В один момент резкая боль, и мою голову словно разорвало на мелкие кусочки, лицо как будто ошпарили кипятком. Я даже не смогла отреагировать, вместо очередного вдоха, из моих легких вышел последний запас воздуха, и ощущение выскальзывавшего стакана по моей руке. Когда я открыла глаза, то уже лежала на мягкой кровати, а около меня сидел пожилой седоволосый мужчина в белом халате, как позже выяснилось, доктор скорой помощи, которую вызвал Максим. Доктор измерял мое давление, и вероятно был доволен, что я так быстро пришла в себя.
- Ну, вот и славно, как себя чувствуем, что с вами, юная особа произошло? – очень мило и приветливо спросил мужчина.
- Как себя чувствую? – уточнила я. – Ну, хорошо, наверное. – я постаралась быстро оценить свое состояние. – Во всяком случаи голова уже не болит, и это радует. – мужчина еще раз меня внимательно осмотрел.
- Сотрясения, черепно-мозговые травмы были, может, ударялись сильно, или кто ударил?
- Нет, а что?
- У вас, было высокое давление, как артериальное, так и внутричерепное, от сюда и кровотечения. А вот здесь уже интересно, кровь из уха сама по себе не течет, это следствие повреждения перепонки, а значит сотрясения, или соответствующие травмы. По хорошему, вам в больницу не помешало бы, но ваш брат уже подписал отказ.
- Правильно, я ни куда не поеду.
- Вот он тоже знал, что вы так скажете, но мой совет, обязательно обратитесь к врачу, нужно выяснить, откуда такой скачек. – попрощавшись, он собрал свой чемоданчик, и при выходе из комнаты добавил. – Кстати, у вас очень не обычные глаза, достаточно редкие, никогда таких не видел, под стать самому солнцу. Странные.
Никиты в квартире уже не было, но его запах еще можно было угадать, значит ушел совсем недавно. Максим провожал бригаду скорой помощи, когда я вышла в коридор, он еще о чем-то спрашивал доктора. Я зашла в ванну, чтобы умыться, и сама удивилась, глядя на себя в зеркало. Да конечно, у меня странный цвет глаз, чисто желтый, но от зрачка всегда отходили тоненькие лучики, черные и белые, а сейчас их практически не было видно. Складывалось такое ощущение, что на мне линзы, это выглядело так не естественно. Разглядывая свои глаза, я совершенно не заметила Максима, который тихо подошел и обнял меня за талию из-за спины, нежно целуя в макушку.
- Тебе лучше? – еле заметный трепет его слов и легкая дрожь на губах, следы его волнения.
- Да, все хорошо, испугался? А что тебе доктор сказал?
- Сказал переутомление, что тебе нужен отдых, и пару дней успокоительного.
- Успокоительное? Зачем? Со мной что-то не так? – Максим не торопился мне отвечать, а просто предложил немного отвлечься от сегодняшних потрясений, и выпить сладкий чай, а лучше хорошо поужинать. Конечно, мне хотелось, есть, но я неожиданно вспомнила, что нас заставило переехать в этот город, и есть, мне сразу перехотелось. Уже сидя перед телевизором в зале, Максим не выдержал.
- Вер, да что с тобой, ты о чем так задумалась? – он взял меня за руку, и попытался заглянуть в глаза, вероятно, он не замечал разницы. – Ну мне та ты можешь рассказать, что тебя так беспокоит.
- Да, наверное, ты прав, тем более, если ты собираешься идти к моим родителям, то все равно узнаешь.
- Вера, ты меня пугаешь, что не так?
- Помнишь, я тебе рассказывала, что болела в детстве.
- И вы из-за этого переехали, помню, и что?
- Дело в том, я сама об этом узнала совсем не давно, сама я ничего не помню, мне не хотели рассказывать, ну так вышло, в общем.
- Вер, ты не волнуйся, расслабься, не думаю, что это что-то ужасное, что тебе так приходиться напрягаться. – я закрыла глаза, и выдохнув сказала.
- Я лежала в психиатрической клинике. – я боялась открыть глаза, и эта тишина в ответ на мое признание, немного пугала, и тут я услышала спокойный голос Максима.
