Тот факт, что я пишу этот опус 4 ноября, предопределил его тему. Я не особо шарю, что это за праздник такой, но что-то насчет Минина и Пожарского. А это значит, что есть повод поговорить о моем любимом периоде российской истории — Смутном Времени. В частности, о Лжедмитрии I, который мажется всеми историками черной краской. Он абсолютный антагонист, что-то типа шерифа Ноттингемского из Робин Гуда, хотя по моему личному мнению, он был бы вполне годным правителем, если бы не позволил шляхте делать, что ей вздумается. Ведь именно вседозволенность поляков, по-варварски относившихся к москвичами, и вырыла ему могилу. Будь он более дальновидным и расчетливым, и мы, возможно, увидели совершенно другую Россию. Россию, которая пошла бы путем Петра I на сто лет раньше. Но это чисто мои мысли. А теперь пробежимся по тому, что он успел натворить.
Собрав донаты с польских магнатов, Лжедмитрий начал вторжение Русское государство 13 октября 1604 года. Донаты донатами, но артиллерии у Лжедимы не было, так что направились через Северские земли, где на пути к Москве можно было избежать такой мощной крепости как Смоленск. Войско опережали гонцы с пропагандисткими “предестными письмами”, в которых были призывы к свержению узурпатора-Годунова. К самозванцу стекались казаки, беглые крестьяне и прочие ненадежные элементы. Пропаганда падала на подготовленную почву: голод и бедствия доконали народ, и от Москвы начали отваливаться Рыльск, Курск, Кромы и другие города. Обстановка была что надо.
По большому счету, у армии Лжедмитрия не было шансов при нормальных условиях. Пушек нет, денег на наемников нет, шляхта не ставит Лжедмитрия ни во грош, крымский хан поддержки не оказал, а летнее время было упущено, из-за чего дороги превратились в месиво и еще приближались холода. Так что вся ставка была на народные восстания и боярский заговор против Годунова. Авантюрно? Безусловно, но кто не рискует…
Собственно, слабость войск вторжения проявилась во всей красе 21 января 1605 в битве у села Добрыничи. Царские войска разметали силы Лжедмитрия как нечего делать: потеряно убитыми 6 тыс. человек, обоз и знамена утрачены. Казалось бы: Годунов победил фактически ваншотом, триумф безоговорочен. Но тут роковую роль сыграла абсолютная нерешительность царских воевод. Вместо того, чтобы преследовать Лжедмитрия и добить его силы, они просто остановились. А самозванец успел тем временем сбежать с остатками войска и закрепиться в Путивле, отправив часть казаков под командованием атамана Карелы под Кромы, сдерживать царские войска и тянуть время. И атаман со своей задачей справился на 100%: казаки стояли насмерть, Кромы бомбили и бомбили артиллерией, царские войска тем временем разлагались от безделья, а потом их вообще накрыло дизентерией. В Москве усиливался террор, хватали всех при малейшем подозрении в симпатии к самозванцу. Народ негодовал все больше. И тут 13 апреля Борис Годунов после обильной трапезы внезапно помер. Как так вышло, ответа внятного нет, это очередная загадка истории. А наследником его был 16-летний сын Федор.
И тут бояре зашевелились. Составили заговор против царя, войска из-под Кром начали перебегать к Лжедмитрию, а затем все царское войско воевод Басманова и Голицына, давних врагов Годуновых, перешло к самозванцу. Акции Лжедмитрия резко подскочили вверх, а с ними к нему потекли новые потоки польской шляхты. Набравшись сил, Лжедмитрий выступил из Путивля к Москве.
1 июня к Москве прибыл атаман Корела с посланием, повинуйтесь, мол, я реальный царь, 100% Рюрикович. Ну тут и понеслось. Началось восстание, Федора и его мать убили, патриарха Иова низложили, заменив его оппортунистом Игнатием. А 20 июня Лжедмитрий с конвоев из блестящих доспехами поляков, бояр и казаков вошел в Москву.
