В нашей стране, тема прошедшей войны никогда не будет забыта, потому что нет такой семьи, которую не коснулись бы события тех лет. Многим людям война запомнилась не как парадно-красивая, которую часто можно увидеть в кино, а своей страшной правдой и изнанкой лицевой стороны медали. Мне за пятьдесят - половина жизни уже прожита и мне есть что вспомнить. Я один из многих представителей поколения, появившегося на свет в конце шестидесятых годов XX века, когда наши дедушки и бабушки пребывали в прекрасном пенсионном возрасте, а родители, рождённые перед войной или сразу же после неё, ещё были достаточно молоды и по-своему счастливы. Да, счастливы, потому что выжили в те суровые годы, росли, учились, работали, влюблялись, играли скромные свадьбы и давали жизнь нам, их детям, которые уже не знали нужды и горечи утрат. Моя взрослая дочка, как то недавно посмотрела какой-то штатовский фильм, под впечатлением от увиденного, спросила меня, задав вопрос: - Какая была та война, о которой у нас все так долго помнят, и что я знаю о той прошедшей войне? Она, такая как показывают в кино?
Раньше дочка таких вопросов мне не задавала, а звучали совершенно другие, более приземлённые вопросы. Когда она была ещё совсем не взрослая, лет шести-семи, то приставала ко всем домашним, с просьбами поиграть с ней в её «лялечки» - куклы «барби-кэны», или помочь ей расставить игрушечную мебель в миниатюрном домике для кукол, который мы с женой подарили ей в качестве новогоднего подарка от Деда мороза на Новый год, поставив его рядом с наряженной ёлкой в новогоднюю ночь. Лежа на раскладном диване, мы с женой претворились крепко спящими, когда под утро проснувшийся ребёнок, свято верящий в новогодние чудеса, пришёл в нашу комнату в поисках подарков. Да, наша дочка верила, что Большой Дедушка Мороз, вместе со своей внучкой Снегурочкой, из далёкой северной страны Лапландии, по ночам приходит в квартиры и дома, чтобы подарить детям праздничные подарки. Мы лежали и еле сдерживались от приступов смеха, одновременно радуясь, что дочке подарки пришлись, и она тоже радуется, находя под ёлкой всё новые и новые подарки, понимая, что это подарки только для неё! - Вау! Йес! Здорово! Класс! Спасибо тебе Дедушка Мороз! Я такая счастливая! - восторженно произносила дочка, совершенно не обращая внимания на «мирно спящих родителей». Затем были игры в кукольную жизнь заморских героев. Отец жены, он же любимый дедушка Вася, всегда смиренно сидел в кресле, позволяя внучке накручивать на свои густые седые волосы, разные тряпочки, резинки и фенечки. Очень спокойный старик, мог часами сидеть и терпеть игры любимой внучки, которая запросто могла маминым лаком, накрасить ему ногти на руках, пытаясь сделать маникюр. - Не мешай нам играть!- всегда отвечал тесть, когда его жена, а моя любимая тёща, пыталась отбить у внучки, своего мужа, для каких-то более важных домашних дел. Он прошедший всю войну, от самого первого военного лета и до победного выстрела в Берлине, всегда подтянутый, высокообразованный мужчина, всегда был истинным русским интеллигентом, знающим цену жизни и смерти совсем не понаслышке.
Иногда чтобы угодить внучке, он доставал из своей заветной шкатулки, кучу орденов и медалей и отдавал их ей поиграть на какое-то время. А та довольная, что у неё в руках оказалось столько красивых вещей, вертела их в своих детских руках, подолгу рассматривая дедовы награды, примеряя себе на платье самые красивые... И вот прошли годы, тесть умер в октябре 2000 года, унеся с собой в могилу, не одну интересную тайну. А дочка уже заметно подросла. И уже, будучи ученицей гимназии, особенно в младших классах, когда у неё и у меня было свободное время, начинала приставать с расспросами о моём детстве. Звучало это примерно так - Пап, а пап? Расскажи мне, как ты был маленький!!! Ну, пап! Каким ты был маленьким! Ну, расскажи! Ну, папа! Мне бабушка рассказывала, но она точно многое не сказала!!! Ведь она уже сосем старенькая, многое не помнит - так мне и говорит, что я уже ничего не помню. А ты ещё не старенький и должен всё помнить! Пап, а пап, ну расскажи!
Доходило до того, что жена, слушая эти бесконечные вопросы дочки и мои отнекивания, такие как - «я уже не помню», «когда это было» или, «Отстань! Расскажу, когда подрастёшь!», строго говорила - Перестань приставать к отцу! Вместо того чтобы задавать дурацкие вопросы, лучше бы шла учить уроки! или – Иди почитай ещё раз то, что задали домой на завтра. - Мама, ну ты, что! Я же хочу знать, какими вы были в детстве! Бабушка мне рассказывала, что наш папочка в детстве часто хулиганил и ещё вытворял разные выходки. А теперь сам меня воспитывает и учит, вместе с тобой! Конечно, дедушка и бабушка тоже меня достают сильно, своими изысканными манерами... - Это чем это таким, они тебя достают? - спрашивает жена.