- Интересно, а причину ты знаешь? – я посмотрела на него, поднимая голову, не понимая, что скрывается под этим любопытством.
- Нет, не знаю. – буравя его взглядом, я говорила очень медленно.
- Малыш, ну что ты на меня так смотришь, ты ожидала от меня другой реакции, думала я сразу побегу прятать все колющие и режущие предметы? – он спокойно ухмыльнулся, и подтягивая меня ближе к себе, обнял за плечи.
- Знаешь. – я все таки решила продолжить. – отец рассказывал, что долгое время приходилось меня держать в изоляции, а когда дело подошло к школе, то решили обратиться к специалистам, и меня забрали в больницу.
- Ну а он сказал, что это было?
- Какое-то расстройство.
- Не переживай, детям часто дают успокоительные средства, все по разному адаптируются к этому миру. Может, и у тебя не было ничего страшного, просто перестраховались. А почему ты сейчас об этом вспомнила?
- Ты сказал про успокоительные, и я подумала, вдруг все повториться, и меня опять заберут в клинику.
- Не выдумывай! Если бы все повторилось, то уже давно, а не именно сейчас. – Было явно, что он просто меня успокаивает. Он смотрел на экран телевизора, но его взгляд полностью отсутствовал, он очень серьезно что-то обдумывал. В такие моменты жалеешь, что мы не умеем читать мысли.
- Кстати, а почему тебя сегодня не было в универе? – мне хотелось как-то перевести тему.
- Ну, скажем так, мне теперь там не чего делать. – он резко отвлекся от своих мыслей, как будто вспомнив, что что-то забыл сделать.
- В каком смысле? – он смущенно рассмеялся.
- Ну, я больше не преподаватель!
- Я тебя не понимаю, ты подробней можешь рассказать? – было видно, что он тянет время, и томно посмотрев на меня, продолжил.
- А разве ты не этого хотела? – он взял меня за подбородок и попытался поцеловать, но я его прервала.
- Чего, что бы ты остался без работы? – меня естественно это возмутило.
- Ну почему сразу без работы, я что похож на легкомысленную девушку? Я так же работаю в университете, только теперь по большей части дома. Я занялся научной работой, а в универе, теперь как ассистент, но на мои доходы это никак не повлияет.
- Я смотрю, тебя это радует. – подчеркнула я.
- Больше не это, а скорее надежда на то, – он резким движением повалил меня на диван, и прижавшись ко мне всем телом, уже тихо на ухо продолжил. – что наконец ты сможешь забыться в моих объятиях. – выдохнув на мои волосы, он плавно провел языком по шее, приближаясь к груди, попутно правой рукой расстегивая пуговицы на моей блузке, высвобождая мою грудь из оков бюстгальтера.
- Максим прекрати, ну хватит, ну правда. – я сопротивлялась как могла, и это дало свои результаты. Он отвлекся от моего тела, и подняв голову посмотрел на меня с нервной ухмылкой.
- Ну, малышка, теперь тебя что не устраивает, почему ты не можешь просто расслабиться, ну что же ты как ежик, колючая. Конечно, мне нравиться твоя застенчивость, твоя не порочность, и я понимаю твою зажатость, но нужно же учиться расслабляться. Пойми, ты можешь кокетничать, завлекать не доступностью, но в какой-то момент нужно и раскрыться. – он мягко на меня посмотрел, но увидев мое расстроенное и взволнованное лицо, сразу сменил тему, приняв вертикальное положение сидя на диване. – Ну, ладно, Вер, я конечно дико удивлен твоим откровением, но я не хотел заострять на этом внимание. Я могу с тобой быть откровенным, без обид? – я села немного отодвинувшись от него, и внимательно его слушая просто кивнула в ответ. – это неприятно слышать, что дорогой тебе человек, на которого ты строишь планы, был пациентом подобного заведения, и сразу появляются мысли, а не разбежаться ли пока не поздно. Но я же могу лично поговорить с твоим отцом, например, и потом уже принять решение. – его слова врезались в мое сознание как тонкие иглы, но я продолжала его слушать. – Но, честно я мало верю, что сегодняшнее твое состояние, это резкое обострение какого-то расстройства. Ну, честно, для этого было немало времени, школа, переходный возраст, да мало ли что. Тем более ты не принимаешь никаких лекарств. Действительно больные люди постоянно принимают какие-то пилюли, и периодически проходят осмотр у специалиста. – он только развел руками, и какое-то время молчал, вероятно что то обдумывая. – Ну, не укладывается, врят ли у тебя и в детстве что-то такое было. Может просто какой-нибудь детский кризис, срыв, ну психика не справилась. Дети же очень ранимы, и могут не адекватно реагировать на обычные вещи, могут истерить по поводу и без повода, доказывая свою личностность. Так что, не переживай по этому поводу, и подумай вот о чем, если бы с тобой что-то было не так, тебя бы отпустили родители из отчего дома? – я пожала плечами, но в действительности, конечно успокоилась.