Сразу полились милости направо и налево. Все, кто поддержал нового царя — бабло в двойном размере. Ссыльные отпущены и возвращаются домой. Конфискованные земли возвращаются владельцам. Мария Нагая, реальная маман царевича Дмитрия, содержавшаяся тогда в монастыре, разыграла сцену с узнаванием сына, за что была отпущена и возвращена к светской жизни. Служилым людям содержание удвоено, землевладельцам давали дополнительные земли, юг России, поддержавший Лжедмитрия получил освобождение от налогов на 10 лет. Ну не кайф ли?
Еще пришлось выполнять другие обещания. Так крестьянам разрешили сваливать от хозяев, если те не кормили их во время голода. Запретили коррупцию законодательно. За взятки штрафовали будь здоров. Сам Лжедмитрий же всячески хайповал, гуляя среди народа, принимал челобитные по любому поводу, трещал с простыми людьми и все такое. Разрешил рубиться в карты и шахматы, разрешил скоморохов (а они были вне закона, типа пережиток языческих времен).
Что еще приятно, так был убран железный занавес. Из России можно было свободно свалить, а так же свободно разъезжать по ее пределам, что даже в Европе было еще немыслимо. Хейтил церковь как “дармоедов” и “лицемеров”, описывал ее имущество и отбирал “излишки”.
Во внешней политике же намеревался отобрать у Турции Азов и устье Дона, у Швеции — Нарву. Пытался найти побольше союзников в Европе, но как-то не заладилось. При этом не пошел на территориальные уступки Речи Посполитой, поддержавшей его вторжение. Вместо этого предлагал расплатиться деньгами.
Главный же минус — вседозволенность польских друзей в Москве. Закон им был не писан, творили, что хотели, грабили, убивали и т.д. На фоне этого постоянное хождение Лжедмитрия в польских шмотках вместо русских нарядов, а так же свадьба на полячке вызывали серьезные вопросы у москвичей. К зиме вышло и того хуже: начали распространяться слухи, что царь-то — фейковый. Никакой он не Дмитрий, а беглый монах. Тут еще и бояре разозлились: Лжедмитрий, вместо того, чтобы быть их марионеткой, решил думать своей головой. Пришлось устраивать новый заговор, к которому присоединилась и церковь, которая боялась расстаться со своим богатством.
По весне, 24 апреля 1606 шла подготовка свадьбы Лжедмитрия и Марины Мнишек. На свадьбу приехала куча поляков, аж 2 тысячи. На подарки им и ее бате Юрию Лжедмитрий выделил полмиллиона золотых рублей, что являлось просто фантастической суммой. На рубль можно было купить 5–6 овец или корову.
8 мая прошла свадьба. Марину увенчали царской короной — негодование москвичей. Тут еще и церемония какая-то не русская, все не по обычаю. Поляки бухали, сталкивались с москвичами. Чаша терпения переполнилась.
В ночь на 17 мая Шуйский сократил охрану царя со 100 до 30 человек, открыл все тюрьмы и раздал толпе оружие. И пока царь с корешами отдыхал после набуха, ударили в набат. Шуйский не вел народ на убийство Лжедмитрия. Наоборот, он наврал толпе, сказав, что, мол, царя хотят убить поляки, давайте его защищать. И пока народ резал поляков по всей Москве, сам Шуйский с заговорщиками ворвался в Кремль. Самозванец выскочил в окно. Подобравшие его стрельцы сначала хотели его защитить, но люди Шуйского начали угрожать им, что перебьют их семьи, если самозванца не выдадут. Тут же подскочил фейковый гонец от Марфы Нагой, заявивший, что Марфа, якобы, все-таки решила, что Лждемитрий — не ее сын.
Тут же Лжедмитрия и порешили. Его тело сначала бросили валяться в грязи. Затем бросили на плаху, где он лежал на виду у толпы и только потом похоронили. И тут как назло ударили мощнейшие морозы, погубившие только что посаженное зерно. Стали распространяться слухи, что, мол, это дух Лжедмитрия все подстроил. Чтобы развеять колдунство, тело самозванца откопали, сожгли и выстрелили из пушки в направлении Польши. А что в итоге? Вместо Лжедмитрия, который успел наобещать многое и сделать народу ряд годных вещей, к власти пришел Василий Шуйский. Народ, сбросив Лждемитрия, променял шило на мыло. Теперь гайки закрутились еще сильнее, чем при Годунове. Репрессии и крепостничество раскинулись с еще большей силой. Так что до конца смуты было еще ой как далеко.