- А тем, что постоянно заставляют мыть руки с мылом! Аж, целых пять раз в день! Особенно перед едой. Или бабушка ругается, что моя одежда и игрушки разбросаны по всей квартире. Она говорит, что всю одежду надо складывать в шкаф, а не развешивать на спинки стульев, как это делает твой отец… - этот камень был в мой огород - У меня есть такая привычка вешать рубашки, свитера и футболки на спинку стула, а не в шкаф, как это делает моя супруга. Конечно, иногда я рассказывал дочке о своей жизни и даже делал ей на даче лук со стрелами, причём стрелы обязательно должны были втыкаться в дерево! Из рогатки мы вместе стреляли камешками по бутылкам и банкам, расставив свои мишени, вдали от людских глаз...
А потом у неё был выпускной школьный бал, учёба в университете и работа архитектором в строительно-проектной компании. Дочка и ранее задавала разные вопросы, ответить на которые иногда было затруднительно, но всё равно это были «детские, школьные и юношеские» вопросы. Что я мог тогда ей ответить на вопросы о войне, я, человек, родившийся более двадцати лет после мая сорок пятого, знающий о тех событиях только из книг и кино, а так же отрывочных воспоминаний родных и близких мне людей, которые, к моему сожалению, почти все уже ушли в мир иной. Сейчас я думаю, что очень сильно ошибался, уделяя слишком мало времени событиям тех дней. Память меня пока не подводит, поэтому я попробую вспомнить и записать, кое-что из рассказов своих близких родственников о войне, рассказанных мне в разные годы нашей стремительной и бурной жизни. Делаю это исключительно для кого-нибудь из потомков, интересующихся историей, которые через много лет прочтут эти записки и для себя узнают немного нового о той, уже далёкой войне... Далее расскажу о моём тесте – Василии Васильевиче. Он не любил рассказывать о войне и особенно о себе, как не любил и смотреть фильмы о войне. Иногда вечерами, за ужином мне получалось, разговорить тестя и он немного рассказывал о том времени, правда, о начальном периоде войны и своей службе в то время было рассказано очень мало...
Василий Васильевич родился 7(20) марта 1918 года и после окончания школы десятилетки, в 1937 году поступает во второй медицинский институт в городе Ленинграде, а уже в 1939 году принял Воинскую присягу и был переведён на третий курс Военно-Медицинской академии имени С.М.Кирова, где он продолжил свою учёбу на факультете подготовки врачей для ВМФ. В связи с начавшейся Великой Отечественной войной, уже 25 июня 1941 года в ВМА был произведён выпуск врачей, среди которых был и Василий Васильевич. Его распределили на Балтийский флот и для прохождения службы отправили в город Таллин, в котором тогда располагалась Главная база Краснознамённого Балтийского Флота. Молодому лейтенанту предстояло прибыть на один из эсминцев флота и вступить в должность корабельного врача. Но пока оформляли документы, затем доктор несколько дней ждал «попутной оказии» в Таллин, немецкая авиация утопила эсминец. В штабе Таллинской базы флота, кадровик развёл руками и сообщил: -Молодой человек зря ВЫ приехали, мест нет, разве что в пехоту. База со дня на день будет эвакуирована, сейчас все заняты и будет лучше, если ВЫ вернётесь назад в Ленинград, в распоряжение медико-санитарного управления КБФ. Василий Васильевич и ещё несколько молодых командиров вернулись в Кронштадт, но по приезде, их «взяли в оборот» представители особого отдела флота. Особисты всё дотошно выяснили, провели беседу, сказали, что разберутся с этими «таллинскими умниками» и «порекомендовали» немедленно вернуться обратно в Таллин и чем быстрее это будет сделано, тем это будет лучше… Молодой доктор вернулся в Таллин. К тому времени немецкие войска уже успели захватить практически все наши военно-морские базы на островах, подошли к городу на расстояние выстрела из корабельного орудия, местами даже ближе и вскоре вышли на южное побережье Финского залива, фактически окружив Таллин и Главную базу флота. До 26 августа 1941 года, Армия и Флот, обороняли город, затем из Москвы было получено разрешение на эвакуацию флота в Кронштадт. В ночь на 27-е августа начался отход войск и техники. Было создано несколько конвоев из военных кораблей и гражданских судов. 28 августа на море затих, разыгравшийся накануне шторм и эскадра двинулась , взяв курс на Кронштадт. Ещё до начала войны, немцы в Финском заливе, выставили минные поля, общим числом более 10000 мин, которые пришлось тралить полосами, по ходу движения караванов. Всё время в воздухе висела вражеская авиация, самолёты бомбили суда, сбрасывали мины на протраленные участки пути. Не смотря на то, что караваны охранялись кораблями сопровождения, немецкие и финские катера постоянно атаковали наши конвои. Это была ещё та поездка и сказать о том, что пришлось пережить в том переходе людям, это ничего не сказать – всем выпало пережить многочасовую смертельную опасность и остаться в живых. Мне не удалось выяснить, чем занимался тесть в Таллине, но с его слов, он уходил из города на дизель-электроходе «И.В.Сталин», вместе с основными кораблями Флота. В истории этот поход получил название - Таллинский переход флота. 27 августа 1941 года немецкие войска вошли в Таллин, начались упорные уличные бои. Город был оставлен. Флоту удалось пробиться в Кронштадт, но было потеряно более 1/3 кораблей, погибло около 20000 бойцов и командиров.