Я не так сильно переживала из-за болезни, а больше из-за реакции Макса, но теперь стало все понятно, и спокойно.
- Ну, что, пойдем в спальню?
- Делая вывод из твоих слов, ты хочешь со мной переспать, что бы потом со спокойной совестью расстаться? – Максим хлопнул рукой себя по лбу, и тяжело вздохнув, сложил руки на груди и так наивно на меня посмотрел, что мне стало не по себе, и одновременно смешно. Он покачал головой, и указав на меня пальцем, сказал.
- Вер, ну что мне с тобой делать? – погладив меня по контуру лица. – Я всего лишь хотел предложить тебе лечь спать по раньше. – он посадил меня на колени, поглаживая шею. – боишься?
- Не без этого.
- Ты опять вся съежилась, что еще не так? – я уже по привычке спряталась на его груди, прижавшись как младенец. – Вставай, пойдем.
- Куда? – он встал, прижимая меня к себе, и сдерживая улыбку, прошептал на ухо. – со мной в душ, вода расслабляет, а в компании со мной, еще и раскрепощает! – он плавно, искренне улыбаясь, потянул меня за руку по направления к ванной. Мне тоже это показалось очень забавным, и то же с улыбкой, я начала отнекиваться.
- Давай не сегодня, ну правда, может в следующий раз? Ну, Котенок!?
- Почему не сегодня? – промурлыкал он.
- Ну, это женская причина. – он остановился и вопросительно приподнял бровь. – Ну, дни у меня особенные. – на этот раз его брови одновременно съехались.
- Месячные что ли?
- Ты догадлив! – я неловко опустила глаза. Максим открыл дверь в ванну, и говоря «Ты первая», пропустил меня в перед.
- А ты куда? – после слов «кофе пошел пить», закрыл за мной дверь. Я только услышала доносящийся из коридора его дикий смех.
Несмотря на множество бушующих мыслей у меня в голове, уснула практически сразу, как только залезла под одеяло. Мне приснился длинный больничный коридор, от куда-то издалека, доносился поскрипывающий звук каталки, которую вероятно куда-то перемещали. Одинокое шарканье тапочек, и глухой звук телевизора, доносившийся из сестринской. В общем обстановка больше напоминала фильм ужасов. Я не спеша подошла к сестринскому посту, и с ужасом заглянула в зеркало. Это была я, но совсем маленькая, не больше шести лет. Странно, но у меня сразу возникла мысль, может эта та «маленькая Вера», которую я вижу. Присмотревшись, я поняла, что это не так. Та Вера, которая со мной общается, совсем как я прямо перед школой, веселая и озорная. А эта девочка, немногим меньше, худенькая, с большими черными кругами под глазами, растрепанными волосами, и совершенно с несчастным видом.
- Боже мой, что ты здесь делаешь, как ты смогла выйти из палаты? – из сестринской комнаты вышла молодая девушка, наверное, совсем недавно закончившая институт. В белом халате, и собранными белыми волосами в хвост. В ее глазах можно было различить страх, она присела рядом со мной, и достав платок начала вытирать мне лицо. – у тебя опять шла кровь, пойдем, я тебя отведу в палату, нужно поспать.
