У Бартыша граф пробыл около часа и вышел оттуда даже не злым. Отчаянный вояка, майор армии, прошедший огонь, воду, идиотизм начальства и гибель близких друзей, наследник огромного состояния, находился в состоянии ошеломленной ярости. То, что поведал ему Бартыш не укладывалось в голове:
-Сережа, мне неприятно это сообщать, и я никогда бы не посмел компрометировать имя твоей супруги хоть чем-то, ты знаешь как мне дорога и близка Маша, но факты - упрямая вещь, - Александр смущенно отводил глаза от друга и перекладывал какие-то бумаги на столе. Это казалось удивительным, к сыщику порой стекались такие сведения, что заподозрить его в умении стеснять казалось совершенно немыслимым. А тот явно не знал как справиться с обрушившейся на него информацией и избегал прямой информации как мог:
-Саша, я тебя прошу, не тяни.
-Маша больна, - помолчав сообщил информатор, - серьезно и тяжело, она обследовалась у врачей, сдавала даже кровь на исследования эти новомодные. Врачи подозревают отравление.
-Ну что за ерунда! Кому может потребоваться травить мою жену?
-Вспомни, Сергей Михайлович, никого ли ты не обидел настолько серьезно, чтобы тебе начали мстить?
Сергей замолчал надолго. У него не было врагов, долгов или обманутых дам. Собственно, в его жизни до появления горячо любимой супруги была только одна женщина...
-Маро?! - в полном ошеломлении посмотрел он на друга.
-Да, - кивнул Бартыш, - они начали общаться с Машей еще год назад, познакомились в театре. Маша подозревала, что тебе это не понравится, и поэтому знакомство скрывала. Однако, у них нашлось много общих тем...как ни странно. Сережа, я пока не знаю до конца, но у меня есть вполне обоснованные подозрения, что письма, которые передают твоей жене содержат яд.
-Ты знаешь, что написано в этих письмах?
-Ты удивишься, но ничего значительного. Модистки, платья, сплетни. Жалуется Маро, что у нее нет семьи и детей. Мол, болела долго, да и не хотела по юности, а сейчас не может. Завидует Маше.
-Так сильно завидует, что травит? - жестко усмехнулся Сергей Михайлович.
Бартыш только кивнул:
-Я знаю как вы расстались. Не смотри на меня, Сережа, так пристально - в твоем доме моих ушей нет, а вот за его порогом болтали многое. Я не копался в этой истории до твоей просьбы, но сейчас выяснить все было необходимо. В вашем расставании Новацкая не виновата...подожди! - он жестом остановил вскинувшегося Сергея, - твой управляющий и семейный доктор дело обставили так, будто ты заболел. Но это было только действием особой микстуры и не более. Госпожа Новацкая же хотела за тебя замуж, искренне была влюблена и никогда бы не предала твоего доверия.
Сергей только молчал, разглядывая бесценный ковер ручной работы, уютно раскинувшийся по гостиной. Затейливый мозаичный узор, густой ворс, прикрывающий наборный паркет, как и вся его жизнь - витраж случайностей.
-У меня есть еще одно предположение, которое пока ничем не подкреплено - Маше пишет не только Маро, но и ее клиенты. Конечно, ни о какой фактической измене речи не идет, но одна из девушек рассказала, что мадам придумала новое развлечение, интригу. Мол, пишут мужчинам замужние дамы откровенные письма. Такой эпистолярный роман с налетом таинственности - никто не знает кто прячется за этими строчками, но послания фривольные и для разрушенной репутации достаточно будет и одного письма, обнародованного в свете. Не горячись, Сережа, обдумай ситуацию. И приезжай через пару дней, мне будет что еще рассказать.
Роденский кивнул, не в силах больше находиться в доме друга и вышел из комнаты.
"Больно, как же больно. Почему я тогда ее не выслушал? Почему не дал шанса оправдаться? Репутация Маро говорила сама за себя, и связь с великим князем казалась незаконченной. Конечно, о женитьбе и речи не шло - это немыслимо. Но я все эти годы скучал по разговорам в ее комнате, по циничным шуткам и жестким, но дельным советам. А Маша, Господи? Что с ней делать? Как объяснить детям?..."
Ноги сами принесли к особнячку Новацкой на набережной. Промозгло, сыро, петергбурский ноябрь не располагал к прогулкам. Но кликнуть извозчика, сесть в карету и вернуться домой казалось невыносимым.
-Ну что встал на пороге? Заходи, гостем будешь. Хлеб-соль не обещаю, но девушки мои гостеприимны к близким друзьям. Что смотришь, будто забыл? - Маро была как всегда насмешлива и хороша собой. Тонкая шея безо всяких цепочек и бус, подчеркнуто небрежно выбившийся медный локон и огромные янтарные глаза. Конечно, он ее не забыл. Он ее ненавидел. И...жалел. Девочка из бедных кварталов, талантливая танцовщица, рано и необратимо повредившая спину, и всю жизнь от этого страдавшая. Рыжеволосая дьяволица, решившая, что вправе судить и рушить жизни.
-Не забыл, Маро, - откликнулся Роденский, - но и не вспоминал. Девочки твои мне без надобности, но чаю, пожалуй, выпью.
В голове начинал созревать план, и, молча смотря на хозяйку дома, пока та лично накрывала на стол, граф уже подсчитывал во что семье обойдется его выполнение. Месть не должна быть холодной - только хорошо профинансированной.
P.S.: продолжение ночью/завтра утром. Я его придумала, осталось записать. Сейчас бегу на встречи, и желаю всем удачного дня!)