Судебная фантастика. Кажется, адвокат, колумнист White News Рауль Магомедов открыл новый жанр. Ниже его рассказ о том, как выглядит правосудие на планете Елзям. Как прочитаете, подумайте: никакую другую планету не напоминает? И да, как принято писать в таких случаях: читать до конца. Итак, часть вторая.
Про Рю [рассказ Рауля Магомедова, судебная фантастика]
Прошло три месяца с тех пор, как Суд Тринадцати оправдал Рю. Он вернулся домой, научился, наконец, ходить как все нормальные хэки, нанялся на работу – охранять пустые бочки из-под чехуты*. Жизнь, в общем и целом, стала налаживаться. О пережитом Рю вспоминал все реже, он вообще был хэком позитивным: хорошо, что все хорошо закончилось, видно, Святейшему Хэку так было угодно.
Наивный, наивный Рю…
Три месяца назад
Когда Рю, шатаясь и путаясь в собственных ногах, покинул здание суда, наблюдавший за ним из своего кабинета на втором этаже младший обвинитель Гля с ненавистью плюнул ему вслед, забыв, что смотрит через стекло. Досадливо поморщившись, он попробовал вытереть тягучую слизь, но только усугубил положение: и рукав безнадежно испортил, и стекло еще больше измазал. В бессильной злобе Гля больно шлепнул себя руками-щупальцами по лбу, затем порывисто повернулся, метнулся к столу, схватил перо, бумагу и стал быстро писать: «В Канцелярию Верховного Арбитра над Великими Арбитрами. Нижайшая кляуза. Довожу до Вашего сведения, что Великий Арбитр Тэн в ходе заседания Суда Тринадцати допустил неслыханные нарушения Кодекса Этики Великих Арбитров, выразившиеся в следующем:
1) обвиняемый Рю не был подвергнут предварительным пыткам, как того требует Кодекс, хотя сказано в упомянутом Кодексе: «если же обвинен будет хэк в смертоубийстве и возопит он о Суде Тринадцати, надлежит его подвесить над холодной жаровней, связав все конечности, и держать его в таком положении полтора года без еды и питья с тем, чтобы справедливые муки эти размягчили оба его сердца, и признался он в содеянном раньше, нежели соберутся Тринадцать вершить суд». Только семь конечностей презренного убийцы Рю были связаны вместе, а восьмая, в нарушение, святотатственно болталась, оскорбляя этим Кодекс! Кроме того, обвиняемый всем своим видом давал понять, что не далее, как в прошлом месяце что-то съел;
2) обвиняемому было позволено предерзко отвечать на вопросы суда об обстоятельствах дела, в то время как доподлинно известно из упомянутого Кодекса, что дозволено обвиняемому только покорно признать свою вину. Великому Арбитру, сказано в Кодексе, не следует разрешать злодею смущать умы Тринадцати непризнанием вины, высказанным вслух, а также лишними обстоятельствами дела, поскольку это непоправимо вредит правосудию;
3) Великий Арбитр стучал Посохом Правосудия по делу и без дела, явно воздействуя на волю Тринадцати и как бы подсказывая им, что Рю должен быть оправдан…»
Долго писал Гля. Триста двадцать восемь нарушений Великого Арбитра были изложены на сорока восьми листах. Страшные нарушения. Даже за сотую часть из них любой арбитр отправился бы в вечную ссылку на Свинцовый остров. Здесь же, Гля в этом не сомневался, Великому Арбитру Тэну грозило как минимум пятнадцать смертных казней. И ничего, что Тэн – его родной отец. Когда его казнят за нарушение Кодекса Этики Великих Арбитров, он, Гля, займет его место, и тогда!..
…Прошло три месяца. Кляузу уже получили в Канцелярии Верховного Арбитра и внимательно изучали ее.
Великий Арбитр Тэн получил копии доносов Гля и теперь жалел, что в свое время не воспользовался проверенным средством от оплодотворения икры.
Ничего не подозревающий Рю сторожил зловонные бочки, радовался жизни и думал о Хлю.
Елзям жил своей жизнью: крутился вокруг своей оси и вокруг Целсона.
*Чехута – слизь безрогих грэбов, из которой гонят дешевое галлюциногенное пойло – як-нок. Говорят, что як-нок воняет, как подмышки дохлого грэба. Как воняет чехута никто не говорит, но можно себе представить.