Статья ранее уже публиковалась здесь.
Ад пуст. Все бесы здесь.
Шекспир
<...>
Город. Грязь. Серость и сырость. Ступор и смрад. Какофонический оркестр из урчания машинных двигателей и рёва сирен, сигнальных стенаний и металлических скрежетаний; шарканья выкинутого на улицы мусора из каменной утробы жилых массивов; в куче нечистот — шуршание копошащихся крыс.
Голод. Холод. Себялюбие и сребролюбие. Гнев и стыд. Смех и брань толпы. Города лик растекается по чёрной глади луж трущобных ям, где по канавам растворяется в стоках даже самая крупная капля надежды.
Жизнь застыла в своём болезненном уродстве.
<...>
Возможно, так бы продолжил свой знаменитый монолог о городской среде Роршах из «Хранителей», уделив герою Алан Мур чуть больше внимания в начале своего великого графического романа. Премьера его киноадаптации от HBO, кстати, уже состоялась.
Но речь пойдёт не об этом художественном произведении, хоть и с похожим антуражем. «Джокер» Тодда Филлипса оставляет за собой глубокий котёл с не самой удобоваримой пищей для размышлений, и тем он от этого ценнее.
Это происходит только со мной... или это весь мир сходит с ума?
А́ртур Флек — маленький человек, желающий найти себе место под солнцем над городом Готэмом — городом, проклятым Богом (Gotham ← God-damn). В тускловатой палитре убогих кварталов нью-йоркского Бронкса 80-ых годов XX века на одной из одинаковых улиц он выделывает неуклюжие цветастые па, чтобы привлечь внимание прохожих и зазвать их на концерт пристроившегося рядом уличного пианиста. Его никто не замечает, а если и замечает, то с язвительной усмешкой на лице. Тротуарный манекен, шут на потеху оравы ожесточённых подростков. Его никто не пытается понять и никто не стремится реально помочь ему. Он раздавлен невыносимой подошвой ботинка бытия. И этот ботинок с каждым днём вдавливает в его душу всё более выраженный отпечаток негативных мыслей.
Артур Флек психически нездоровый человек. В каком-то роде все мы больны — мы, дети мегаполиса; тут нет места мудрости Чеширского Кота, что все мы — одинаково сумасшедшие и ненормальные. Обстоятельства жизни Артура, к сожалению, не такие безобидные. Они вселяют в сознание зрителя ужас: его расстройство патологично, как и патологична реакция окружающих на его болезнь. Артур — больная клеточка огромного организма под названием Общество, который способен к наижесточайшей самоочистке.
Один закон жизни Общества хорошо известен: если ты не такой, как все — ты лишний. От тебя следует избавиться, как от мусора, которым являются для представителей местных олигархата (Томас Уэйн) и медиакратии (Мюррей Франклин) населяющие Готэм „клоуны“. Артур — „клоун“ среди клоунов. Изначально его презирали и не принимали за порогом его дома: государство отдаёт ответственность за его лечение на откуп социальным службам, работники которых сами едва сводят концы с концами и в любой момент могут оказаться на обочине жизни; прохожие вызывающе свистят и пренебрежительно смеются в его сторону, бросают неодобрительные взгляды, полные недоверия и неприятия; на работе его коллеги проявляют лицемерную доброжелательность; на улице готовы втоптать в грязь, запинав его, как мусорный мешок, на котором Артуру поначалу и приходится вымещать накопившуюся за день злобу…
Худшее свойство психического заболевания состоит в том, что люди ожидают, что ты будешь вести себя так, будто у тебя его нет.
В экзистенциальной драме Мартина Скорсезе «Таксист» Трэвис Бикл (Роберт Де Ниро) пытается найти себя в большом городе, исследуя его из водительского кресла проплывающего такси в беспокойное время ночи — время тьмы и греха. Он разглядывает во мраке электрических огней и человеческих тел шлюх, сутенёров, ворьё, голубых, бродяг, наркоманов — больных и порочных, по его мнению, людей.
Несмотря на это, он пытается совладать со съедающими его изнутри противоречиями, влиться в окружение, приспособиться к правилам и нормам современного социума. Трэвис так и думает:
Если копаться в себе, сгниёшь заживо. Надо стать таким, как другие люди.
Но всё идет не так. Настолько, что события ещё сильнее сносят его на тропу разочарования и поиска смысла в грехопадении. Ведь он — жертва Вьетнамской войны, носитель ПТСР, а значит на нём уже вырезано клеймо потерянного, лишнего человека.
Если мир Трэвиса Бикла раскрывается перед нами именно через личное восприятие его Трэвисом — то есть, возможно, мир, в котором он вынужден найти себя, не так уж ужасен и болен (хотя Бикл так не считает и только желает скорейшего наступления того дня, когда «придёт ливень и смоет с улиц всю эту падаль»); то мир Артура Флека, Готэм, не оставляет никакой надежды на светлое будущее — абсолютно беспросветный и бесконечный подземный тоннель, в определённом смысле пещера Платона, как ни вглядывайся.
