Головная боль заботливо разбудила, подсказывая, что он всё ещё не покинул мир живых. Цепи на руках и ногах тоже кричали, что что-то пошло не так. От голода тошнило — в пору было начать охотиться на крыс.
— Да, тёплый приёмчик, ничего не скажешь! Отмыли, поселили в лучших покоях, которые у них были — и вот-вот сюда ворвётся красивая девушка с подносом в руках. Узнает, как спалось, что снилось. Расстегнёт наручники, накормит, предложив показать самые красивые места поселения...
Монолог был прерван скрежетом ключа в замочной скважине. В камеру зашли двое стражников. Ни один из них не был похож на спасавших его той ночью.
— Вставай, и давай без глупостей!
Пленник встал, послушно вышел в коридор. За дверью стояло ещё восемь стражников. Все были на нервах, и, чтобы разрядить обстановку, знахарь заговорил первым:
— Камера очень удобная: прохлада и запах сырости — всё как я люблю, спасибо! — никто не отреагировал. Его окружили плотным каре: трое впереди, столько же шагало за спиной, и по паре — с обеих сторон. Знаками и слабыми тычками в спину подсказали направление движения. Ильгур шёл, и с каждым шагом его настроение портилось всё сильнее.
— А где узники? Вы, что, их съели?
От таких вопросов, заданных в забавной форме, у стражников проступила испарина. Один из них споткнулся о ступеньку. Ильгур, ловко увернувшись, припечатал охранника справа в стену, второму заехал локтем — оба полетели кубарем вниз, сбив троих сзади. Двое передних достали мечи и пошли в атаку. Удар первого скользнул по цепям и ударился о шлем охранника слева. Оставив там вмятину, отправил беднягу вниз по лестнице вместе с напарником. Ильгур, воспользовавшись теснотой, ударил второго мечника по коленке и, схватив за шею, толкнул вниз. Оглянувшись, он увидел лужу крови и трёх едва поднявшихся стражников, которые снова, как кегли, были сбиты летящим вниз воином. Беглец побежал вверх и скользнул в помещение — благо, дверь была открыта, а ключ оставлен в замке. Воспользовавшись подарком судьбы, он запер за собой дверь.
Небольшая комната освещалась огарком свечи, на столе стояла нетронутая тарелка с мясом. Видимо стражник не успел поесть. Ильгур бесцеремонно схватил еду руками и начал быстро жевать. За дверью стали слышны глухие удары и ругань. Рядом с тарелкой лежала связка ключей и нож.
— Да, давненько у вас заключённых не было, расслабились. Ну, надеюсь, начальство вас не сильно ругать будет. Но плату явно урежут.
С этими словами Ильгур освободился от цепей и спокойно вышел на свежий воздух. День был в самом разгаре. Улица была наполнена людьми, каждый шёл по своим делам, и никто не обратил внимания на вышедшего из местной тюрьмы человека.
Смешавшись с толпой, Травник стал лихорадочно думать, что делать дальше.
«Почему меня посадили в камеру, а перед этим спасли жизнь? Значит, у ворот что-то произошло, но что? — последний фрагмент всплыл в памяти. — Они сказали, что потеряли Ильгура... Может, шаман сможет внести ясность? Итак, тебя схватили ночью, значит, никто не знает, что ты находился в тюрьме. Это на руку — непонятно, кому можно верить...»
Неторопливо прогуливаясь, беглец незаметно осматривал окрестности. Рядом с тюрьмой были казармы. Из внутреннего двора доносились звуки боя и голоса наставников.
— Держи меч ровнее, а то он качается, как маятник! Или ты решил загипнотизировать противника? — голос казался до боли знакомым. Не задумываясь, свернул во двор. В центре было нечто, напоминающее арену. Наставником оказался крупный длинноволосый мужчина в чёрных кожных доспехах. На самой арене
занималось шесть новичков, разбитых на пары. Учебное обмундирование максимально защищало молодых парней, постигающих военное искусство.
— Что это за выпад, щенок? Моя бабушка и то двигается быстрее тебя, а ей уже почти полторы тысячи лет! Не можешь держать меч — иди работать в поле!
— Мастер Вокдар, я хочу учиться, не прогоняйте меня...
— Пшёл вон! Не хочу, чтобы твоя смерть была на моей совести.
Парень покраснел, но, молча, снял доспех, аккуратно сложил и побежал прочь.
— Чтобы завтра в пять был на тренировке! — уже вслед крикнул ему воин. Ильгур заметил, что у него отсутствует правый глаз, а седина и множество шрамов выдавали в нём бывалого вояку. Травник не знал, зачем здесь, но ему нужно было о чём-то с ним поговорить. Однако, учитывая ситуацию, он не знал, как начать, да и чем закончится их встреча. Поэтому развернулся и зашагал дальше.
