Шалая листва, палая листва, павшая листва, шальная листва. La hojarasca. Что означает это красивое, мягко шуршащее испанское слово? Может быть, это об осени чувств, когда юные люди, некогда пылко влюблённые друг в друга, расстаются и, глядя на бег дороги из окна поезда, наблюдают, как опадают истлевшие чувства? Может быть, это воспоминания человека в летах, написанные приглушёнными акварельными красками? Нет, la hojarasca — это люди, стихийно нагрянувшие на застывший городок и столь же стихийно отхлынувшие. Они закружили подозрительных и в то же время доверчивых жителей городка, заполнили их жизнь, выпили её досуха, разорили, вытрясли и растаяли в пыли.
Я прочитала эту историю за два часа. Я думаю о ней уже четыре дня. Не так проста эта мелодичная и грустная полусказка. В ней говорится о смерти, достоинстве, порицании. Но только ли об этом? Мальчик, престарелый и уважаемый полковник, покинутая мужем-незнакомцем женщина. Не произнося ни одного слова, каждый из них тихим голосом рассказывает о том, что было, о том, что видит сейчас, и о том, что же будет «после трёх часов пополудни», когда они вопреки всем в городке устроят похороны человеку отвергнутому и обречённому на одинокую, позорную смерть.
На одной из точек отрезка времени жизнь в Макондо замерла и стала увядать, стала сжиматься, чахнуть и заворачиваться контурами сухого листка. Люди, живущие там, знают, что они обречены, и ничего не делают, только наблюдают закат, надвигающийся бесшумно и угрожающе. Поэтому, несмотря на магический слог, на картины Латинской Америки, тающие в жарком мареве, на увлекательно-загадочные рассказы мне страшно. В красоте этого произведения растворяется чей-то зов, не обращённый ни к кому, но не смолкающий.
До этого я ничего не читала из Маркеса. Да, даже «Сто лет одиночества». И, если говорить просто, я влюбилась. Я думаю, что его произведения сильнее, чем можно предположить, — но пока я ещё не осознала эту силу до конца. Пожалуй, они из тех загадок, которые раскрывают свой секрет очень медленно и осторожно.