Артур Флек, как и Трэвис Бикл поначалу, тянется всем сердцем к мирному и благоприятному сосуществованию с окружающим миром и, что самое главное, с самим собой. Артур просто лезет из кожи вон, чтобы подавить в себе ментальный недуг, как в сцене, где он туго натягивает свои клоунские башмаки так, что мы видим его сгорбившийся скелет с гематомами, который, кажется, вот-вот разломится в такт жуткому скрипу жёсткой обуви.
Артур систематически принимает таблетки, посещает психолога социальной службы, работает аниматором, в глубине души мечтая когда-нибудь стать комиком, чтобы дарить смех и радость людям. Даже начальник видит в нём не психопата, а забавного фрика, поэтому Артуру и дают возможность развлекать психически тяжелобольных детей, и выглядит это горькой иронией… Всё, что в его силах, он делает, дабы излечиться, и в этом стремлении ему невозможно отказать — только веришь и сопереживаешь ему в его попытках стать „нормальным“. Печально одно: нельзя вылечиться в заведомо больной среде.
Всё, что у меня есть — это только негативные мысли.
Жизнь — это преодоление самого себя. И тех испытаний, что сулит нам заключение в клетке общества. Многие из этих испытаний могут в действительности быть ничтожными по своей сути. И исходить только из собственной головы. Стоит лишь изменить своё отношение к ним — всё начнёт налаживаться. Менять окружающую реальность в соответствии со своим внутренним восприятием — на это способен каждый из нас. Каждый, кто может контролировать своё поведение, анализировать его последствия и тем самым развиваться.
Что нужно сделать обществу, чтобы не позволить психу превратиться в психопата?
Идеальным отражением самопреодоления Артура является лестница, по которой он не раз будет подниматься в фильме. Каждый день для него словно удар, после которого он должен оправиться, встать и подняться на прежнюю высоту. Каждый вечер он бредёт наверх, взваливая к концу дня на свои костлявые плечи мучительный груз бытия. Сутулый, он тяжело преодолевает ступень за ступенью, как покорно переступает через причинённые ему за день обиды, только для того чтобы накормить старую немощную мать и уснуть с толикой тёплой надежды о том, что когда-нибудь он станет комиком и будет смешить людей… К глубокому сожалению, его труд можно назвать сизифовым.
Короткая ласка
На лестнице тряской.
Короткая краска
Лица под замазкой.
Короткая — сказка:
Ни завтра, ни здравствуй.
Короткая схватка
На лестнице шаткой,
На лестнице падкой.
В доме, где по ночам не спят,
Каждая лестница — водопад
В ад…
из «Поэмы лестницы» М. Цветаевой
Он хотел прийти к Богу, взбираясь вверх по лестнице, ведущей вниз…
Раньше я думал, что моя жизнь — это трагедия. Но теперь я понимаю, что это чёртова комедия.
Достаточно раз спуститься под землю, чтобы переосмыслить свою жизнь.
Инцидент в метро перевёл Артура в ту точку невозврата, из которой дальнейший его путь — это путь к Джокеру. Подавленный и убитый, он готов был лишить себя жизни с помощью того чеховского револьвера. Но, видимо, что-то подорвало его отчаянное смирение перед жестоким роком. Страх снова стать униженным и оскорблённым, избитым и оплёванным, перевесил страх решиться на право, которое он имеет — и он выстрелил. Раскольниковщина.
Этот поступок — первый серьёзный поступок, на который Артур решился. Он расколол его тесную и душную скорлупу задрипанного психа-неудачника. Сардонический смех, отзывавшийся из груди его злопыхателей на страшный по своей драме смехоплач Артура, навсегда оставил его. Он больше не жертва ритуала издевательств над собой. Он почувствовал в себе силы, ранее не ощутимые. Он понял, что его обидчики не имеют права жить, ибо они ужасны. Смех убивал его, но стоило только убить в себе его источник — страх — быть непонятым, непринятым, осужденным, побитым, — как смех стал его оружием, которое отныне ему подвластно.
Теперь мы видим совсем другого человека.
Исход сюжетной линии, связанной с историей его происхождения, стал последним рычагом, сведшим его с ума окончательно. После убийства в подземке Артур всё ещё стремится отыскать правду, им по-прежнему руководит такой детский, наивный взгляд на мир, который отчётливо виден в его разговоре с Томасом Уэйном, когда он неподдельно возмущается, почему мир такой жестокий, за что люди такие злые, куда подевалась цивилизованность.
Последним толчком на тропу безумия стало досье из психлечебницы Аркхем, возможно, подделанное самим Уэйном. Убийство матери, кем бы она Артуру всё-таки ни являлась, наверно, стало тем кульминационным моментом, когда Артур целиком осознал себя Джокером. Точнее, он осознал в себе силу быть им.
Показательна сцена убийства Артуром его бывшего коллеги. Мы видим, как этот человек легко научился отбирать у своих обидчиков жизнь, без тени сомнения и совершенно хладнокровно. То, что он подарил жизнь карлику, тоже носителю недостатков в глазах общества, иронично подтверждает, что „не-таким-как-все“ людям куда легче понять друг друга, нежели обычным.
