Глава 3.
– Всё проще, чем может показаться, – улыбка Сергея от ощущения этой самой простоты стала почти виноватой.– Прецедент и миграция – прецедент в Штатах, где традиция борьбы за права разноцветных граждан за годы доведена до абсолюта; миграция в Европе. В Англии премьер-министр станет смуглокожим, а во Франции в президенты пойдут арабы. Сейчас невозможно поверить, но тенденции видны. Рухнут не столько элиты, сколько устои всего и всея – на их место придёт другая мораль.
– Жалко французов,– сказал кто-то в полной тишине.
– Это им за де Голля! – усмехнулся Раевский. – Получили, что хотели. Но учить их будут не только арабы; а и, при кульбите истории, какие-нибудь гонимые судьбой курды или африканцы; что, согласимся, другой поворот. Но нельзя забывать, что Запад хитрей и коварнее Востока, хотя на Востоке думают, что картина ровно наоборот. Европа ещё своё возьмёт – какой финт устроили с объединительным Евросоюзом! Потом будут интегрировать в себя что ни попадя, если прежде свой союз не развалят; или сдуру развалят, когда захотят интегрировать – вариантов несколько. Запад может тянуть лямку и за счёт своих технологий. Людишки Европы, правда, разнежились и перестали чувствовать вкус жизни. Восток ещё пока можно водить за нос – там почти не сидят за компьютерами и не занимаются акциями, но когда-нибудь могут пойти ломовой силой, а за ними из-за своих гор и пустынь выглянут и китайцы. Вот тут начнётся свистопляска.
– Это и будет конец света? – усмехнувшись, спросил Вадик.
– Конечно нет – всего лишь передел географической собственности. Это не страшно, так было во все времена, и будет сейчас – человечество, хоть и «демократизируется», но пока не теряет инстинкта выживания. На Западе он стал слабее.
– А если всех объединить вокруг идей о правах человека? – спросил Львов.
– Что сейчас Запад и делает, но страшно лукавит, думая, что достойные права могут быть только у миллиарда; а остальные пять смогут быть одновременно и обузой, и мощным энергетическим донором «избранных».
– То есть, рабами миллиарда?
– Можно сказать и так. Нечто симбиотическое – ни господа не могут жить без рабов – те им оказывают многочисленные услуги; ни рабы – без богатых господ, дающих еду, технику вчерашних моделей и одежду со своего плеча. Неоколонизация.
– Есть рабы – жди мятежей? – засмеялся Вадик, с аутическим интересом рассматривая со всех сторон взятый двумя пальцами бутерброд с сёмгой.
– И не только против миллиарда, но, конечно, и в форматах пяти остальных – против жирующих банкиров, компрадорских режимов и проч. Пока же работает принцип – «Разделяй и властвуй!». Если им умело пользоваться, то можно оттягивать время очень долго. Но у Запада мозги уже не успевают охватить многомерность мира, и он своими ошибками, сиречь преступлениями против отдельных народов, только страшно злит представителей «не-миллиарда». Думаю, разговор этот, господа, можно продолжать и за фуршетом, поскольку кто-то из вас мог проголодаться; но темы договоримся подбирать осторожнее, заботясь об их соответствии с гастрономическими изысками блюд, – улыбнулся Раевский.– По нашему обычаю приглашаю вас в соседнюю комнату, где можно и выпить, и закусить. Сергей, задержитесь, пожалуйста, на минутку,– сказал Раевский за мгновение до того, как гости оживлённо задвигали кривоногие стулья.
Продолжение - здесь.