«Скоро тебя начнут искать или уже ищут. Если ты надеялся здесь найти ответы, то только увеличил количество вопросов и нажил проблем. Что теперь делать? Бежать? Так нужно раздобыть еду и какое-нибудь оружие. Но как? Воровством? Тогда тебя точно вздёрнут... Ну, конечно же! Ты же тут жил! Значит, у тебя есть дом. Осталось только найти его».
Хоть какое-то подобие плана дало силы к действию. Но побродив по улицам с полчаса, пыл искателя поостыл. Зато теперь было ясно, где корчма, храм и рынок. Он на мгновение закрыл глаза. Раздумье было прервано легким ударом по плечу.
— Уснул, что ли?
Издевательская манера общения и смех говорили о том, что они с неизвестным в прошлом были друзьями. Высокий парень с ярко-голубыми глазами был явно в хорошем настроении.
— Нет, просто думал.
— О том, как вернуть мне долг? Совесть проснулась, и ты вспомнил про лучшего друга Сайрана?
— Именно.
«Похоже, парень любит болтать, не придётся даже выкручиваться».
— Ты шутишь?
— Нет.
Молодой человек был счастлив, как ребёнок, которому вернули веру в чудо:
— Сегодня седьмое небо упадёт мне на голову!
— Пошли ко мне, пока я не передумал.
Нового старого друга не пришлось уговаривать, он рванул почти так же быстро, как чёрные волки. В голову ударили мысли. Ильгур гадал, сколько он ему должен, и есть ли дома эта сумма. Стараясь не отставать, странник пытался запомнить всё, что видел. Мысленно создавая карту города, умудрялся отвечать на вопросы.
— Нашёл, что искал?
— Нет.
— Возможно, ты слишком зациклен на этом? — Попутчик развёл руки в стороны, на мгновение остановившись. — Оглянись. Вокруг течёт жизнь, а ты, как ищейка, бежишь по следу, который виден только тебе одному.
Оратора обожгло взглядом, в котором было что-то неуловимое и пугающее. Отведя взгляд, юноша уже менее уверенно задал вопрос:
— Продолжишь поиски?
— Если будет на что. Займёшь?
Сарказм немного сгладил момент, и Сайран вновь обрёл былую уверенность:
— Ты издеваешься?
В вопросе была серьёзная нотка с усмешкой, Ильгур засмеялся и подмигнул.
— Ты всё равно всё прогуляешь. Как три года назад.
Парнишка скорчил лицо, как будто укусил неспелое яблоко. Потом уверенно посмотрел вдаль. Словно заглядывая в самый укромный уголок своего сознания.
— Нет, теперь я использую их с умом. Приумножу — и наконец-то смогу жениться Гаяне.
В нем чувствовалась уверенность и твердость.
— Планы. Боги так любят перемешивать их, словно колоду карт, когда видят всю выстроенную дорожку к твоей мечте. Добавят щепотку случайностей, поменяют указатели местами, добавят пару развилок и будут с восторгом, толкая друг друга локтем в бок, наблюдать, как ты начинаешь плутать по дороге в своё светлое будущее.
— Ильгур, ты такой зануда, что даже боги смотрят на тебя сквозь пальцы и всё время плюются!
Они остановились возле небольшого домика.
— Ну, и чего мы ждём? — кивнув на лачужку, спросил друг.
Хозяин подошёл и с одного раза выбил дверь ногой, молча, вошёл внутрь. Сайран пару мгновений стоял ошарашенный с широко открытыми глазами.
— Ты чего там застыл, как не родной? Заходи. — Ильгур, как ни в чем не бывало, сделал приглашающий жест.
— Просто, впервые вижу такое рвение отдать долг.
— Не хотел, чтобы проценты дальше капали. Иди сюда, и дверь за собой прикрой, дует.
Голубоглазый, всё ещё приходя в себя, зашел, поднял дверь и осторожно прислонил к косяку. В доме было чисто, у небольшого окна стоял стол. У самой дальней стены была маленькая кровать, на которой лежала шкура — судя по размеру и шерсти, очень мягкая и тёплая. У другой стены была печка и какие-то инструменты. Везде травы и порошки, заготовки.
— Где ключ, огниво, сумка? Если тебя ограбили, то долг может и подождать. — Удивление продолжало нарастать, в голосе появились нотки беспокойства.
— По дороге сюда на меня напали чёрные волки, — всё тем же спокойным голосом отвечал собеседник.
— Прямо как в твоем сне, где тебе снилось, что тебя убивают?
— Как видишь, ясновидец из меня не очень.
Мысли захлестывали волнами.
«Я нечего этого не помню, как будто первый раз здесь».
