У нас во дворах был летний кинотеатр. Не тот, который в Олимпийском, но в наших микрорайонах. Он бы открытым. Перед сценой-экраном располагались ряды скамеек. Все это великолепие окружали деревья и дворы пятиэтажек. Честно говоря, мне помнится лишь один вечерний просмотр. То ли была годовщина дня победы, то ли вообще без повода, но там показывали документальный фильм об освобождении людей из концлагерей.
Нас было много детей, сидевших на скамейках, сжав кулачки и хмуря брови, смотревших на беспредел давно прошедшей войны. В фильме мелькали жуткие кадры массовых захоронений, бредущие навстречу освободителям скелеты людей. Обтянутые кожей кости, запавшие глазницы. Было много обнаженных людей, но эта нагота внушала лишь ужас и оцепенение.
Мы разучивали в школах песню «Бухенвальдский набат» и вот уже кадры исторической киноплёнки показывали, что все это было на самом деле.
Люди плакали, смотря эти кадры и пожелания мирного неба над головой звучали от всего сердца. Мы, дети, не плакали, мы собирались сражаться за мир во всем мире, за победу коммунизма. Господи, какими были идеалистами.
Война пришла не то чтобы незаметно, она пришла без четких границ. Кого можно объявить фашистом в гражданской войне? Как определить, чья сторона правая?
В нашем дворе жили две многодетных семьи ингушей. Так то ингушских семей было больше, наверное, но про этих я знала наверняка, что они именно ингуши. Фаргиевы и Дахкильговы.
У Дахкильговых были одни мальчишки, только в конце родилась девочка, моя тезка. Все девушки нашего двора ей искренне сочувствовали — «Сейчас то все братья с радостью таскают малышку на руках, а вот что будет, когда она вырастет? Кто из потенциальных ухажёров выживет?».
У Фаргиевых были и девочки и мальчики. Один из парней то ли Альберт, то ли Артур, запамятовала, был один в один похож на Сюткина, солиста группы «Браво», очень популярной тогда группы. Его часто подкалывали на это счёт.
Так вот о войне, об ингушской войне почти никогда не говорили вслух. А эти мальчишки, молодые парни, втайне ездили в на границу с Осетией и вывозили оттуда людей, раскапывали свежие могильники, куда эскалаторами и тракторами задвигали трупы расстрелянных ингушей. Я не знаю, скольких тогда убили, сколько зарыто в безымянных могильниках. Были сняты видео тех дней и ночей, но никто не говорил об этом вслух. Тогдашнее правительство свободной Чечни предпочло не вмешиваться в масштабный геноцид. Мы тогда предали, реально предали наших братьев. На уровне правительства, так то рядовые люди не оставались равнодушными. А потом война пришла к нам. Была ли она расплатой за то молчание и неучастие?
Я абсолютно не разбираюсь в политике. Мной легко манипулировать. Используя мое желание помогать тем, кому трудно, тем кто в беде, с нынешними технологиями НЛП мне легко можно внушить, что белое это чёрное, и наоборот. Но, когда ты видишь серые от усталости лица с мертвыми от увиденного глазами, вчера ещё шебутных и хорохористых парней, сложно обмануться. И все так же невероятно сложно определить врага.
Нам говорили, что это были осетины, подло напавшие на спящих людей. Но разве у подонков совершающих зло, может быть национальность? Мы ведь все были советскими людьми, откуда эта ненависть, эти зверства?
В то время поднималось очень много национальных обид.
23 февраля 1944 года чеченцев и ингушей собрали на общий сбор. С мест сбора всех отправили к теплушкам, затолкав в которые, отправили в степи Казахстана. Был февраль, на редкость холодная зима. Людей отправил в том, в чем они пришли на сбор. Некоторых успели на свой страх и риск предупредить люди, знавшие о предстоящем, и этим счастливчикам удалось прихватить с собой немного скарба.
Говорят, теплушки забивали столь плотно, что люди могли только стоять. Мой отец в те дни заболел тифом, его должны были выкинуть, как выкидывали по дороге в снег всех больных и немощных. Но родня как могла скрывала его и им повезло доехать всей семьей до Казахстана. Был, повторюсь, февраль, в степях Казахстана самый холодный и снежный месяц. А людей, которых везли как скот в теплушках, назвали врагами народа. Предателями Советского государства, продавшихся фашистам за белого коня.
Какой же это должен был быть невероятный скакун, что столько народу заплатило за него такую высокую цену?
Многие мужчины, чеченцы и ингуши, воевали на фронте в то время, когда их семьи вывозили с родной земли. Мужчин стали по надуманным причинам забирать с линии фронта и посылать в тюрьмы и ссылку. Теряли друг друга семьи. Дед моего бывшего мужа так потерял своих жену и детей. Он был на фронте, а затем в ссылке. Семья воссоединилась годы спустя. А сколько тех кто так и не нашёл друг друга?
Наши старики, а ещё мои отец и мама рассказывали нам только о чеченцах, а сколько других народов выслали и наказали непонятно за что в то страшное время.
В моем мирном советском детстве о таком не говорили. Я даже не знала, что среди защитников Брестской крепости были чеченцы, их имена и подвиги были вымараны из истории.
Вся эта информация стала появляться после развала СССР. В нас будили национальное самосознание, смешивая его с ненавистью и желанием отомстить. Но кому мстить?! Это же не на руках наших соседей кровь, не на тех восемнадцатилетних мальчишках, которых бросали в жерло войны. Сколько этих мальчишек спасали чеченские женщины и отдавали их русским матерям, приезжавших в Чечню в поисках своих сыновей?
В первую чеченскую ещё не было столько крови между нашими народами как впоследствии. А потом вчерашние мальчишки, стали мстить за погибших товарищей чехам, боевикам. А боевики защищали свою землю, свой город. А потом и они уже мстили за своих погибших. Месть за месть и снова месть. Она ненасытна и никогда не приносит облегчения. Это всем известно, это банальность, но когда она касается тебя лично, кровь застит глаза и ты начинаешь ненавидеть. И убивать в себе человечность.
А я хочу мирного неба над головой, я хочу победы коммунизма, я хочу снова в тот мирный и зелёный город Грозный. Так хочу, чтобы это все было лишь кошмарным сном. Чтобы не было того февраля 1943-го, не было безымянных могильников в Ингушетии, не было трагедии Самашек, Норд-Оста, Беслана. Чтобы не было больше крови.
Но ненависть идёт широкой поступью, нам ведь мало врагов, нам ведь мало крови.
Помните фильм «Покаяние»? Если бы в своё время правительство, или что там нам правило , покаялось перед всеми народами, могли бы мы начать с чистого лица? Как жаль понимать, что это лишь утопия.