После Таллина, Василий Васильевич был распределён на должность врача в авиационный полк КБФ, базировавшийся, где то на Волховском фронте. «Ехать» к новому месту службы пришлось через Ладожское озеро, т.к. Ленинград уже был в кольце вражеской блокады. Перевозки людей и грузов через озеро осуществлялись с помощью гражданских судов Ленинградского речного пароходства. Обычно это был небольшой буксирный пароход, тянувший за собой несколько барж или лихтеров. Из Ленинграда уже начали эвакуировать гражданских жителей и детей. Немецкая авиация господствовала в небе, безнаказанно бомбила и расстреливала суда с людьми, причём «соколы геринга», совершенно не обращая внимания на санитарные красные кресты, нанесённые на корпусах кораблей и ясно видимые летчиками с воздуха. Так в один из налётов вражеской авиации, была потоплена баржа с людьми, в которой среди прочих «пассажиров», находился целый выпуск военных врачей, следующих к месту службы на Волховский фронт. Он не рассказывал, сколько месяцев прослужил в морской авиации, но я знаю, что в конце года его перевели, куда-то в Подмосковье, в одну из бригад морской пехоты, которая защищала столицу. Мне так же ничего не известно о его участии в обороне Москвы. Всё рассказанное тестем относится к концу 1942 года - началу 1943 года, когда бои в Сталинграде практически уже отгремели. Знаю, что Василий Васильевич с августа 1942 года служил врачом на Волжской военной флотилии, которая осуществляла перевозку войск, доставку боеприпасов и грузов, назад на кораблях вывозили раненых бойцов и командиров, эвакуировали из города гражданское население. Корабли флотилии в битве за Сталинград, сыграли решающее действие по перевозке войск к линии фронта, поддерживали огнём своих артиллерийских орудий войска обороняющие город. До сентября 1942 года старший лейтенант Семёнов служил флагманским врачом в 4 Бригаде речных кораблей, а после сентября он прибыл на Вторую бригаду речных кораблей и уже с 11 октября вступил в должность флагманского врача бригады. Про бои в Сталинграде Василий Васильевич, сказал один только раз, что это был ад! Ещё рассказывал, видел как генерал Ерёменко при всех бил своей палкой Командующего 62 Армией Чуйкова, за то, что штаб его армии организованно переправился на левый берег Волги…
Всем штабным работникам, на бронекатерах бригады, пришлось спешно вернуться обратно и вместе с передовыми частями оборонять город, отбивая вражеские атаки. После завершения боёв, когда 300 тысячная армия врага капитулировала, немцы оставили на произвол судьбы всех своих раненых, обмороженных и больных в лазаретах и госпиталях. Василий Васильевич рассказывал, что ему с группой медиков флотилии пришлось оказывать медицинскую помощь немецким раненым и больным тифом. Далее он рассказывал, что в приволжских степях осталось очень много брошенной техники, оружья и боеприпасов и они, по своей сути молодые парни, бесстрашные и несмотря на войну с большой долей юношеской бравады и дури в головах, совершали различные необдуманные поступки… Один раз тесть с кем то из друзей решил осмотреть брошенное немцами зенитное орудие установленное на прекрасно оборудованной позиции. Парни зарядили орудие снарядом, начали крутить разные «колёсики и маховички», смотреть в «глазок» прицела, наводить орудие на какую-то кучу ящиков, сложенных в пределах видимости. Затем «пульнули»! Снаряд точно попал в цель и в небо поднялся мощный взрыв от с детонировавших боеприпасов. Рвануло очень сильно! В ящиках было, что то взрывающееся. ЧП! Хорошо что склад боеприпасов был немецкий… За подрыв склада с нашими боеприпасами молодые командиры, очень даже запросто могли «загреметь» в штрафной батальон, но в этот раз обошлось. За бои на реке Волга тесть был награждён медалью «за оборону Сталинграда», как он мне говорил, это самая уважаемая и ценная его награда из всех остальных, полученных им за всю войну! С весны по осень 1943 года, когда фронт уже далеко отодвинулся от города, корабли Волжской флотилии, активно включились в минную войну на фарватере реки. По Волге суда Волжского речного пароходства, поставляли к фронту горючее, технику, боеприпасы и войска. Враг всеми силами хотел помешать судоходству на реке, а наши корабли тралили Волгу от мин, которые с наступлением весны немецкие самолёты начали сбрасывать на парашютах в акваторию реки. Мины были самых различных типов и конструкций - сбрасывались магнитно-акустические мины, взрывающиеся от шума работающих гребных винтов кораблей. Так же попадались мины с установленными приборами кратности, взрывающихся после нескольких проходов судов над ними. Хочу отметить, что большинство мин было своевременно обнаружено и обезврежено флотскими минёрами, навигация 1943 года на реке не была сорвана, а потери были минимальными. В конце лета 1943 года Государственный Комитет обороны принял решение о создании Днепровской военной флотилии. Тесть рассказывал, что ещё летом он был в Астрахани и по флотилии ходили разные слухи, о том, что часть кораблей флотилии будет переброшено на Днепр, хотя территория бассейна реки ещё было под немцем. Слухи и не более того… А доктора Семёнова должны были отправить служить на Каспий, море в которое впадает река Волга, где тоже воевали моряки на кораблях военной флотилии. Молодой офицер готовился к отъезду и решил сходить на городской рынок, чтобы купить себе какие то нужные бытовые мелочи. На рынке старая цыганка, спросила разрешения погадать по руке и после разрешения, глядя на линии ладони руки сказала, что молодого и красивого моряка война пощадит, а буквально через несколько дней ему придётся уехать к новому месту службы, на запад... По словам Василия Васильевича, от такого пророчества, он был немного удивлён! Очевидно, в то время, в Главном Военно-Морском Штабе решили, что костяком вновь образуемой флотилии должны стать люди и корабли с Волжской военной флотилии, имеющие большой опыт боёв на реке.
