По моему заказу некоторой давности в мою жизнь вернулось состояние удивительного и волшебного счастья, когда неважно почему все как-то совершенно волшебно и прекрасно, вокруг какие-то чудеса, а главное, в сердце состояние счастья и на лице неизменная улыбка. Наслаждение жизнью льется в меня и из меня мощными потоками. Так было в моей жизни только однажды — после поездки в Америку в самый первый раз, в мае 2004 года, после чего я жила как бы в двух мирах — в совершенно необыкновенной Москве, которая приобрела какое-то новое непостижимое качество, глубину и прелесть, и, в то же время, уже в Америке. Это была одна из особенностей моего существования, на фоне которой мне было просто постоянно бесконечно хорошо. Не скрою, были и трудные моменты, и даже слезы и боль, ведь я человек. Но в целом общий фон был — счастье. Все было прекрасно. Совершенно? Нет, не совершенно. Прекрасно. Тотальное принятие жизни и наслаждение ею.
И вот сейчас я снова дома. Здесь, в Лос Анжелесе, я одна, нет человека, который за океаном ждет моего приезда в его мир и соединения моего сердца с его сердцем. Не ждет меня переезд в другую страну с миллионом возможностей. Вот она, страна, вокруг меня. Прекрасным городом, так похожим на Москву, чудесными листьями, тихо качающимися у меня за окном, теплым воздухом в ночи, который я хватаю пальцами, проезжая по улицам Беверли Хиллз…
Я одна, но я не одна. Впервые в жизни моя жизнь приобрела малознакомое ей до этого качество: быть не одной одной, быть с собой. Обрести себя, осознать себя, насладиться собой как моментом жизни, как торжеством существования, как единственным мерилом существования _моего_ мира, как краеугольным камнем бытия, как лучом света в своем собственном царстве, как воздухом, которым я же и дышу. В этом мире все совершенно, мне больше нечего добавить. Но, вместе с тем, он обладает удивительной особенностью: это совершенство развиваемо. Expandable, как я сказала бы по-английски. Оно способно стать более совершенным совершенством.
Может быть, этот концепт способного к развитию совершенства поначалу кажется бессмыслицей, но тем, кто был в моем состоянии, понять это несложно. Совершенство не в идеализации, не в идеальном. Совершенство в реальном, человеческом и жизненном, живом. А все живое, как известно, развивается. Вот это развитие прекрасно. Принятие живого. Развитие принятого, наслаждение каждым моментом внутреннего и внешнего созерцания. Эта такая простая любовь, которой не учишься, до которой дорастаешь… рано или поздно.
Что может быть прекрасней?
Я безумно благодарна этой жизни за то, что еще в этой жизни, будучи живой, я наконец-то поняла, прочувствовала, осознала, что такое любовь… Любовь к этой жизни, к этому процессу, к этому существованию, к этому существу. Я не прошу больше ни о чем. У меня уже есть все, что мне нужно, даже больше, чем может желать человек.
Но, все же, наверное, я еще не доросла, не выросла и все еще учусь, так как я знаю, что в глубине души я мечтаю еще об одном: чтобы наконец познать эту прекрасную любовь вдвоем. Наверно, я смогу сказать, что окончательно поняла, что такое Любовь, когда этой мечты не станет, когда она уже перестанет быть актуальной, когда я научусь любить эту жизнь даже без той самой мечты, просто быть, не мечтая больше ни о каких проявлениях любви. А, может быть, где-то так же, в глубине души, мне не хочется никогда с этой мечтой расставаться…
Перестать переносить тоску по общению. Я уже не говорю о тоске по близости. Стоп. Все. Забыли. Вообще, нет такого понятия как тоска. И хотя мы все живем в мире людей, вполне нормально получать удовольствие только от самого себя. Королева Елизавета была замужем за Англией. А я буду за собой. С другой стороны, Англия такая большая и в ней так много народа. А я такая маленькая. И у себя одна.
Иной раз придет в голову мысль «Что за урок мне надо получить?». А потом останавливаюсь и понимаю: «Нут уроков. Просто я хотела быть здесь». Я вбырала это сама. Правда, когда выбираешь из состояния близости хоть какой никакой, то не подозреваешь, что все будет по-другому.
Да, я эгоистична. В том, что я ценю свое спокойствие выше на мой взгляд мнимой любви, даже если для другого эта любовь вполне реальная и вообще единственно возможная. Но если мое сердце не поет, если глаза не встречаются, если руки не тянутся переплестись, сесли сердца не стремятся слиться – это для меня не любовь. Социальные игры. В них, может быть, и прикольно поиграть. Но я, кажется, уже наигралась. Или нет?
Неужели я готова отдать свободу и полет только ради того, чтобы снова играть в эти скучные игры, где не бывает победителей? Свобода и полет. Когда я в последний раз была в этом состоянии?
Ведь я знаю, что есть только одно универсальное лекарство – принять все как есть. Себя такую. Свою жизнь – вот эту. Ведь я в ней могу все. Иной раз я оглядываюсь и удивляюсь, вспоминая. Где я была еще хотя бы 3 года назад. Пять, десять… Сколько волшебства я принесла в этот мир – свой мир. Сколько я еще могу совершить волшебства…
Принять и отпустить. Расслабиться. И вспомнить, что весь этот мир – помещается в небольшом количестве моих клеток. Здесь все создаю я. И я могу создать все заново. Так, как мне хочется и мечтается. У меня ведь есть мечты. Есть многое, что я люблю. И все это я хочу вокруг себя.
А главное – близость. Близость сердец. Нет, не главное. Нет ничего главного. Или главное – все. Но лучше не создавать перевеса. Просто это есть – и все.
Остановиться на минуту. Просто почувствовать себя. Принять. И отпустить. И снова приняться за создание этого мира. Интересно, хватит ли мне семи дней?