Когда дедушка взял меня в руки, младенца, он подержал меня немного и сказал:»Ну, этот танк пройдет где угодно».
Дедушка был Чернявский Леонид Абрамыч. Как махровый еврей, необычайно умен. Так что я ему доверяю.
Он был в некотором смысле пророком. Прорываться мне по жизни приходилось, и неоднократно. Зря папа не назвал меня Эммой, родственники воспрепятствовали назвать меня необычным именем, вроде того что «жизнь будет борьба». Интересная логика, правда? Кто сказал, что моя жизнь проста, как асфальтированная дорожка? А так бы хоть имя было — Эмма (потянуть букву «Э»). (А, кстати, асфальт — это сложное образование? Ну, хорошо, проселочная. Или что там у нас просто? Лубок? Баклуши? Лень на печи?)
Не хочу ярлыков. Ни чужих, ни своих. Однажды отказавшись от предвзятости в отношении к собственной жизни, ощутила ее вкус и волшебство в полной мере. Однако «прорывник» во мне не умер. Что для меня это определение? Это, что называется «I’m young, but I am able» (© Jessica Andrews) I am able! Когда я загнана в угол, когда кажется, что ниже дна уже не будет, когда все глубоко запущено, когда уже дальше только в глубокий минус, я могу. Я могу сделать такой прорыв, что окажусь в таком плюсе (ах, простите, «хорошо-плохо» — неадекватная категория оценки происходящего), что все вокруг долго не смогут поверить, что события, которые начинают происходить, вообще в этой реальности случаются. (Ха, а кто вам сказал, что я живу в этой реальности?)
Нет, не так. Иногда минус не является необходимым условием активизации каких-то там этих резервов. Резервов! Вот мы и докопались!
Дожив до точки невероятного падения, как физического, так и интеллектуального и даже духовного, я чувствую невероятную же решимость и волю к переменам. Впрочем, что на самом деле там происходит — я не знаю наверняка. Если верить себе же, однажды представившей движение как диагональная спираль (синусоида, закрученная в восходящую спираль, как бы спираль со скошенным витком), то каждый новый виток однозначно поднимает на новый уровень понимания, осознания, однако, нижняя точка любого витка может оказаться ниже верхней точки предыдущего. Это о том, что старый опыт проживается, все те же ощущения, порой те же проработки, только уже на новом уровне. Иногда мы не осознаем этого, нам кажется, что «все снова», «я так и ничего не добился», «что бы я ни делал, это возвращается вновь». Вновь, да, но мы не учитываем того, что уровень уже новый, проработка идет на более тонком плане, более глубокая, более осознанная.
Я против принуждений. Принуждений тела есть определенную пищу, принуждений духа жить по определенным принципам, принуждений мозга думать определенным образом. Мой принцип — анархизм, долой дисциплину, да здравствует естественность во всех проявлениях. Ах, вот вам ловушка — это все тот же принцип, хоть и принцип беспринципности. («Я только в одном глубоко убежден — не надо иметь убеждений» (© Урри) Хорошо, не принцип. Понимание процесса движения. Он работает, хотя и весьма экстремален — как езда на мотоцикле по крышам небоскребов мегаполиса. (Пусть это будет Нью-Йорк.)
Теперь о личном. Я обожаю планы. Моя беспринципная анархичная натура, не выносящая правил и расписаний, лучше всего работает по планам и заранее определенным последовательностям. Впрочем, это объяснимо. Разрешая сознанию двигаться хаотично (о, в хаосе можно найти великолепный порядок — порядок хаоса!), я нуждаюсь в некоторых рамках и направляющих, в противном случае конкретная задача может быть выполнена не так эффективно, как это возможно в моем исполнении, кроме того, часть идеи может не быть реализована вообще по случаю избирательной (весьма избирательной!) памяти.
Теперь мне, как Алисе, нужно написать план. «Хочу в сад! В сад хочу!» Нет, не так. «Хочу стать своего роста!» Не-е-ет, нельзя, ты уже влезла в сказку. Станешь своего роста, а вдруг сказка лопнет? «Ну, хорошо. Пусть я буду такая, какая нужно. А то — то ключик не достанешь, то ногу — в трубу, руку — в окно. Хватит неожиданностей!» (© Алиса) Это план? — Да, хотя и неосуществимый! А вот «Хочу в сад!» — план, да еще и осуществимый. Впрочем, раз Алиса в стране чудес, то для нее все осуществимо. Ну и где же белый кролик с карманными часами?
Все осуществимо. Самое грустное, что у меня нет плана. Я не хочу ничего добиваться. Папа, когда ничего не хочешь, это депрессия? Не хочу ярлыка «депрессия». Саму депрессию тоже не хочу. Не хочу меняться. Не хочу совершать усилий. Не хочу себе ни в чем отказывать, но так же и не хочу ничего конкретного. Не хочу преодолений, не хочу напряжений. Но точно также очень хорошо понимаю, что не хочу того, что со мной происходит сейчас. Когда кажется, что знак минус крупнее быть не может и дальше только в ядро Земли. Опустошение, отупение, на сердце от песни веселой нелегко, да и песни сердце не поет. Я ощущаю, что что-то делаю не так, что что-то неправильно, что — понять не могу. Как быть мне дальше? Себя спрошу сегодня, конечно. Ведь только я могу дать ответ. Поддержка нужна. Но никто, опять же, кроме меня, не сможет мне ее дать. Или по крайней мере, даже если сможет, то уж только я знаю, что именно за поддержка мне нужна. Я — мое Я — знает. Я — Наташа, блин, Чернявская, пока нет. Надо спросить. Получу ли ответ? Надеюсь, да. А так же план действий по выходу из коры земной обратно в надпространство. А пока я не знаю, что делать и как дальше жить…
Прорывная натура — это такая, которая может пробуриться из недр наружу и вновь взлететь, преодолев земное притяжение. Потому что ей известно то, как это — летать.