Наркоман зарезал ребенка в ОХРАНЯЕМОМ детском саду, солдат из автомата расстрелял своих сослуживцев, севастопольского людоеда отправили к «вечно живым». Всю оставшуюся жизнь его будут охранять и кормить, за наши с вами НАЛОГИ! А тех, кого они убили уже не вернуть к жизни!
Я два часа провел в камере смертников вместе с людоедом. Это был самый тяжелый разговор в моей жизни. Даже для меня, человека проработавшего двадцать лет в психбольнице с самыми опасными больными.
В коммерческом ларьке неподалеку от СИЗО покупаю дорогие американские сигареты — для людоеда — и вхожу в проходную. Прикладываю к толстому стеклу журналистское удостоверение. О моем визите здесь предупреждены. Гремит металлическая решетка, и меня впускают внутрь. В сопровождении офицеров прохожу во внутренний двор тюрьмы. Вновь грохот стальных дверей, железная решетка и я оказываюсь в строго охраняемом блоке. Здесь, в одиночных камерах, ожидают последнего конвоя в небытие тридцать убийц, приговоренных к расстрелу.
Контролер вставляет ключ в замок, а его коллега в метрах двадцати от камеры набирает секретный код. На пульте у дежурного по СИЗО зажигается тревожный сигнал. Видеокамеры осматривают коридор, и лишь после этого проворачивается ключ в замке.
Тяжелая металлическая дверь приоткрывается ровно настолько, чтобы в нее мог протиснуться только один человек. Юрию Шалину надевают наручники, и мы входим в узкую сумрачную камеру. Здесь нет кровати. На небольшое возвышение положен деревянный настил, матрац, подушка, простыни. Второе такое же возвышение служит столом.
Я здороваюсь, достаю сигареты и предлагаю закурить.
Людоеду на вид около сорока, черноволосый, среднего роста и совсем не страшный. Во всяком случае, на улице на него вряд ли кто-нибудь обратил бы внимание.
— В наручниках не смогу курить, — говорит он очень тихо.
Мы стоим в метре друг от друга. Я пытаюсь настроиться на его волну, влезть в его шкуру, прочесть его мысли… То, что он произнесет здесь, не станет откровением. Для Шалина встреча с журналистом последний шанс. Приговор вступил в законную силу еще 15 мая 1997 года… Он написал Президенту прошение о помиловании. Статья в газете может спасти ему жизнь… если ее прочтет президент Украины. Шалину надо убедить стоявшего перед ним человека в том, что он не виновен, осужден по ошибке…
Он поступает именно так, как я и думал. Цепляется за соломинку.
— Я не рассчитываю на то, чтобы мне смягчили приговор, — говорит он вначале очень робко. Потом голос его крепнет. — Я настаиваю на том, чтобы был справедливый приговор, а на основании наших законов приговор должен быть другой.
— И что вы заслужили?
— По нашему законодательству я вообще не подлежу суду…
— Вы не совершали преступления? — уточняю я на всякий случай.
— Нет, — резко мотнул головой людоед. — Я хотел сказать, что совершил поступок в ТОМ состоянии. Я не мог владеть собой. То есть, я не отвечаю за этот поступок…
Канва будущего разговора становится предельно ясной. Шалин будет доказывать, что он психически болен. Был невменяем…
— Вы считаете, что с вами поступили несправедливо?
— Да. Несправедливо, — Шалин видит во мне союзника. — Суд вынес приговор по представленным ему фактам предварительным следствием и судебной экспертизой… Это неправильное решение, поскольку я считаю, что убивать нельзя ни при каких обстоятельствах.
— Но вы, же убили? — начинаю прессинговать я.
— Не убивал! Я не убивал! — кричит Шалин.
— То есть, на вашей совести нет ни одной жертвы?
— Именно на моей совести нет ни одной жертвы! Я — чист!
— Значит, вы не убивали, не резали и не ели этих людей?
— Нет, я их не ел, — Шалин опустил голову, и с трудом выдавил. — Это было насчет еды — это как бы было… Может и я убил… Я не отрицаю, потому что я не помню.
— Значит, вы не помните: ели или нет?
— Это я помню. Потому что это могло произойти… Свидетель, которая была все время со мной, говорила мне потом, что я ел там… Это была имитация просто… Имитация признаков людоедства…».
Солдат-убийца говорит, что своих сослуживцев он убил из-за, дедовщины и издевательств над ним, наркоману убить ребенка приказали голоса. И мы должны ПОНЯТЬ И ПРОСТИТЬ УБИЙЦ! ПОНЯТЬ И ПРОСТИТЬ!
Хотите побывать в камере смертников? Нет, ничего проще! Читайте двухчасовый диалог с людоедом в книге Марка Агатова «Севастопольский людоед». А потом подумайте и скажите, НУЖНА ЛИ В РОССИИ СМЕРТНАЯ КАЗНЬ! Правда, есть еще один способ борьбы с вооруженными убийцами и террористами. Их расстреливают прямо на месте преступления сотрудники полиции без адвокатов и прокуроров.
СЕВАСТОПОЛЬСКИЙ ЛЮДОЕД
«Севастопольский людоед» — сборник рассказов о самых жутких преступлениях, которые были совершены в Крыму.
СЕВАСТОПОЛЬСКИЙ ЛЮДОЕД
Все книги писателя Марка Агатова на РИДЕРО
Книги писателя Марк Агатов на ОЗОНЕ
Книги писателя Марка Агатов на ЛитРес
Книги писателя Марк Агатов на АМАЗОНЕ
Все книги писателя Марка Агатова на Букмейт