Командовать Днепровской флотилией был назначен начальник штаба Волжской флотилии капитан первого ранга Виссарион Виссарионович Григорьев. 06 октября 1943 года капитан медицинской службы Семёнов был назначен врачом штаба Днепровской военной флотилии, затем и.о. врача по санитарно-химической защите и боевой подготовке. В то время в советской печати, публиковались статьи, в которых говорилось, что фашистская Германия несколько раз применяла в боях местного значения, боевые отравляющие вещества и Советское правительство предупреждало, что Советская Армия готова принять ответные меры. Уже тогда, что такое химические атаки хорошо известно всем воющим сторонам, начиная со времён Первой Мировой войны (1914-1918 гг.) Доктор решил, что необходимо, чтобы моряки флотилии не боялись таких атак и умели защищаться от воздействия ОВ при ведении боевых действий, средствами индивидуальной защиты. Среди экипажей кораблей было проведено несколько учений по противохимической защите, с использованием шашек с боевым ипритом! Шума было много! Сначала доктора хотели примерно наказать, но потом командование, действиям флотского военного врача, дало оценку и посчитало их правильными ! Тем не менее, тестя на короткое время перевели в санитарный отдел флотилии, а уже с апреля 1944 года назначили на должность флагманского врача I-ой Бригады речных кораблей. Многие боевые операции моряков-днепровцев, о которых я расскажу далее, более подробно описаны в книге ветерана Днепровской военной флотилии В.И.Рязанцева «По речным дорогам войны». Свой первый боевой орден Василий Васильевич получил за ведение бригадой боевых действий в составе Первого Белорусского фронта на Березинском направлении, за то, что он сам в ходе наступательной операции «Багратион», неоднократно находился на передовой, организовывал эвакуацию раненых с передовой и оказание им медицинской помощи. Перед флотилией была поставлена боевая задача – содействовать наступлению Советской Армии огнём корабельной артиллерии, высадкой тактических десантов в тыл противника, уничтожение вражеских переправ на реке и обеспечение переправ и перевозок наступающих частей, техники, боеприпасов и продовольствия для наших войск. Лечебных учреждений в той местности практически не было. Развёртывание медико-санитарных подразделений, сильно мешала не благополучная санитарно-эпидемиологическая обстановка боевого района. 25 июня 1944 года 3-й отряд бронированных катеров с десантниками на борту, в сопровождении двух тральщиков вышел на боевую операцию. Впереди шёл БК-11, на котором находился командир отряда старший лейтенант Борис Цейтлин.
