В мире постмодернизма у современного автора стоит самая главная и сложная задача - сотворить нечто новое, отличимое от множественного односезонного продукта. Продемонстрировать новизну.
Иногда это оборачивается громким успехом, а иногда невнятным хаосом. Если второй вариант может вызвать у людей приблизительно одинаковую реакцию «хм, как-то сумбурно», то первый вариант вмещает несколько альтернатив: принятие, безразличие или отрицание. Я же хочу сфокусироваться на отрицании.
С 2011 года регулярно выходит манга под названием «Токийский Гуль» от автора Суи Исиды. История повествует о мальчике, который при случайном стечение обстоятельств становится наполовину человеком и наполовину гулем (не голубем, а существом, которое обладает сверхчеловеческими силами и побочным эффектом в виде желания поедать человеческую плоть). Мда, совсем непростая ситуация. Таким образом он становится единственным в своем роде полукровкой, которому дана потрясающая возможность быть тем самым связующим мостом между воинствующими расами. И вот здесь начинается самое интересное...
Есть или не есть - вот в чем вопрос
Весь конфликт строится на том, что людям тяжело признать отторгающее различие гулей.
На этом моменте зрителей знакомят с положительными гулями, которые используют максимально безобидные способы утоления своего голода, а именно поедание людей, покончивших жизнь самоубийством (в городе, где происходят главные события, существует конкретный мост, который привлекал таких людей) и кровь доноров (но это не самый действующий метод). Вроде бы это должно успокоить, никто никого насильно же не убивает. Но когда переносишь эти условия в реальную жизнь, то становится немного не по себе. Представьте, что у вас есть друг. Очень хороший друг. Пусть будет ваш самый лучший друг, который внезапно заявляет: «Чувак, я каннибал. Мне нравится есть людскую плоть, животное мясо не могу переносить, прям тошнит. Только не волнуйся, я употребляю в пищу только суицидников, т.е. трупы.»
Вопрос расизма
С первого взгляда кажется, что эта история отражает тему расизма. Представим, что мы живем в этом выдуманном мире, но только социальный прогресс пошел немножко вперед. Гули не подвергаются преследованиям, люди живут с ними рядом. Изменения в правах другой расы произошли совсем недавно, т.е. предрассудки еще остались. А теперь представим, что вашего соседа съедает какой-то гуль (допустим, что по следам на трупе стало понятно, каким образом было совершено преступление), нарушает закон. У Вас есть еще один сосед, который тоже гуль. Как думаете, на кого больше всего падет подозрений? На Вас или на соседа-гуля?
Если вы правильно ответили, то теперь перенесите на наши реалии. Ничего не напоминает?
Ни в коем случае не пытаюсь сравнить какую-либо расу из нашего мира с гулями в плане формы поведения, лишь в плане стереотипного отношения к ним в вымышленной ситуации.
Но с другой стороны, в этой истории можно увидеть ужасающий потенциал провокационной идеи.
Нереализованный потенциал
Однако «Токийский Гуль» не стал тем самым творением, которое могло бы совершить маленький шаг для японского визуального искусства, но большой для всего мира культуры.
Нужно понимать, что в данном случае мы можем лишь предполагать, почему автор выбрал тот или иной путь развития сюжета.
По моему мнению, Суи Исида даже не имел в планах поиграть с этой острой идей. И правильно! Острые предметы - не игрушка!
Сэйнэн - жанр, который не обязан предлагать глубокую философию и сосредотачивать весь сюжет именно на ней.
И тем не менее грустно осознавать, что такая амбициозная тема была оставлена без масштабного развития (социальный раскол, политические движения, влияние масс-медиа на ситуацию - отмечу, что здесь была предпринята попытка, но очень блеклая), хотя были предпосылки в сюжете.
Только представьте, что в этом вымышленном мире стали появляться политические партии, которые активно поддерживают гулей. Ну или уже состоявшиеся политические единицы, которые расчетливо используют сложившуюся ситуация в свою пользу: рейтинг, принятие законов и т.д.
Или например, ряд звезд, которые начинают совершать что-то вроде «каминг-аута». Превращение неприязни в тренд. Поп-звезда создает провокационный трек под названием «Eat me, baby» в поддержку преследуемых гулей. Я могу продолжать бесконечно. Вариантов очень много.
Игра и свечи
История знает много случаев, когда произведения искусства вдохновляли людей на плохие поступки: «Над пропастью во ржи» и убийство Джона Леннона, «Темный рыцарь» и массовая стрельба в кинотеатре и т.д.
Перечисленные творения из примеров не обладали провокационной философией, но приоткрывали дверь в художественное исследование неизвестного внутреннего мира персонажей определенной прослойки: психология подростка в «Над пропастью во ржи» и философия анархизма в «Темном рыцаре». Я хочу обратить внимание на то, что эти произведения не несли деструктивный посыл социального характера, которым можно повести за собой толпу недовольных людей или кардинально повлиять на мир. Все-таки Сэлинджер рассматривал свою книгу, как особенный эксперимент - сможет ли он воспроизвести мышление подростка, а затем воссоздать это на бумаге. «Темный рыцарь» для Нолана тоже был своеобразным испытанием - сможет ли он деконструировать супергеройский жанр и создать нешаблонного злодея, который мог бы быть «зеркалом» для настоящего зла в реальном мире. Намерения авторов безобидны и эгоистичны, но по-человечески понятны.
Нелицеприятная и революционная идея «Токийского гуля» так и осталась лишь потенциалом, который мельтешил перед глазами в самых первых главах. Возможно ли, что автор вовремя осознал всю серьезность предполагаемых последствий и отказался развивать эту сюжетную линию? Возможно.
P.S.
«Токийский гуль» хорошее произведение, в плане сюжета и сценарных задумок автор справляется на отлично. В своей статье я лишь рассуждал на тему нереализованного потенциала. Сама манга оставила положительные впечатления.
