Фильм «Бесы» Владимира Хотиненко, — как, возможно, и постмодернистская версия того же самого, — «Неоновый демон» Николаса Рефна (а может быть, и "Багровый Пик" Гильермо Дель Торо), — напоминают личное послание. И об этом знают, наверное, и Владимир, и те, кому эти личные сообщения были доставлены таким нетривиальным способом.
И ему, должно быть, важно знать, что его послания несомненно получены.
Мини-сериал жёстко, безжалостно и страшно рассказывает о том, что сила Зла реальна, и это не Тень по Юнгу, не психическое отклонение или игры аристократов и богемы, что ясно даже неверующим. Это гибель души, и её не вылечить после столкновения с ним без глубокого покаяния ни психоанализом, ни коучингом. И если во времена Христа трудно было богатому войти в Царствие Небесное, то сегодня войти в Царствие тяжело или невозможно поправшему границы возможного и не справившемуся с этой свободой интеллектуалу.
Мне бы хотелось прибегнуть к трилогии рецензий на фильмы, посвящённые как раз этому вечному вопросу: «Бесы», «Реинкарнация» (в котором изображён экстремум, к чему привели процессы декадентского материализма 19 века и восторжествовавшей буржуазной морали) и «Исчезновение Сидни Холла» — как логичное завершение и вероятный выход из Тьмы. И, возможно, вспомнить блестящий "Багровый Пик" .
Когда читаешь журналистские «профи-отзывы», о том, что «этот фильм направлен против эстетов, студентов и интеллигентов», то сознаёшь, что при прочтении их Владимир Хотиненко испытывает, вероятнее всего, чувство величайшего триумфа, и может считать свою миссию Художника выполненной, — те, кого обличал Достоевский и кого обличил в своём мини-сериале Хотиненко, — послание получили, открыли и прочли. Ведь эстеты нашего времени весьма подобны «Бесам» Достоевского, но заканчивают гораздо хуже — тролли, хейтеры, кокаинисты, политики, сектанты, как и другие представители исключительно духовной гордыни, - пойманы амбициями, разорвать сети которых смогут лишь настоящие герои. Фейсбук - их всё, и там отлично видно, как бессмысленная гордыня стачивает их дни в труху, а Неумолимая Бабочка смеётся над ними не только в «Бесах», но и в «Багровом Пике».
Пусть и дальше эстетствуют в пустынных бассейнах неоновых городов и пожирают себе подобных, выплёвывая их зубы и волосы в гневных рецензиях и ставят минусы к обличающим их текстам и фильмам, — я хочу поговорить о тех, кого еще можно спасти. Ведь именно сегодня тщеславие, цинизм, высокомерие и культ обязательного унижения других среди интеллектуалов России стали социальной нормой.
И Владимир Хотиненко, как и Анджей Вайда чуть ранее, в своих «Бесах» 1987 года, показали нам в лице Петра Верховенского ту одержимость, которая, действительно, оказалась в итоге неумолимой гордыней, потому что была предтечей созданных Верховенскими НКВД, Гестапо, двух Мировых войн, а его образ был будто бы украден у самого сатаны духовным самопожертвованием и визионерским ченнелингом Фёдора Достоевского.
Удивительно и то, что Верховенский у Хотиненко похож на Азазелло Булгакова, и не случайно этот образ настолько забавлял Сталина, что Булгаков избежал общеинтеллигентского креста того времени.
Возможно, миру надо было раньше присмотреться к Ставрогину и Верховенскому, — может быть, получилось бы отстоять планету, — без войн, революций и фашизма. Хотя я убеждена, что "главный демон" Ставрогин - не более, чем жертва куда более опасных сил. Он - Дез Эссент Карла Жориса Гюисманса и он почти Дориан Грей Оскара Уайльда, хотя и не больше их. Но этим силам нужны почему-то именно такие люди. Стоит присмотреться к себе, - не заигрались ли и Вы в декадента и псевдоденди?..
