В Лискинском районе Воронежской области у разъезда Пухово - Ковалево на пьедестале стоит мощная #самоходка.
Возвращаясь из Дивногорья мы остановились у этого памятника в #Пухово.
Мальчишки – всегда мальчишки! В любом возрасте. Супруг мой не исключение. И благодаря этому врожденному любопытству мы имеем возможность лицезреть, что же там у танка внутри. Верхний люк заварен намертво, а вот снизу представилась возможность залезть внутрь.
Внутри оказалось довольно чисто, на удивление. Снарядов, конечно же, нет, зато башня танка крутится довольно легко.
Насмотревшись на боевую машину, посмотрим, что же здесь случилось в далеком январе 1943 года.
Из наградного листа Козлова П. А.: «…гвардейский подвиг его будет служить примером для личного состава полка. Экипажем гв. ст. лейтенанта Козлова уничтожено: дзотов и блиндажей – 3, орудий ПТО – 8, штурмовых орудий – 2, пулеметов – 2 и до 180 солдат и офицеров противника. Достоин присвоения звания Героя Советского Союза».
Однако имени Петра Алексеевича Козлова, которому еще в 1943 году было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза, не знали долгое время, также как и обстоятельств его гибели. Впервые героя-танкиста назвал землякам краевед Игорь Афанасьев в начале 1990-х, но здоровье его не позволило до конца раскрыть тайну подвига. Сделали это лишь несколько лет назад сотрудники лискинского музея и учащиеся Ковалевской средней школы.
Он мечтал стать летчиком, но стал танкистом и погиб в расцвете лет, защищая воронежскую землю.
Продублирую отрывок из расследования сотрудников музея и школьников Ковалевской школы:
Щученский плацдарм у берегов Дона чуть ниже Лисок. До начала Острогожско-Россошанской операции остаются уже даже не сутки, а часы. У высотки 160,7 в снежных траншеях звонкую морозную тишину чутко слушают стволы башенных орудий сгруппировавшейся для броска танковой роты гвардии старшего лейтенанта Петра Козлова. Заиндевевшие лобастые башни тяжелых «КВ» матово отражают холодный блеск осветительных ракет. В командирской машине, ежась от лютого мороза, при тусклом свете бортового фонаря Петр пишет два коротких письма. Последних в своей жизни. Одно – сестре Ане на родину в Великие Луки. Другое – в Воронеж, где в районе СХИ обороняет город его однополчанка-медсестра Мария Панченко.
Сестре:
«Узнал из газет, что наши войска освободили Великие Луки. Вот и решил написать по нашему довоенному адресу – может быть, и найдет тебя это письмо… Что с отцом, с матерью? Как там мой маленький племяш Вовка? Напиши, как вы жили все эти годы… О себе сообщаю, что чувствую себя хорошо. Правда, два раза был ранен, но все это уже позади… Это письмо пишу тебе, сидя в танке, поэтому извини за каракули. Иду громить врага, будет жарко ему в сорокаградусный мороз от моего боевого оружия…».
Марии:
«Пишу в два часа ночи, огонек, рядом противник, которого через часов пять буду жечь и давить трижды заклятого мадьяра, ганса и фрица. Возможно, и не придется встретиться, после хорошего исхода сообщу… Друг Петр».
Перечитал, поставил дату. Свернул листы треугольником и легко выбросил через командирский люк в снег свое сильное тело – успеть до начала атаки отдать письма почтальону.Оба эти письма из кровавых снегов Придонья найдут адресатов не скоро. Сестра Аня получит свое летом 43-го в партизанском отряде. Медсестра Маша Панченко – в окопах Курской дуги. И никто из них еще долго не будет знать, что это – последние предсмертные письма к ним Героя Советского Союза, получившего это звание за бой у разъезда Пухово. Не знал и Петр Козлов, веривший в «хороший исход», что последним словом, которое слетит с его умирающих губ, будет слово «Мария» – имя воронежской медсестрички.
Поклонимся же отважному танкисту и тем семи неизвестным воинам, чьи останки захоронены рядом с памятником.
Цикл "Воронеж. Страшные дни войны":
День Освобождения Воронежа - 212 страшных дней...
Чапаев в Воронеже
Не осуждай меня, Прасковья (трагедия семьи Щеголевых)
Бучкури. Страшная судьба талантливого ученика Репина
Сад Пионеров. Трагедия 13 июня 1942 года...