После смерти матери мы видим, как в квартире Артура стало чисто и светло, чего раньше никогда не было, тем самым нам показывают очищение, освобождение Артура от всего, что его, рыдающего, держало в маске клоуна, который смеётся. Отныне его грим и стал его настоящим лицом.
Лестница стала символом его бесповоротного грехопадения — Готэм объяло пламенем Инферно, которое раздул танец безумного Джокера.
— Эй, Мюррей, хотел попросить.
— Да?
— Будешь объявлять, назови меня Джокер.
Что отличает безумца от здравомыслящего человека? Подход к решению одной и той же проблемы. То, чем могло закончиться и закончилось в итоге вечернее шоу Франклина Мюррея, навсегда бы изменило жителей Готэма и изменило их в итоге. Последние частички личности Артура в пожирающем его Джокере всё ещё жили, ибо, возможно, он собирался совершить акт самоубийства. Но необдуманно брошенные слова Мюррея убили Флека окончательно, и цель Джокера как никогда стала ясной — он просто хочет быть замеченным. Убийство Мюррея стало убийством всего того лицемерия и цинизма, что преследовали Флека на протяжении всей его жизни.
Произнесённые им слова перед выстрелом — осуждение всего современного общества в нашем реальном мире.
Предлагаю прочувствовать пронзительный до содрогания нервных клеток голос Хоакина Феникса в той самой сцене:
Что ты получишь, если смешаешь психически больного одиночку с обществом, которое игнорирует его и обращается с ним, как с мусором?! Я скажу, что ты получишь! Ты получишь то, что заслужил!!
Моя мама всегда говорила мне: «Улыбнись и сделай счастливое лицо». Говорила... моё предназначение — приносить радость и счастье в этот мир.
Готэм охвачен хаосом. Улицы разбиты, клоуны творят революцию.
История протеста, жизнь в который вдохнуло дуло джокерского револьвера, не будет иметь логичного завершения. Команда, работающая над этой психологической и социальной драмой, показала нам всю безыдейность народного восстания, запрос которого не способен удовлетворить в долгосрочной перспективе обыкновенный психопат. Джокер Феникса не Джокер Леджера — не анархист, не продуманный и расчётливый гений преступного мира. Джокер Феникса не террорист V — не революционер, последовательно и сознательно толкающий людей на доминирование над господами. Джокер Феникса — шутка, порождённая обществом, такой же шуткой. Разве не смешно, что общество, совсем недавно в упор не замечающее Артура Флека, желающее даже его уничтожения, вдруг прозрело и увидело в нём своего лидера?
Вся шутка в том и состоит, что обществу не нужны артуры флеки — общество нуждается в джокерах.
И сейчас я говорю о реальности.
Общество получает то, что заслуживает.
В заключение могу сказать только одно: если вы не хотите породить джокеров, будьте более чуткими, проявляйте эмпатию и относитесь к тем, кто кажется вам „не таким“, с пониманием. В конце концов счастье — это когда тебя понимают.
Приведу мудрости двух классиков.
А. П. Чехов:
Надо, чтобы за дверью каждого довольного, счастливого человека стоял кто-нибудь с молоточком и постоянно напоминал бы стуком, что есть несчастные, что, как бы он ни был счастлив, жизнь рано или поздно покажет ему свои когти, стрясётся беда — болезнь, бедность, потери, и его никто не увидит и не услышит, как теперь он не видит и не слышит других.
Ф. М. Достоевский:
Страдание и боль всегда обязательны для широкого сознания и глубокого сердца.
В противном случае — доброй ночи! И всегда помните:
ТАКОВА ЖИ…
За отсылками, референсами и просто связанными человеческими творениями.
К прочтению:
1) «Убийственная шутка» Алана Мура
2) «V — значит вендетта» Алана Мура
3) «Преступление и наказание» Ф. М. Достоевского
4) «Идиот» Ф. М. Достоевского
5) «Поэма лестницы» Марины Цветаевой
6) «Вверх по лестнице, ведущей вниз» Бел Кауфман
К просмотру:
1) «Тёмный рыцарь» Кристофера Нолана (2008)
2) «Бэтмен» Тима Бёртона (1989)
3) «Бэтмен» Лесли Х. Мартинсона (1966)
4) «Хранители» Зака Снайдера (2009)
5) «V значит Вендетта» Джеймса МакТига (2006)
6) «Таксист» Мартина Скорсезе (1976)
7) «Король комедии» Мартина Скорсезе (1982)
8) «Мыс страха» Мартина Скорсезе (1991)
9) «Инцидент, или Случай в метро» Ларри Пирса (1967)
10 ) «Мастер» Пола Томаса Андерсона
К прослушиванию:
Tony Bennett — Put on a Happy Face
Frank Sinatra — Send in The Clowns
Frank Sinatra — That's Life
<...>
Статья ранее уже публиковалась здесь.