя собака могла бы вам многое рассказать, ведь ей уже десять лет.
За эти годы она накопила много имён: Ушун (первичная кличка), Ушунья, Ушупля, Шуня, ЖДС (жирная диванная собака), Собака (официально), Масяня, Шишига, Жёлтая, Эйгдетытам, Пёсис и Сисёп - отзывается на всё с разной степенью адекватности ))
Как-то мой сын таки встретил в маршрутке мужчину, выбросившего это чудное создание - тот сам признал собаку и рассказал, как выбросил щенка в ночь.
Такие дела.
С миром!