Последние годы правления Борама Дарквилла были для Ноксуса временем большой неопределенности, и многие из тех, кто имел склонность к магии, покидали столицу ради относительного покоя в более отдаленных провинциях.
Грегори серый и его жена, ведьма по имени Амолина, предпочитали демонстрировать свою Ноксийскую силу, укрощая приграничные земли, а не участвовать в политических интригах благородных домов.
Молодая пара претендовала на участок земли за железными горами на севере, завершив строительство своего маленького дома незадолго до зимы и прибытия первого ребенка.
Во время их путешествия рассказы других колонистов о больших теневых медведях, которые когда—то бродили по территории, пленили Амолину-теперь она была беременна, она проводила время, сидя у камина, создавая игрушечную версию защитных существ.
Как только она закончила пришивать последнюю пуговицу на плюшевом медвежонке, ускорившиеся роды одолели ее. Позже Грегори заметил, что его дочери не терпелось поиграть со своей новой игрушкой, потому что там, на тлеющем камине, Амолин произвела Энни на свет.
Когда Энни была еще совсем маленькой, они с отцом заболели. Когда наступила ночь, Энни начала гореть в лихорадке, и вскоре ей стало так жарко, что она больше не могла находиться в объятиях матери.
Амолин впала в отчаяние, решив, наконец, принести ледяной воды из ближайшей реки. На следующее утро Грегори проснулся слабым и сонным от своей болезни. В детской кроватке уже здоровая Энни играла со своим плюшевым мишкой Тибберсом, но Амолин уже ушла.
Энни наивно верила, что однажды ее мать вернется. Грегори часто видел девочку, сидящую в кресле-качалке матери у камина, обнимающую Тибберса и смотрящую в потрескивающий огонь, где, как он был уверен, не было ничего, кроме холодной золы. Он списал эти промахи ума на бремя воспитания ребенка в одиночку.
Шли годы, приводя в регион Все больше колонистов. И со временем Грегори встретил Леанну, женщину, которая искала новую жизнь за пределами столицы со своей собственной маленькой дочерью Дейзи.
Энни очень хотелось иметь подругу по играм, но она была избалована тем, что оставалась единственным ребенком в семье, поэтому привыкнуть к новой отчимской было трудно. Всякий раз, когда вспыхивала ярость Энни, Леанна чувствовала себя неловко и быстро принимала сторону собственной дочери. На долю Грегори выпало поддерживать нелегкий мир между этими тремя людьми.
Непривычная к опасностям диких пограничных земель, Дейзи игра закончилась катастрофой для семьи. Леанна, конечно же, винила Энни в потере дочери, сосредоточив свою ярость и горе на самом ценном достоянии своей падчерицы-Тибберсе.
Энни пришла в ужас, когда последнее физическое воспоминание о матери оказалось под угрозой. Ужас девушки перерос в необузданную ярость, высвободив ее скрытую и мощную пиромантию, и чучело медведя ожило в водовороте защитного огня.
Когда пламя погасло и водоворот пепла улегся, Энни осталась сиротой и одна
Полагая, что большинство городских взрослых похожи на ее мачеху, Энни держалась более диких частей своей пограничной Родины. При случае она будет использовать свою обезоруживающе очаровательную внешность, чтобы быть принятой какой-то пионерской семьей достаточно долго, чтобы ей предложили новую одежду и горячую еду. Однако огонь и смерть ждут любого, кто достаточно глуп, чтобы попытаться разлучить Энни с плюшевым медведем рядом с ней.
Охраняемая Тибберсом, она бродит по темным лесам Ноксуса, не обращая внимания на опасность—и на опасность, которую представляет для других ее собственная необузданная сила,—надеясь однажды найти кого-нибудь, с кем можно было бы поиграть.