- Я хочу к папе, я хочу домой. – я слышала свой голос, но не участвовала в нем.
- Вера, папа придет завтра, а сейчас нужно поспать. Пожалуйста, пойдем. – она действительно умоляла, словно боялась моего сопротивления.
- Не пойду, ты опять сделаешь мне укол, и закроешь меня на ключ.
- А давай я тебя расчешу? Садись на стул. – я удобно устроилась на мягком стуле, и девушка очень аккуратно расчесала мне волосы, а затем мы отправились в палату. Она пообещала, что не будет меня закрывать до утра, но если утром врач найдет дверь открытой, то ее уволят. Я согласилась, что бы меня закрыли утром.
В палате было просто ужасно. Оббитые ватными одеялами стены, посередине комнаты стояла кровать с бортиками, под кроватью эмалированный горшок с крышкой, и белая тумбочка, на которой стоял только стакан с водой. На окне решетки. Как только я села на кровать, и девушка вышла из палаты, по моим щекам потекли слезы. Я не понимала, почему я здесь, и где это вообще? Мне было страшно и одиноко, я забралась на кровать с ногами, подтягивая к себе колени. Я слышала, как воет ночной ветер, и кто-то стонет за стенкой, и не выдержав снова вышла из палаты.
- Что я здесь делаю? – я подошла к тому же посту, где сидела та же девушка.
- Ты не знаешь? – я покачала головой. – Вера, понимаешь, ты была плохой девочкой, но уже скоро станешь хорошей, и поедешь домой к папе. – я кивнула и повернувшись ушла в свою палату.
Меня переполняли эмоции, было так тоскливо и гадко на душе, что я проснулась со слезами на глазах. Рядом сидел Максим, который тут же принялся меня успокаивать, и вскоре я снова погрузилась в сон. На этот раз был уже день, но все та же больница. Меня за руку вел пожилой мужчина, вероятно доктор. Он завел меня в другую комнату со стеклянными стенами, там стояла такая же кровать, рядом аппарат с монитором и множеством проводов. Эту комнату я уже видела, в каком-то другом сне. Зайдя в нее я оглянулась на дверь, где стояла та девушка, она виновато опустила глаза, и вероятно заплакала, но я этого уже не увидела, дверь закрылась.
- Я хочу к папе. – сказала я доктору, который уложил меня на кровать, и начал подсоединять ко мне датчики.
- Вера, я же просил тебя, забудь о своих родителях, ты больше их никогда не увидишь. – строго и грубо ответил мужчина.
В ужасе я резко открыла глаза, и оказалось, что в спальне я совершенно одна. Выйдя в коридор, я заметила тусклый свет на кухне. Максим спал за столом, сидя перед своим компьютером. Это значит, я не просыпалась, и он меня не успокаивал, а все время был здесь. Я заглянула в его компьютер, так чтобы не разбудить. На рабочем столе был открыт его электронный дневник. Так как руки Максима лежали на клавиатуре, я не могла прокрутить страницу, поэтому увидела только последнюю фразу:
«Конечно она еще ребенок, но я прикипел к ней, и влюбился до умопомрачения. Она способна перевернуть душу, и я сам того не замечая, становлюсь совершенно другим, я благодарен ей за это. Уже совсем скоро она все узнает, и я ужасно не хочу ее терять, и сделаю все, что бы этого не произошло. Но, не смотря не на что, я должен довести до конца начатое.»
- Вера, ты, что здесь делаешь?
- Я проснулась, а тебя нет, вот и пошла искать.
- Вероятно, я уснул за работой. – потерев свои глаза, он быстро выключил компьютер.
Он нежно, в принципе, как всегда, обнял меня, прижимая к своей груди, и дыша в мой затылок, уснул. А мне еще долго не хотелось спать, я с ужасом вспоминала свой сон, раз за разом, не понимая, что это. Да еще и его слова «скоро она все узнает» или «довести до конца начатое», к чему это все? Ну как тут может не подняться давление, если вокруг одни вопросы, и совершенно не понятно, будут ли на них когда-нибудь ответы.