Я уникальный экземпляр. Впрочем, стоп, где-то я это уже слышала. Говорила. Думала. С пафосом. Закрытыми глазами. Бровями в стиле Пьеро. Мне вдруг случайно показалось, что все складывается не так, как было бы нужно, чтобы я могла быть счастлива? Сверкающие белки глаз шефа на фоне его темной кожи выделяют горящие гневом зрачки. Что я сделала, чтобы ты оказался в моей жизни? Где я не так подумала? Когда себя недолюбила? Знакомятся ли мужчины с женщинами на улицах? Знакомятся ли мужчины с женщинами вообще? А со мной?
Я тихо бреду навстречу своей медленной, вкрадчивой, липкой рефлексии. И вот она уже едет на мне верхом, застилая пластиковой пеленой глаза. Ты уедешь в другой город. И мне не разделить твоей радости. Не попрыгать с тобой, словно в детстве, на кровати, не покидаться подушками, не налить тебе пива, а себе вина. Не отпраздновать твой новый шаг в карьере. И мрого других побед. Я хочу разделить с тобой твое счастье. Но не могу. Поэтому я радуюсь за тебя в телефонную трубку, глотая горячие слезы. Я хотела быть с тобой в счастье и радости. Но по правилам нужно быть и в несчастье и горести. Но, видно, съежилось сердце. Любая твоя горесть становилась моей насовсем, покидая насовсем тебя. И я ушла.
И осталась я. На шее — измученная рефлексия. И где-то глубоко-глубоко в сознании копошится давно пройденная мантра «Я не жертва. Я не жертва.» И потом, как у ежика «Пук…»
Я жертва. Классический экземпляр. И я осознаю. Я все это вижу, как в каком-то театре абсурда. Бредущую себя с рефлексией наперевес. Тянущую за собой, словно тот бурлак, любимый сказочный образ бедной прекрасной немой Элизы, убившей нежные ручки за неблагодарной работой соткания крапивных рубашек, заигранный образ бедняжки-сироты, кусающей корочку черного хлеба и прихлебывающей его молоком — ночной перекус моего детства, моих бесконечных прекрасных мужчин, которых злорадная жертва сделала врагами.
Кто внушил мне желание быть жалкой? Жалеемой? Страдалицей, отвергнутой миром, восставшей против него? Где, скажите мне, корень этого духовного разврата, из-за которого я подставила свою семью и весь мир, превратив мужа в предателя, шефов — в кидалово, общество — в не ценящую меня толпу? Когда это кончится, и, главное, как с этим покончить?
И я сижу с Ленкой, кушаю ее курицу в майонезе и горчице. И Ленка светится любовью к себе. В каждом ее слове — бесконечное уважение, принятие и оценка. Не высокая. Не низкая. Оценка, которая есть, та самая, из разряда адекватных. И я смотрю на Ленку и любуюсь ее удивительной способности ценить себя, потому что она одна есть у себя. И вокруг нее чувствуется и мне, что я в этом мире свой родной строитель. И рефлексия сползает по стене с шестого этажа в воду Индейской реки, чтобы скормить себя прибрежным цаплям. И глаза горят от радости того, что мне в этой жизни так многому еще можно научиться.
И только бы раздобыть сил, чтобы возрадоваться своему миру. Чтобы увидеть всех, кто меня любит, и понять, что я не одна. Чтобы познать вкус настоящего момента моего существования. Чтобы ушло все, что мне чуждо. Чтобы очарование существования снова вернулось и заполнило каждый уголок моего настоящего.
Прошлое, настоящее и будушее — это не некая продолженность во времени, а вполне конкретные компоненты настоящего момента, я стала, как кошка языком по шерсти, проходить густым поглаживанием по всей моей жизни прямо с детских лет, просвечивая, как рентгеном, солнечными лучами все моменты семьи и близости, которые я пережила, все признаки нелюбви и разобщенности в моей семье. До 7 лет было очень легко, родители тогда были еще женаты. Все пропиталось солнцем, удивительным ярким светом, легостью и радостью. За спиной вырос эгрегор мужской силы и надежности, который обычно дается общением с отцом и которого я в своей жизни практически никогда не ощущала. Ну, 2-3 раза по нескольку минут не считается.