Ниже по реке, в двух километрах от боевых кораблей шли тральщики ТЩ-11 и ТЩ-15, которые находились в распоряжении медиков. На борту первого тральщика находился флагманский врач капитан м/с Семёнов В.В. Дальше была высадка десантников на берег и тяжёлый бой, в котором командир отряда Цейтлин осколками разорвавшейся рядом мины, был ранен в руку и в ногу. Между тем 26 июня 2-й гвардейский дивизион БК, под командованием Пескова, начал движение вверх по реке к переднему краю вражеской обороны и у села Воритень корабли встали на огневые позиции. Впереди было село Бельчо, в котором немцы отлично подготовились к обороне, пристреляли всю видимую часть реки. БК внезапно атаковали оборону противника, но встретили жесточайший отпор и вынуждены были отойти. Была получена команда- любыми путями захватить или разбить вражескую переправу в Паричах. Враг буквально расстреливал бронекатера из всех видов артиллерийского и миномётного оружья, огонь вели даже вкопанные по башню в землю, танки противника. В 16-30, командир 4-го отряда бронированных катеров Плёхов передал по радио радиограмму командиру 2-го дивизиона: - « Прошу оказать помощь огнём артиллерии по деревне Бельчо, все БК вышли из строя!» В ходе боя удалось установить дымовую завесу, огонь противника прекратился. Из четырёх бронекатеров на ходу остался только один корабль. В зону действия бронекатеров на ПГ-102 Семёнов В.В. прибыл для оказания медицинской помощи раненым морякам. Доктор лично поднялся на борт разбитого БК-41, сидящего на мели и не имеющего хода, оказал необходимую помощь и организовал эвакуацию раненых. Далее в бой вступили БК-12 и БК-14, под командованием лейтенанта Корочкина и лейтенанта Бесштанкина, которые своими реактивными установками расположенными на борту, могли разнести в куски, всё что угодно… Удалось восстановить БК-43, который вместе с БК-42 присоединились к первым двум бронекатерам и начали новую атаку на переправу. Позднее к этим кораблям, присоединился БК-92. В ночь с 26-го на 27-е июня 1944 года в ходе боя, Паричи были освобождены от противника. Об этом бое в газете «Красный Депровец» была напечатана большая статья и Приказ за подисью Командующего № 02/н от 14.07.1944 года, о награждении многих отличившихся в боях на реке Березина. За тот бой Василий Васильевич был награждён орденом «Красная Звезда». 29 июня 1944 года в 10-00 утра, в ходе десантной операции нашими войсками, был освобождён город Бобруйск. Корабли бригады вошли в акваторию городского порта. За освобождение города, Первая бригада речных кораблей получила почётное наименование «Бобруйской». 01 июля корабли бригады с реки Березина, получили приказ следовать на реку Припьять, где продолжала вести бои Вторая бригада речных кораблей флотилии. Корабли уходили всё дальше на запад, конечным пунктом был речной порт в городе Пинск на реке Пина и далее на Днепро-Бугский канал, по которому можно войти в бассейн реки Западный Буг. Далее в планах бригады были реки Польши и Германии. Город Пинск – областной центр Советской Белоруссии, был освобождён 14 .07.1944 года. За бои в Белоруссии Днепровская военная флотилия была награждена орденом «Боевое Красное Знамя» и стала называться «Краснознамённой». Этим же орденом была награждена I-я Бобруйская бригада речных кораблей.
Однажды вечером за ужином, тесть рассказал как они, поздней осенью, когда бригада стояла уже в Польше и моряки готовились к предстоящим боям, а у медиков новых раненых ещё не было, на отдыхе занимались гаданием или игрой в карты. Про гадание Василий Васильевич говорил на полном серьёзе, и я не склонный верить в разную мистику, почему то ему поверил. Тогда вечерами собиралась компания из докторов и медицинских сестёр, гадили, вызывали духов известных людей, например Пушкина, Даля, Распутина и Наполеона… По словам тестя Пушкин ответил на многие вопросы, но в самом конце сказал, что устал и больше отвечать не будет. Вызвали дух французского императора Наполеона, которому задали вопрос:- «Кто сейчас в мире самый великий и знаменитый человек?». Все присутствующие при гадании единодушно посчитали, что будет названо имя товарища Сталина, но прочитали совершенно другое имя - «Эйзенхауэр!» Такое известие вызвало на лицах всех полное недоумение. Про игру в карты сейчас будет отдельный рассказ. Моряки, как правило, молодой отчаянный народ, длительное время живущий в экстремальных условиях войны, у таких парней человеческая жизнь ценится не дороже копейки! В перерывах между боями играли не только в домино и шахматы, но и в карты, причём зачастую не просто в игры, а в игры на желания. Я помню, что Василий Васильевич тоже любил и умел играть не только в подкидного дурачка, но и в благородные карточные игры, такие как покер или девятку. Уже при мне, тесть, будучи дома или на даче, сидя в кресле, в тишине и покое многократно раскладывал карточные пасьянсы. Он рассказал, что тогда на войне, он один раз проиграл в карты желание выигравшего игрока и вынужден был прогуляться по немецкому минному полю, причём не просто прогуляться, а ещё ему надо было ударить ногой по усам мины-лягушки, торчащим из земли…. Что такое мина-лягушка или «шпренг-мина S-42»? Это самая убийственная мина, стоящая на вооружении в немецкой армии. Когда задеваешь один из усиков мины, то срабатывает подрывной заряд, который силой горящего пороха на высоту 1,5-2 метра выбрасывает цилиндр, начинённый свинцовыми шрапнельными шариками, числом 250 штук. Через три-четыре секунды происходит взрыв, шарики разлетаются в радиусе более 200 метров, убивая на своём пути всё живое. Спастись можно было только в одном случае – надо успеть присесть, чтобы попасть в мёртвую зону над вылетевшим вверх смертоносным цилиндром. Доктору тогда сильно повезло - он уцелел и даже не был ранен! А другому проигравшему офицеру не повезло, он был ранен и лишился руки… На войне было и такое. Со слов Василия Васильевича, в 05-00 утра началась десантная операция по захвату Дембе, и тут уже всем было не глупостей. Весь медицинский персонал начал оказывать помощь прибывающим катерам с ранеными десантниками, которых набралось человек двести. Нескольких бойцов с тяжёлыми ранами, спасти не удалось, они умерли во время операции, прямо на операционном столе. Легкораненые десантники мешали работать, требуя от медиков, чтобы им в первую очередь была оказана медицинская помощь. Василий Васильевич и доктор Алексей Смородин взяли инициативу в свои руки и начали «сортировать» раненых по степени полученных им ранений. Им помогали медсёстры - Вера, Ася и даже зубной доктор Саша, медсестра Нина была оставлена следить за тяжелоранеными. Санитары из числа «команды выздоравливающих», тоже помогали сортировать раненых десантников. Места было мало и раненых бойцов пришлось уложить прямо на пол. Всё прошло быстро, помощь была оказана своевременно и по плану. Впоследствии большинству раненых бойцов удалось вернуться в строй и воевать дальше. А теперь расскажу, как об этих боях было рассказано в книге «По речным дорогам войны»: 23.10.1944 года Командование 70 Армии, приказало командиру 96-го Брестского стрелкового корпуса, совместно с кораблями Днепровской флотилии прорвать оборону противника в 1,5 км. Северо-западнее м.Велитево, захватить дорогу Дембе – Понятув и в дальнейшем овладеть населённым пунктом Тополино (фольварк Клуг). Кораблям I-ой бригады надлежало прорваться вдоль левого берега реки Западный Буг, занятого врагом, высадить десант западнее господствующей высоты, прикрывающей путь на Комарницу и совместно с бойцами корпуса выбить немцев с высоты. В десант были выделены моряки 272-й роты сопровождения кораблей, в состав которой входило 7 взводов, общей численностью 280 человек. В отряд поддержки десанта были включены 4 Бронекатера, 2 катера ПВО с реактивными установками на борту.
Десантная операция проходила очень трудно и с большими потерями, поэтому командование приняло решение об усилении атакующих сил бойцами учебной роты 38-й СД, в количестве 130 человек. Успех был достигнут – десант с боями захватил Комарницу и перерезал дорогу на Дембе. Позднее командир 96-го стрелкового корпуса генерал-лейтенант Чанышев писал в приказе от 29.10.1944 года, что: - «за период с 24-го по 28-е октября отряд катеров Днепроваской флотилии под командованием капитана 3-го ранга Максименко и непосредственным руководством начальника штаба бригады капитана 3-го ранга Зинина, совместно с частями корпуса в районе Комарницы, вели упорные бои по прорыву оборонительной полосы противника по левому берегу реки Западный Буг. В процессе боёв, прорвав оборону противника, личный состав действующего отряда катеров и морской пехоты показал образец мужества, героизма и отваги…» В тех боях флотилия потеряла убитыми 41 человек, 98 человек было ранено. Повреждено 4 корабля и 2 баржи. 29.10.1944 года Войска Первого Белорусского фронта перешли к жёсткой обороне… За те бои Василий Васильевич был награждён орденом «Отечественная война II-й степени». В наградном листе написано следующее: « за время боевых действий бригады на реке Западный Буг флагманский врач капитан м/с Семёнов правильно организовал и расставил силы мед.работников по оказанию хирургической помощи, вынос раненых с поля боя, транспортировку и эвакуацию раненых, чем спас жизни многим бойцам и офицерам. Благодаря исключительной заботе о раненых, беспредельным стремлением, спасать жизнь раненым, энергией, инициативой и личной храбростью, удалось обработать и эвакуировать до 120 раненых. Капитан м/с Семёнов достоин награждения орденом Отечественная война II- й степени.» Наградной лист подписан НШ I-ой Краснознамённой Бобруйской Бригады речных кораблей капитаном 3-го ранга Зининым. 04 ноября 1944 года. Приказ № 013-н подписан 06.11.1944 года Командующим КрДнФл. В семейном архиве чудом сохранилась фотография военных лет, на которой изображён Василий Васильевич вместе с бывшим командиром канонерской лодки «Усыскин» В.И.