Гвеневер знала только, что ужасно замёрзла. А ещё у неё болело всё тело.
Несколько последних ночей, проведённых на мокрой соломе, в камере, кишащей крысами, оказались для недавней княгини тяжелейшим испытанием. А неопределённость, в которой она пребывала, отнимала последние силы. Только присутствие в коридоре тюремщиков, наслаждающихся, кажется, страданиями заключённых, заставляло её держать себя в руках – не кричать от ужаса, когда рядом с ней плюхалась откуда-то с потолка очередная серая тварь, не плакать, не биться в истерике. Именно благодаря этим мужланам – нахальным и грубым – она выглядела почти величественно.
Такой и увидел её снова Итамар.
Он спустился к камерам в тот же вечер. Прошёл с сопровождающим его солдатом длинным узким коридором. Миновал множество камер, отделённых от прохода ржавыми решётками. Остановился около последней.
— Открывай! – сказал.
Солдат повиновался. Он получил достаточно чёткие указания от начальства – выполнять все требования этого маленького, сгорбленного, подслеповатого старика.
Итамар шагнул внутрь, забрал у солдата факел, воткнул его во вбитое в стену кольцо.
Подошёл ближе к женщине.
Та стояла посреди помещения, молча смотрела на обоих мужчин.
Итамар, обернувшись, приказал:
— Ступай. И возвращайся через час. Можешь запереть меня тут, если боишься. Но не смей приближаться к камере, что бы ни услышал.
Солдат переменился в лице. Отступил на шаг, другой. Звякнул ключами, запирая решётку.
Итамар дождался, когда стихнут шаги его в глубине коридора. И… склонился перед молодой женщиной.
— Нам надо поговорить, Светлейшая, – произнёс уважительно.
Услышав обращённое к ней «светлейшая», Гвеневер вздрогнула. Посмотрела на посетителя внимательно. Этот человек чаще других бывал в их доме. Муж её – Армель, князь Верхней Провинции – доверял старику безоговорочно. Но кому, господи боже, он только ни доверял!
Гвеневер с некоторых пор всех вокруг считала предателями. Но сердце… бедное её сердце, привыкшее к покою и умиротворённой неге, настойчиво требовало вернуть ему опору – хоть одного друга… хоть одного. И она не смогла противиться.
— Я слушаю, – произнесла, сохраняя ещё в голосе холодность.
Но сама знала уже, что поверила, доверилась… пропала. И старик, похоже, почувствовал это. Усмехнулся – он и не думал, что расположить женщину к себе будет сложно.
— Присядьте, княгиня, – повёл рукой в угол камеры с таким видом, как будто там находился трон. – Разговор будет долгий.
Гвеневер послушалась. Опустилась на пол, опёрлась спиной о стену, подтянула колени к груди. Не сразу поняла, что стала похожа на обычную девчонку, каких десятки носились по княжескому дворцу в стремлении услужить господам.
А Итамар, напротив, мгновенно приобрёл вес. Сделался как будто выше, моложе, сильнее.
Он склонился к молодой женщине. Коснулся дыханием её уха.
— Я пришёл сказать вам, вы не должны ничего бояться, госпожа. Ваш муж защитит вас.
Она вскинулась.
— Но он мёртв.
Итамар покачал головой. Прижал палец к губам, требуя сдержанности.
— Князь Армель – маг! Как можете вы сомневаться в его могуществе?
Всё время, пока Гвеневер ожидала решения своей участи, она проводила в воспоминаниях о прошлой своей жизни. Думала о муже. Говорила себе: не может быть, чтобы он умер. Чтобы ушёл от неё насовсем. Не может быть!
Вспоминала, как прощалась с ним во дворе замка. Держалась за стремя. А он смотрел на неё сверху – молчаливо и внимательно, как будто пытался сохранить в памяти каждую чёрточку её лица. Уже готовясь пришпорить коня, наклонился к ней, обнял за плечи, поцеловал в лоб.
— Я не оставлю тебя, – сказал тихо.
Армель никогда прежде не обманывал её! И она ждала его – каждый день, каждую ночь. Откликалась на каждую тень, скользнувшую по стене. Поднималась, вглядывалась в темноту, вслушивалась во всякий шорох за окном.
В прежние, лучшие, времена Армель любил такие игры. То являлся в спальню в образе волка, то белоснежным котом вальяжно разваливался среди подушек, то оборачивался птицей, устраивался в ветвях дерева напротив окна, развлекал её пылкими трелями. Потом корил шутливо за простодушие.
— Вот так и уведут у меня однажды мою доверчивую девочку, – смеялся.
И теперь, когда явившийся к Гвеневер прорицатель произнёс:
— Вы видели его в последние дни не однажды, Светлейшая. Как могли вы не узнать? Как подумать могли, что муж оставит вас без помощи?
Она поверила ему в первое же мгновение, не раздумывая. Подалась вперёд, схватила за руку.
— Так Армель жив? Он жив? И письмо было ложью?
Итамар ответил неопределённо:
— Вы ведь знаете, что одной сущностью жизнь магов не ограничивается. Вспомните, не являлся ли вам после смерти князя-человека кто-то, чей облик показался бы вам… близким?
Итамар смотрел на неё мягко. С лёгким, отеческим укором.
И она вспомнила – ворон!
Ворон появился через несколько дней после полученного известия о смерти Армеля. Спланировал сверху, опустился на дорожку. Важно прошёлся по ней. Потом остановился и некоторое время оставался неподвижным, смотрел на Гвеневер, отдыхавшую с компаньонкой в тиши беседки.
Девушка, сопровождающая её на прогулке, тогда воскликнула:
— Госпожа! Ворон – волшебная птица! Уж не супруг ли ваш весть подаёт!
Гвеневер покачала тогда горестно головой – какие глупости. Но к ворону пригляделась. Тот выглядел усталым и голодным. Тогда она приказала принести кусок мяса. Оставила его вблизи дорожки, возвращаясь в дом, – всем нужна забота.
После, каждый раз ворон встречал её, стоило ей выйти на прогулку.
И однажды… да, однажды – от тоски и из потребности хотя бы на какое-то время снова ощутить себя любимой – она подумала, что птица эта появилась рядом с ней неспроста.
И вот теперь… теперь Гвеневер не могла больше сомневаться! От облегчения, что больше не одна, она даже не сумела справиться со слезами. Те хлынули, прочертили дорожки по щекам. Закапали с подбородка. И несколько мгновений женщина не дышала, не шевелилась, ждала, когда высохнет, испарится с кожи влага.
А Итамар коснулся её волос:
— Князь не даст вас в обиду. Будьте уверены.
Она произнесла, не поднимая на него глаз:
— Скажи это ещё раз!
Итамар кивнул.
— Ваш муж уже отомстил за вас, Светлейшая. Ночью оскорбивший вас брат Ранульф скончался.
По губам Гвеневер скользнула торжествующая улыбка – Итамар не видел, но чувствовал её.
— Расскажи, как он умер!
— У него остановилось сердце.
(продолжение следует)
подписывайтесь на мой канал
автор обложки Сергей Захаров