Это был не первый пациент с подобным диагнозом и нарушением проводимости, но уж точно самый первый человек в моей практике с удивительным набором проблем, с которыми мне пришлось столкнуться впервые.
Я хорошо помню этого пациента, хотя с 2003-го года уже прошло много времени. Его звали Александр Иванович, он был довольно известным человеком в нашем городе, работал в крупном техническом университете, заведовал лабораторией. Он работал безумно много - как результат инфаркт...
В то время чрескожные эндоваскулярные вмешательства не выполнялись и единственным реальным методом лечения инфаркта миокарда был тромболизис (интенсивная терапия по растворению тромба, вызвавшего закупорку артерии сердца из-за чего развивается инфаркт миокарда).
Современных тромболитических препаратов тогда также не было, работали стрептокиназой – препарат жесткий, способный сам вызвать шок с резким падением артериального давления. Еще и сам процесс тромболизиса по мере восстановления кровообращения в инфарктной артерии сопровождался различными нарушениями ритма и проводимости. Одним словом скучать часто было некогда.
Александр Иванович поступил в отделение в районе 5-6 часов утра и дежурный доктор, когда передавал смену, похлопал меня по плечу и сказал: «Валера, извини! Больного я тебе положил… Сейчас сам увидишь… Молодой мужик, но ничего не будет! Еще и жена его звонит по телефону беспрерывно в истерике. Через пятнадцать минут обещала приехать. Короче, сочувствую – тебе это все разгребать. А я спать, дежурство было ужасное…»
Я попытался возразить, дескать еще не все потеряно. На что коллега мне молча пожал руку и пожелал удачи.
Тромболизис у Александра Ивановича начал мой коллега, но провел процентов десять, после чего у пациента развилась полная поперечная блокада сердца – это такое нарушение проводимости через АВ-соединение между предсердиями и желудочками сердца, когда сигналы не проходят вообще и они сокращаются в отдельном друг от друга ритме – предсердия отдельно, а желудочки отдельно.
Самое неприятное в подобной блокаде – это то, что желудочки могут сокращаться с частотой 20-30 ударов в минуту и этого очень мало, чтобы обеспечить потребности органов в кислороде.
Вот и у Александра Ивановича частота сокращений желудочков была в районе 25, отчего он периодически терял сознание, был мокрый и холодный, а артериальное давление с трудом выслушивалось на уровне 40/20 мм.рт.ст.
Все могло быть не так и плохо, ведь я работал в одной из двух клиник в городе, где реаниматологи обладали возможностью и умели устанавливать временные кардиостимуляторы. Это позволяло решать проблему блокад при инфаркте миокарда и добиваться прекрасных результатов.
Но! У Александра Ивановича все было не так просто. Его блокада сердца сменялась эпизодами желудочковой тахикардии, переходящей в фибрилляцию желудочков, что является фатальной аритмией и требует проведение дефибриляции.
Собственно этим и занимался мой коллега с момента поступления пациента. Александр Иванович впадал в эпизоды редкого пульса с потерей сознания, которые сменялись эпизодами фибрилляции желудочков, которую устраняли дефибрилляцией и ситуация возвращалась к полной поперечной блокаде сердца с редким пульсом. Введение антиаритмических препаратов могло улучшить ситуацию с фибрилляцией, но ухудшить с проводимостью.
Ситуацию можно было описать одним простым русским словом – тоска…
Я включился в этот процесс погони за симптомами и очень скоро понял, что шансов у меня и пациента практически нет. Если только не попробовать…
У меня родилась идея, которая состояла в том, чтобы поставить все-таки временный кардиостимулятор, чтобы обеспечить стабильный ритм при нарушении проводимости, а затем выключить эпизоды фибрилляции желудочков медикаментозно. Теоретически звучало здорово, а практически – это как заваривать сваркой дырку в бензобаке с полным баком бензина.
Но других вариантов у нас не было и я рискнул. У меня были прекрасные помощники, один бы я точно не справился. После хирургической обработки рук и обработки операционного поля для доступа к подключичной вене, я занялся тем, что должен был завести электрод в сердце и навязать ритм кардиостимулятора.
Процедура непростая технически. Параллельно я следил за тем, что происходило на кардиомониторе и когда случались эпизоды фибрилляции желудочков, я останавливался и мои помощники проводили дефибрилляцию сердца. А на кону жизнь человека…
Я не знаю, каким чудом, но в этой безумнейшей ситуации я сумел поставить кардиостимулятор и навязать сердечный ритм.
Но тут выяснилась другая напасть, включая кардиостимулятор, я запускал через некоторое время фибрилляцию желудочков. Мне пришлось включать и отключать кардиостимулятор, проводить в перерывах дефибрилляцию и одновременно насыщать пациента антиаритмическими препаратами.
И все-таки у меня получилось! Мы "насытили" организм Александра Ивановича антиаритмиками, перешли полностью на ритм кардиостимулятора и все успокоилось.
Артериальное давлений и частота сердечных сокращений нормализовалась. Мы смогли наконец поговорить с Александром Ивановичам. И он оказался прекрасным собеседником.
Я принял решение завершить тромболизис, который мы не могли раньше провести полностью.
Дальше была долгая кропотливая работа в отделении реанимации, затем лечение в кардиологии и реабилитация.
Александр Иванович сказал мне, что тот день запомнит навсегда и он будет его вторым днем рождения. Он сдержал слово. Ровно через год Александр Иванович пришел ко мне в клинику, чтобы отметить свой второй день рождения. И мне было искренно радостно за этого человека...
С тех пор наши пути разошлись, но я очень надеюсь, что у Александра Ивановича все в жизни в порядке. Я помню о нем до сих пор и буду помнить всегда...
Еще одна статья из моих воспоминаний: Мой первый опыт лечения – Тромбоэмболия легочной артерии!>>