Видя, что горе-искатель очень обеспокоен, парень решил разрядить обстановку:
— Вот, я же говорю, что ты зануда, волки не смогли бы это переварить.
Он сел на скамью у двери и изучающе посмотрел на друга, маскируя это под шуткой. Улыбаться получалось, но как то не по-настоящему, словно на него смотрел не тот, с кем он вырос, дрался с соседскими мальчишками, делился мечтами о странствиях и далеких землях, а один из тех чёрных волков, которые были чумой, наводившей ужас на всю округу.
— Много я тебе должен?
Вопрос был таким неожиданным, что Сайран еле удержал себя в руках, чтобы не выбежать из домика и навсегда забыть сюда дорогу. Но ему нужны были монеты, чтобы воплотить в жизнь задуманное.
— Пять сотен серебром. Что с тобой случилось? Это уже не смешно!
Его собеседник отчетливо понимал, что теряет доверие только что обретённого друга. Повернувшись вокруг своей оси на триста шестьдесят градусов, с улыбкой произнёс:
— Забирай дом и всё, что в нём.
Не ожидая такого поворота, голубоглазый сидел с открытым ртом. Потеряв тревожность, вновь увидел своего друга, а не воскоподобное существо.
— А как же ты? Где ты будешь жить? Я конечно рад гостям, но не до такой степени. — Улыбка вновь скользнула по лицу. Должник снова пристально поглядел на него. Выдохнув, произнес:
— Я должен уйти.
Круговорот событий сбивал с толку.
— Куда? Зачем? А главное, как ты будешь жить?
Сайран поднялся со скамьи и подошёл к травнику.
— Я знаю тебя с детства, ты всегда был немного чокнутым, но это уже слишком! Нельзя же всё так бросить и уйти.
— Почему нет? Что меня тут держит? Ты говоришь, что тут течёт жизнь, но её здесь нет! Всё как те же волки, обезумевшие от голода, гонятся за серебром. Привязывают себя цепями всё сильнее, обстраивая свое существование. Ставя для себя новые бессмысленные цели, оправдывая существование в замкнутом кругу.
Бродяга яростно ударил по столу рукой, и тот сложился пополам. Друг детства с недоумением смотрел на него.
— Остынь приятель, перестань ломать мое имущество! — Оба посмотрели на обломки стола и рассмеялись. Осматривая всё уже по-хозяйски, голубоглазый задорно сказал: — Забавное новоселье, ничего не скажешь. Хорошо, если постараться всё это продать, можно выручить полторы сотни. Лучше, чем ничего… Можно мастерскую перенести сюда или сделать кладовую для сырья.
Ильгур ходил туда-сюда, как часовой, одна доска странно скрипела. Остановившись, он опустился на колени, постучал, вернулся к столу и взял нож и свечку. Осторожно поддел край доски — и дерево со скрипом поддалось. Поднеся свечу к дырке в полу, стал внимательно осматривать. Через мгновенье в руках оказались два мешочка. Сайран, с любопытством наблюдая за другом, повеселевший и занятый осмыслением новых перспектив, всё же спросил:
— Мышей ловишь? Или решил оставить мне одни обломки?
Знахарь, молча, положил мешочки на пол перед сидящим ремесленником. Судя по весу, в одном из них были монеты. Беглец высыпал содержимое первого мешочка. Серебро звонко зазвенело, падая на пол.
— Это остаток долга.
Голубоглазый с азартом принялся считать, полностью погрузившись в это занятие. Бывший хозяин дома осторожно извлёк содержимое второго мешочка. Там оказался тёмного цвета кристалл, который легко помещался даже в сжатой ладони. На ощупь он был гладким, имел идеальную форму сферы. Цепочка, судя по всему, была из серебра. Находка в руках Ильгура и начала стремительно нагреваться, приобретая ослепительный белый цвет, — и весь дом осветила яркая вспышка.
— Ты что решил дом спалить? — с усмешкой спросил друг. Обернувшись, увидел источник света, и закрыл глаза руками, боясь ослепнуть. — О боги, что это за штуковина?
Ильгур, спрятав камеень обратно в мешочек, ответил:
— Долго объяснять, сколько насчитал?
Сайран, словно приходя в себя ото сна, тёр глаза.
— Четыреста пятьдесят три монеты.
Вставая на ноги, бродяга спрятал мешочек в кармане и решительно произнес:
— Это все твое. Но мне нужен меч, доспехи и припасы на несколько дней. На вопросы отвечать нет времени, встретимся у северной стены.
Голубоглазый быстро поднялся:
— Хорошо, надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Я буду у стены в полночь.
Не оборачиваясь, пошёл к выходу. Через мгновение с улицы донеслось:
— Дружище, накрывай на стол, у нас гости.
Ильгур медленно вышёл к другу. В их сторону смотрело двадцать луков и копий.