Кузнецовым. Фотография была сделана, после торжественного вручения тестю сразу двух орденов. Далее были бои в Польше, освобождение Варшавы, бои на территории Германии и взятие Берлина. Как вспоминал Василий Васильевич, что весна 1945 года пришла очень рано и последняя военная навигация началась в середине марта месяца. Командование поставило перед Флотилией ряд основных задач: - уничтожение речных сил противника, - высадка тактических десантов, - прорыв по реке в глубь обороны противника, - огневая поддержка сухопутных частей, - переправа через реки частей Советской Армии, - охрана своих переправ и борьба с минной опасностью. Лечебно-эвакуационное обеспечение при подготовке к Берлинской операции медико-санитарной службой строилось в основном так же, как было принято при ведении боевых действий в Белоруссии. В начале второй половины марта 1945 года эшелоны с кораблями из Пинска выдвинулись в Одерек. Путь на Одер проходил по маршруту Пинск-Брест-Варшава-Познань-Оредек и имел протяжённость более 1000 километров. Место дислокации I Бригады было в м.Шварцзее, что на Варте. Бригада поступила в оперативное подчинение 5-й Ударной Армии, готовившей наступление на Берлин вдоль шоссе Кюстрин-Берлин и севернее осуществлять взаимодействие с 9-м корпусом генерала-майора Рослого. 12 апреля начались боевые действия по взятию Берлина на реке Одер. В районе города Кюстрина корабли бригады (50 судов) заняли огневые позиции. 14 апреля 1945 года Войска Первого Белорусского фронта начали силовые операции по разведке боем обороны противника, с целью уточнения огневой системы обороны. 27 апреля 1945 года в районе Ней-Глитцен на корабли бригады был принят десант в количестве 300 человек с вооружением, пушками, миномётами и боеприпасами. Целью десанта был захват Хохензаатена, а уже ближе к ночи корабли с боем вошли канал Гогенцоллернов, который позднее пришлось расчищать. Далее корабли прошли четырёхступенчатую шлюзовую систему, с общим перепадом уровней глубин воды порядка 38 метров. Причём особо следует отметить, что в обход шлюзов, у немцев был сооружён своеобразный водный подъёмник «хаберверке», своеобразный лифт, выполненный в виде гигантской металлической ванны грузоподъёмностью в тысячу тонн. Лифт мог поднять германские суда канального флота, водоизмещением 700-800 тонн. Судно входило в эту ванну с водой, ворота закрывались, осуществлялся подъём на высоту 36 метров. Затем ворота открывались, судно могло следовать дальше. Сохранить от разрушения такие гидротехнические сооружения было очень важным делом. До Берлина оставалось всего 50-60 километров. В районе Штетингского порта на катере тральщике №140 и сторожевом катере «Азик», находилась маневренная хирургическая группа. При обгоне «Азика», КТ-140 приблизился к бронекатеру, идущему своим курсом впереди и нарвался на мину. Раздался мощный взрыв. Флагманский врач капитан м/с Семёнов прыгнул в полуглиссер и поспешил к месту трагедии. Вместе с командой тральщика погиб старший военфельдшер 3-го дивизиона тральщиков старший лейтенант м/с Касьянов. Спасти не удалось никого…. Отряд полуглиссеров бригады был загружен на грузовые машины «студебеккеры» и доставлен в город Гузов и уже 22 апреля 1945 года достиг реки Шпрее, в районе пригорода Берлина Карлхорста, на западном берегу реки раскинулся Трептов-парк, превращённый противником в сильный узел обороны. Река была пристреляна по всей площади и перекрывалась перекрёстным огнём с разных точек обстрела. Катера полуглиссеры принимали на борт группы десантников и под непрерывным вражеским обстрелом переправляли их через Шпрее, ширина которой достигала 200 метров и глубины до 4-х метров.
Немцы сдаваться не собирались и ожесточённо били по реке и её берегу. Назад катера доставляли раненых бойцов. К вечеру 23 апреля десантники оттеснили противника в глубину обороны на расстояние примерно 500 метров. Весь день 24 апреля катера осуществляли переправу войск и только утром 25 апреля переправу закончили. Малые катера полуглиссеры переправили более 16 тысяч бойцов, 27 танков, 200 орудий, 400 миномётов, более 1000 лошадей и 600 повозок. За успешные боевые действия флотилии при прорыве сильно укреплённой и эшелонированной обороны противника на берлинском направлении и за успешные боевые действия катеров в районе реки Шпрее, в районе Карлхорста, а так же за успешные действия в районе Фюрстенберга и взятие города, флотилия была награждена орденом Ушакова I-й степени. I-й Краснознамённой Бобруйской Бригаде речных кораблей за те бои было присвоено почётное наименование «Берлинской». 30 апреля 1945 года над Рейхстагом было водружено Красное Знамя Победы. 02 мая 1945 года Берлин пал! Про сами бои в Берлине тесть никогда не рассказывал, но один интересный случай, произошедший уже после взятия города, он мне рассказал. Флагманского врача неожиданно вызвали в штаб бригады, где зам.командира бригады по политической части и попросил доктора пройти вместе с ним, как офицер сказал- «тут не далеко»… Оказалось, что братишки матросы наткнулись на целую цистерну с чистым спиртом внутри, что тут можно ещё добавить - понеслась «гульба на всю ивановскую» и празднование Победы. – Доктор, надо, что то предпринять, а то все скоро перепьются! А это не порядок!- попросил политработник. – Да, что я им скажу? И послушают ли меня матросы?