Сегодня есть ещё шанс найти в себе порок высокомерного и узкого мышления и вырвать раз и навсегда, ведь когда мы говорим о Братстве Хама, подразумевая гопников, ах, принимающих манеры и «благородство» интеллектуалов за слабость, эх, не считающихся с нашим понятием «креативного класса» и «трогательными печеньками в офисе редакции с кошечками», клетчатыми рубашками на дорогих «интенсивах», — мы забываем и о Братстве Волка, подразумевая интеллигенцию, чей моральный кодекс — это извращенная аристократичность, гениально изображённая Кристофом Гансом, и особенно Венсаном Касселем, что однажды привело к Великой Французской Революции. Это до стерильности точно изложенные 10 заповедей наоборот, описанные в "Дьявольских Повестях" Жюля Барбе д'Оревильи, это Неоновое Братство Индигового Таинства на холодных мраморных лестницах всемогущих Торговых Центров, это психоделическая феерия мегаполиса и культ его кокаиновой и амфетаминовой вседозволенности, под странный шик дабстепа, имитации свободы искусственно созданным во всё ещё существующих лабораториях Мордора псевдохипстерством, и культ личного индивидуализма как выхода в черную экзистенцию.
И над этими, эстетски гибнущими мегаполисами, и раскрыла свои остро-изломанные крылья огромная Чёрная Бабочка, в которую превращается Ставрогин — из «Бесов» или из «Багрового Пика» Гильермо Дель Торо, — и лик её страшнее и безысходнее самого ада, ибо ад и так уже восторжествовал на Земле.
Но есть и еще одна большая опасность, которая тоже не ушла в наши дни, — это подмена Веры религией, и, возможно, Владимир Хотиненко не случайно делает акцент на смерти Ивана Шатова, у которого нет веры в Бога, зато есть вера в Таинства. Обряды не спасли Россию, но её, возможно спас мученический подвиг священников и монахов в сибирских застенках, когда не было уже возможности продолжать обрядоверие. Потому Шатов, не осознав этого, уходит со сцены как вид, который на тот момент, — лишённый ангельских крыльев, — один только и мог бы противостоять странным крыльям бабочек-бесов, и самоубийство Кириллова было таким же глумлением над Верой: Кириллов, отдавая, — будто бы истинный христианин, — Шатову самовар и дрова, начинает трясти головой как одержимый, полностью обесценивая только что сделанное.
В тогдашнюю эпоху картезианско-ньютоновской парадигмы Вера была не так популярна, как сегодня, — в нашу квантовую и постиндустриальную эпоху. Кроме Достоевского лишь Гюисманс в трилогии «БезДна», "Наоборот" и "Собор" предупреждал о порочности буржуазно-мещанского мира, рисуя его худшим, чем инквизиторское Средневековье, описывая, как скатывались священники к чёрным мессам, а благородные юноши превращались в изгоев. Но их будто до сих пор не слышат, и называют сумасшедшими, гордецами или декадентами. Нужно было пролиться морю крови в 20 столетии, чтобы стать им наконец-то хотя бы немного услышанными, переизданными и экранизированными.
Атмосфера торжествующей гибели души настолько страшно передана в мини-сериале, что фильмы «Реинкарнация», «Пожиратель Грехов», «Дагерротип», «Голос из Камня», романы Стивена Кинга и других авторов, продолжающих в 20 и 21 веках эту тему и исследующие духовные падение жёстким психоанализом, будто бы родились из этого черного откровения, и подвели своим творчеством итог деградации человечества, изображённого в «Бесах».
Последняя сцена встречи Верховенского и сестры Шатова в Швейцарии, — где будто бы вечно ожидающий дух Франкенштейна витает среди бескрайности и ждёт часа своей воли, — намекает на будущие войны, фашизм и тоталитаризм, которые то поколение так и не смогло избежать...
И каждый, кто смотрит этот сериал, или читает книгу, захвачен ли он опьянением вседозволенности, работая в шикарном издательстве или СМИ, не зная, в каком «хипстерском» месте потратить с шиком деньги, каждый уязвленный в самолюбии, тщеславии своем, или «униженный и оскорбленный», в конкурентной борьбе амбиций готовый пойти на любую сделку с темными силами, - должен насторожиться и присмотреться, не проявились ли уже в его жизни неприятные признаки изнанки души, портрета Дориана Грея, который так ужаснул его слуг на чердаке, или изломанные линии крыльев Чёрной Бабочки. Но что может заставить вечно молодых и бессмертных, неустрашимых и сильных прийти к покаянию? Они победители, а несчастья случаются только со слабаками, не правда ли?
