Некоторое время назад, профессор Джорджтаунского университета Пол Пиллар разродился статьей в журнале «National Interest» (известному аналитическому изданию США): «Сирийская война показала, что Вашингтон уже не является страной, которая единолично способна решать мировые проблемы. Более того, сегодня США не могут продавить в некоторых важнейших точках планеты, которой, безусловно, является Сирия, решение, которое бы их в целом устроило». Вот кто бы сомневался…
Далее, профессор продолжает: «Первоначальный план по переустройству Ближнего Востока уже давно пошел в утиль, и американцы сегодня борются лишь за то, чтобы новая конфигурация сил в регионе включала бы и их самих». Профессор на то и профессор, чтобы со спокойствием оцепеневшей лягушки делать академический анализ сложившейся в Сирии ситуации. Не так ли?
Конечно же, прежде чем так «успокоить» господина профессора (кстати, ветерана ЦРУ), России пришлось изрядно поработать. Внезапное появление российских военных в Сирии резко переломило драматическую ситуацию в стране, решительно изменило расклад сил и обрушило планы всех основных игроков не только в Сирии, но и на всем на Ближнем Востоке.
Каким же образом России удалось добиться столь существенных результатов? Несомненно, решающую роль в этом сыграло умелое, очень «аккуратное» и в то же время решительное применение военной силы.
В самом начале сирийской кампании, России предрекали повторение афганского сценария. Многие военные эксперты исходили из того, что России только для стабилизации гибнущего «режима» Асада, необходимо развернуть в регионе несколько (от 2-х до 4-х) механизированных или десантно-штурмовых бригад. Такое развертывание неизбежно повлекло бы за собой существенные потери и постепенное втягивание России в гражданскую войну в Сирии. Однако, этого не случилось. Русские оказались умнее их оппонентов.
Как отмечает аналитик Michel Goya в статье «Le modele de l’intervention russe» (модель российской интервенции), было «принято решение ограничить присутствие на земле одним батальоном морской пехоты для защиты баз, силами специальных операций, а также сделать упор на ЧВК численностью не менее 3000 человек». Оставим выражение «интервенция» на совести Michel Goya, перейдем к сути.
После тщательного анализа, российским руководством были четко определены необходимые силы и средства. Затем были оценены реальные возможности ВС РФ по оперативной и безопасной доставке этих сил и средств на сирийский театр боевых действий. На первом этапе, решающую роль сыграла транспортная авиация, осуществившая 95% всех перевозок. Имеющегося авиапарка (100 военно-транспортных самолетов Ил-76 и девять более тяжелых Ан-124) оказалось достаточно. Эти возможности, а также открытие воздушного пространства Ирака, позволили быстро и внезапно перебросить в Сирию практически все необходимое для приведение в действие главных российских тактических систем: достаточной группировки ПВО и эффективных разведывательно-ударных средств.
Главным инструментом реализации оперативно-тактических решений российского военного командования в Сирии стал так называемый «разведывательно-ударный комплекс» (РУК).
Разведывательная составляющая РУК состояла из десятка самолетов, включая самолет радиотехнической разведки Ил-20М1 и несколько БЛА, и в первую очередь - группы Сил специальных операций (ССО), которые действовали в тылу противника. Ударная составляющая был представлена 15 гаубицами калибра 152 мм и РСЗО, а также авиационной группировкой численностью 50 летательных аппаратов (штурмовики, истребители-бомбардировщики и боевые вертолеты).
Задействованные силы и средства максимально соответствовали задачам и были способны эффективно поддерживать мобильные наземные силы, находящиеся под иранским или сирийским командованием, обеспечивая им серьезное преимущество в боях с противником. Преимущество в разведывательных возможностях и средствах связи позволяло загонять противника в котлы, а поддерживаемым сирийским (иранским) силам успешно уходить от тактических окружений. Так как применяемые разведывательно-ударные средства были российскими и управлялись российскими военнослужащими, любое иностранное «внимание» к проводимым «на земле» операциям было очень осторожным и деликатным, а вмешательство – исключительно редким.
В случае крайней необходимости, при выявлении особо значимых целей, наносились удары с больших расстояний, которые осуществлялись либо силами ВМФ при помощи ракет «Калибр», или ВКС ракетами Х-555 и Х-101.
Как отмечает уже цитированный аналитик Michel Goya: «Благодаря появлению российского экспедиционного корпуса про-асадовские силы смогли увеличить число комбинированных операций и быстро обезопасить наиболее уязвимые территории, а также окружить, а затем и захватить Восточный Алеппо, отбить Пальмиру и атаковать противника в районе Евфрата без помех со стороны внешних сил».
Следует отметить, что эти и дальнейшие результаты военной операции ВС РФ в Сирии, были достигнуты относительно скромными силами и средствами. Как отмечает уже упоминавшийся Michel Goya: «стоимость конфликта в размере 3 млн евро в день, представляется вполне посильной для российской экономики». К сожалению, российские военнослужащие понесли потери, но они несопоставимы с потерями в Афганистане. Вечная память павшим воинам.Конечно, война в Сирии еще не закончена. Однако ясно, что «режим» Асада ее уже не проиграет. Превращение ситуации в Сирии из безнадежно проигрышной (для союзников России), в практически беспроигрышную, является очевидным результатом эффективного российского вмешательства.
Как гласит одна из известных стратагем Сунь Цзы: «Небольшая сила может принести большой результат, при условии хорошего понимания сути своего положения и реального положения противника». Весомый результат военной операции в Сирии обусловлен четким политическим видением высшего российского руководства, осмысленными и последовательными решениями военного командования, выбором оптимальных способов боевых действий, решительностью поддержки войск союзников на поле боя.
Спасибо за внимание, мой уважаемый читатель. Продолжение следует…