- с недоумением отвечал тесть. – Ты скажи им, что этот спирт отравлен и пить его категорически нельзя! Или соври им ещё что-нибудь… - уговаривал доктора «комиссар» бригады. Офицеры подошли к злополучной цистерне, возле которой ещё издали, наблюдались оживлённое людское движение и радостный шум. Все кто мог, наливал себе «огненную воду» в различные ёмкости, причём возле цистерны толпилась самая разношерстная боевая «публика», начиная от штрафников, заканчивая офицерами различных родов войск – Товарищи бойцы и командиры! Прошу ВАС прекратить разлив. Этот спирт немцы отравили! Пить его совершенно нельзя! Наступит смерть! - начал было говорить врач всем присутствующим – Нэ слухате яго! Йён всэ брэшет! Три дни пьем и ни кто ще не вмер! - неожиданно прервал доктора пожилой, давно не бритый пехотный папаша-махра со старенькой «свечкой-мосинкой» за плечами, в кургузой шапке-ушанке на голове, в затасканной шинелишке с мятыми погонами на плечах и ботинках с обмотками на ногах. От бойца исходил сильный запах спиртного. – Товарищ боец, а ВЫ кто такой? - был задан вопрос – Я то? Я часовый! Охоронюю оцей спырт! Да тильки рази их усих можлыво зупиныти…» - боец махнул рукой, показывая на всех страждущих, и продолжил говорить – «Перемога! Няхай пьють!… Офицеры, какое то время постояли возле цистерны, поняли, что у них ничего не получится, ушли… Василий Васильевич ещё рассказывал, что в то время совершенно не выпивал крепкого спиртного, а положенные ему фронтовые сто грамм всегда отдавал товарищам. Более того, спирт у него всегда был в наличии. Тесть вспоминал, что уже после Победы, моряки бригады, в озере нашли затопленную баржу, в трюмах которой были ящики с бутылками вина и шампанского – Ты представляешь, у меня на столе всегда стояла бутылка хорошего вина! Вот были времена! А я совсем не пил! - с восхищением в голосе вспоминал мужчина. Позднее, когда жизнь наладилась, мы, молодые офицеры, интересовались жизнью, много ходили по городу, даже один раз втихаря смотались в Париж, желая посмотреть знаменитую вышку. Офицеры конечно же, ходили по различным уцелевшим кафешкам и пивным. Тут самым главным было то, чтобы оркестр встречал моряков игрой мелодии «Раскинулось море широко», а дальше всё шло как обычно, мы никому не мешали, «мирные» немцы спокойно сидели в зале и пили пиво. За бои на реке Шпрее капитан м/с Семёнов В.В. был представлен к ордену «Отечественная война I-й степени». Наградной лист за подписью НШ I-й Бригады от 12.05.1945 года до сих пор хранится в личном деле тестя. Этот орден Василий Васильевич не получил. Зато им были получены другие награды, описание подвигов за которые его наградили, я пока в архивах не нашёл. Это орден «Красная Звезда» № 3164936 и медаль «За боевые заслуги» № 3114188. Также нет данных о медалях «За освобождение Варшавы» и «За взятие Берлина». Мне удалось разыскать Приказ о награждении Василия Васильевича медалью «За победу над Германией».
После мая 1947 года капитан м/с Семёнов В.В. был переведён к новому месту службы, на должность врача в город Пинск, в котором прослужил до июля 1948 года. Но война для доктора закончилась только после его перевода на должность начальника отделения на Амурскую флотилию. История, рассказанная мне за ужином, произошла в 1947 году в Западной Белоруссии. В один из дней к морякам в мед.санчасть обратился местный житель из какой то дальней, богом забытой деревни и попросил помочь принять роды. Роженица не могла долго родить, надо было, как то ей помочь. Ехать надо было на обычной подводе запряжённой старенькой лошадкой очень далеко. Времена были ещё тревожные, в лесах шалили разные послевоенные недобитки. Одним словом ехать в глушь отказались все врачи, кроме тестя. Я попросил одного товарища зарядить мне два нагана – как показала война, они самые надёжные, один разместил в кабуре, другой спрятал за спиной за поясом флотских брюк, взял с собой все необходимые медицинские инструменты, лекарства и отправился «на вызов». Ехали медленно и очень долго, потом оставили телегу с лошадью и пошли по лесной тропе, которая упёрлась в проходимое болото. Далее долго шли по болоту и вышли на какие то хутора, расположенные в болотной глуши. Всё «мужское население» было при оружие, из чердачных окон торчали дырчатые стволы немецких "МG". Уже несколько суток рожала супруга или любимая женщина местного атамана, роды проходили трудно и доктор прибыл весьма кстати. Доктор сделал своё дело и округу огласил крик новорождённого ребёнка - Бандиты или дезертиры, чёрт их разберёт! Таких обормотов в то время по лесам шлялось очень много. Меня не тронули, хотя я был, что называется при полном параде – в форме морского офицера, на голове фуражка с крабом, на груди орденские планки наград полученных за войну. Оружие никто у меня не забирал. За оказанную помощь эти «махновцы» нагрузили мне полный мешок продуктов, проводили до подводы, а потом возница доставил меня обратно в Пинск. От начальства конечно получил хороший втык - рассказывал в тот вечер тесть. Дальше была служба на Дальнем Востоке, затем служа на Серном флоте, он ходил на Полюс и спасал раненых моряков с аварийной подводной лодки. В 34 года - полковник, в 43 года - генерал-майор!
Последние десять лет службы возглавлял факультет подготовки врачей для ВМФ в ВМА имени С.М.Кирова.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...