Из речи видного земского деятеля, депутата Государственной Думы А.И. Шингарева, 1913 год.
Мы накануне полувекового юбилея земской медицины в России…
«Необязательная отрасль земского самоуправления» с удивительной быстротой стала развиваться, заняв первое место в земской работе.
То, чему земство пришло на смену в области здравоохранения, было поистине ужасно.
На всем громадном пространстве 34 земских губерний, в которых имелось тогда около 38 миллионов жителей, на 359 уездов в период передачи 1865—69 гг. дел «Приказов общественного призрения» земствам, существовало только 351 лечебное заведение; из них 32 губернских и 319 уездных. В некоторых уездных городах больниц не было совсем; на всю Бессарабскую губернию была 1 больница, на всю Екатеринославскую — 7.
В сельских местностях больниц не имелось почти нигде. Вне городов вовсе не было врачей.
Да и в каком виде были приказные больницы? В большинстве — ветхие или до крайности запущенные здания, крыши текли, стены были треснувшие, полы сгнившие, с невероятной грязью и вонью. Переполненные хрониками и инвалидами, подневольно и плохо содержимыми, они имели в народе дурную славу и внушали страх населению. Описаниями невероятных картин «Сумасшедших домов», с их зараженным зловонием воздухом, крайней теснотой, невообразимым беспорядком, буйством несчастных больных и карательными мерами — полны приемные акты земских учреждений того времени.
Вот несколько строк одного описания: «В терапевтических отделениях нередко помещались сифилитики, хирургические и душевно-больные. Заразные лежали среди незаразных, чистые оперативные рядом с гнойными и неопрятными. Так называемая госпитальная гангрена и рожа были напастями, с которыми не умели и не решались бороться... Госпитали... были настоящими домами призрения, в которых больные мерли, как мухи»...
Приказная медицина, подчиненная и равнодушная ко всему, с неискоренимыми злоупотреблениями и беспорядками, оплачивалась принудительными и высокими сборами с населения на лечение больных...
Иногда, напр., по данным Бессарабской губернии, практиковалось нечто невероятное: «в видах обеспечения получения платы (от 6 руб. 30 коп. до 7 руб. 50 коп. в месяц) практиковались даже такие способы, что выздоровевших отправляли на места их жительства по этапу, вместе с арестантами, и сдавали их под расписку в волостные правления, чтобы заручиться документами для взыскания платы».
Уже в 1870 г., через 3—4 года после приказной медицины, имелось 175 сельских лечебниц с 1 500 кроватями. Через сорок лет сельских лечебниц стало 1 715 с 22 300 кроватями, т. е. выросло в 10 раз.
В отдельных, наиболее высоко стоящих губерниях, напр., Московской, развитие земской медицины еще более грандиозно. В 1870 г. здесь имелось 10 земских лечебниц, а в 1910 г. — 120. В губернии почти не осталось места, отстоящего далее 10 верст от лечебницы.
Совершенно иначе шло развитие медицины в губерниях, лишенных земства. Так, в 35 земских губерниях к 1910 г. 1 врачебный участок имеет в среднем 28 тыс. жителей.
В 6 западных губ. на 1 участок приходится 42 т. жителей.
В области Войска Донского - 62 т. жителей.
На Кавказе 73 т. жителей.
В Северо-Западных: Виленской, Гродненской и Ковенской губ. - 98 т. жителей…
Начав с бюджета 5 647 тыс. руб. в 1865 году, земства повысили расходы через 47 лет в сорок раз.
Получив от приказа общественного призрения около 8,5 милл. рублей капиталов и тратя проценты с этого капитала на дело народного здравия, земства добавляли к этим суммам свои собственные средства в таком размере, что, напр., расходы на земскую медицину в 1912 г. составили проценты с капитала (капитализируя из 5 проц.) в 1150 милл. рублей…
Мы можем гордиться исполненной работой. Мы можем со спокойной совестью взирать на пройденный путь. Получив в наследие медицинскую пустыню на всем пространстве сельской России, жалкие больницы в городах, от которых бежало в испуге население, земско-медицинская организация в конце полувекового периода могла по праву и с честью показать себя на Дрезденской выставке и, по заслугам, произвела там огромное впечатление на иностранцев.
К 1910 г. имелась армия в 3 438 человек земских врачей, 2 686 врачебных участков, из них 2 061 с лечебницами, 42 тысячи общих больничных кроватей и 23 500 кроватей для душевнобольных, 30 земских медицинских фельдшерско-акушерских школ, 14 оспенных и 6 земских бактериологических институтов, 9 пастеровских институтов, 25 губернских санитарных бюро, 221 санитарных врачей и 32 постоянных санитарно-эпидемических врача, 24 периодических земских органа, посвященных врачебно-санитарным вопросам, 16 губернских гидротехнических бюро и т.д. Как далеко мы отошли от времен приказа общественного призрения!
Кануло в вечность это печальное прошлое в земских губерниях, но приказ еще жив не только на окраинах; прежнее небрежение здравоохранением со стороны государства имеет полную силу и до сих пор.
Еле 1 проц. уделяет оно по своему громадному бюджету на врачебную часть, да и из этого одного процента лишь часть идет непосредственно на врачебно-санитарное дело, остальное же поглощается различными врачебно-административными органами разных ведомств.
В количественном отношении мы стоим далеко позади западноевропейских государств. Общее количество врачебного персонала по отношению к населению еще крайне ограничено, в 4—8 раз меньше нормы. Расходы на дело народного здравия и общественного призрения, достигающие на душу населения в Англии 7 рублей 62 коп., во Франции 4 руб. 21 к. и т.д., у нас еле поднимаются до 70 коп. в земских губерниях. Наилучшая из них, Московская, затрачивает на здравоохранение до 1 р. 24 к. на жителя, т. е. в 6 раз менее, чем в Англии. В то время, как в западных государствах больничная кровать приходится на 300—600 человек населения, у нас даже в земских губерниях 1 больничная кровать приходится на 1 694 человека. Для душевнобольных во Франции и Англии имеется одна больничная койка на 400—500 человек населения и призреваются почти 90—95 проц. больных, а у нас одна койка приходится на 3 000 человек и в самых лучших губерниях (Петербургской, Московской) призревается не более трети всех безусловно нуждающихся, а в некоторых, как, напр., Саратовской, лишь десятая часть.
Не количественной постановкой нашего земско-медицинского дела был вызван огромный к нему интерес иностранных врачей, а теми глубоко-жизненными, строго рациональными и оригинальными основами, на которых оно выросло в России. Общественной медицины, как таковой, нет в Западной Европе…
Принцип бесплатности земско-медицинской помощи, как основной, как самый краеугольный в ее развитии, совершенно чужд Западной Европe с ее безграничным, доходящим даже до уродливости, развитием частной врачебной практики…
Публикация Светланы Кузнецовой и Евгения Жирнова
Самый надежный способ не пропустить никакой интересной информации из «Особой коллекции» «Коммерсантъ-История» - подписаться на наш канал