После семи пошло туго, но определенный свет удалось впустить. Также удивительно, но создалось ощущение вот этого «папки» за моей спиной — довольно плотное, пока нестабильное, но уже вполне реальное. Он как два огромных крыла ангела… Или тень такая светло-серая. Ну, то есть, присутствует. Спокойно с ним и совершенно не напряжно, даже сомнения не возникает… В чем? А вот в чем.
Мне кажется, что на этом моменте я подошла к фишке, которая не давала мне покоя всю мою жизнь. Я знала, что все плывет из развода родителей и того, что я была разлучена с отцом. Но я никак не могла допетрить, что какой бы ни был отец, если в определенном возрасте его нет рядом с девочкой, то у нее просто не вырабатывается вот этих ангельских крыльев, которые дают ей чаще всего совершенно неосознанное ощущение принадлежности к женскому полу со всеми вытекающими (ой, как смешно получилось), вот это ощущение иньскости по случаю наличия мужской отцовской янскости в ближайшем кругу биологической и энергетической личности. Вдруг мне стало понятно, почему на свадьбе один мужчина (отец) передает женщину другому мужчине (мужу). Женщина не существует без мужчины. Как женщина, как Инь, как духовная субстанция, суть которой — обволакивать. Если эту субстанцию заставить отвалиться от мужского Янь и стать «сильной», она теряет вот эту обволакиваемость, такую удивительную проникновенную воздушную сущность духовной женскости.
Отсутсвие ощущения папского яньства вызывает острую потребность восстановления этого баланса. За счет чего? Тут я опускаю список действий, которые я предпринимала в этом направлении. Всего-то надо было помедитировать на тему присутствия «папки», даже не как личности, а как явления, как энергетического вектора. Вот я вспоминаю, осознаю, чувствую за спиной — Янство. И все. У меня возникает 100% ощущение полноценности и вседозволенности быть собой, женщиной, личностью — да кем угодно. Ведь страх быть собой замешан на страхе не быть принятыми. Кем? Обществом? Ерунда. Противоположным полом. Наличие за плечами такой удивительной защиты отменяет этот страх. Это уже есть. Этот мужчина уже есть. Не конкретность дает свободу, потому что только в этом состоянии возможна любая конкретность реального существования. Мне не страшно, что этот мужчина на пойдет со мной по жизни. Мне не нужен мужчина для восстановления баланса. Баланс идеален. Мне нужен мужчина? Я точно знаю, что я хочу создавать Любовь.
Баланс восстановлен. Стадия поиска ангельских крыльев Янства пройдена. На новой стадии появляется тот, кто будет создавать со мной Любовь.
Хочу сбросить все с души. Всю тяжесть. Рассказать. Тому, кто поймет. Поведать все до последней закорючки, последней тени ощущения, последнего вздоха, последней слезки. Отдать это, растворить в воздухе, выговорив, выдохнув, выкрикнув. Из меня. Насовсем.
Но я знаю, как подхватят уши и как заложится в умы. И как это будето создавать новую меня — ту, которой я не хочу быть — плаксивую, вот в настоящий момент испытывающую боль, обиду, сожаление. Даже жалость к себе. Одиночество и тоску. Я же знаю, что это только сейчас. Что я вылезу, выберусь, выпрыгну, взечу, оторвусь, воскресну снова. Как Феникс.
Я слишком сильная. Я достаточно сильная. Я очень страстная. Я слабо верю в себя. Но и это тоже временно. Как и все на этом свете. Где многое временно — на время одной человеческой жизни. Моей. Твоей.
Вздохнуть глубоко. Подпрыгнуть над поверхностью Земли. Зависнуть где-то посередине — между там и тут. Вдохнуть глубоко. Выплюнуть старый мир. И нарисовать новый за шесть дней. И на седьмой день воскреснуть. Как Феникс. Мой мир — маленькая галактика Любви — которая хранится в нескольких миллиардах клеток моего мозга. Я кинопроектор трехмерного пространства.
Я заменю кинопленку. И увижу тот фильм, который увидеть мечтаю. Что будет в нем?
Я, Лето, Солнце, Тепло, Красота и Любовь.